Анатолий Галкин - Опасные игрушки

Версаль – это не только парки, фонтаны и дворцы Людовиков. Это еще и городок. Маленький, уютный, яркий, с домиками не выше трех этажей.

Варвара и Марина раньше бывали в роскошных королевских хоромах. А для Олега Версаль так и останется добротным, милым французским поселком, пригородом Парижа.

Дворцы они посмотреть не успели. Они только переночевали в доме Маркова.

Валентин жил один, и все свои комнаты поддерживал в состоянии творческого беспорядка. Поэтому начал он показ своих владений с личного винного подвала. После часового осмотра черных от старости дубовых бочонков и годами лежащих на боку пыльных бутылок – все в доме выглядело весьма симпатично. Даже гора посуды в мойке и остатки вчерашнего ужина на столе.

Утром оказалось, что возвращение Марины в Москву под вопросом. Прямо об этом она не говорила, но из обрывков ее разговора с Валентином, Олег понял, что обсуждается вопрос о продлении визы.

Это могло означать и завершение всей работы. Он с Варварой едет в Москву, а клиентку теперь пусть новый муж охраняет. Бывший муж. Точнее – первый… Он со своей Омегой кого угодно остановит, если успеет ее включить.

Они еще вчера, в винном подвале рассказали Маркову и о своей "Сове", и об угрозах, и о гадком Гридине, которого окрутила подлая Оксана, и о тех двух бандитах, которые нашли их "аж в самом Париже".

Но уже после второго бокала все это представлялось занимательной историей, которая близка к завершению. Олег первый предложил увековечить "Дело об Омеге". В его плане было три пункта. Первое – дружба навек между российской фирмой "Сова" и французской "Силит" в лице ее директора господина Радко Марковича. Второе – написать рассказ не хуже, чем про Баскервильского пса. Третье – выпить за это дело.

С первым пунктом согласились моментально, третий – дружно исполнили, а со вторым вышла заминка. Но Олег настаивал:

– К тебе, Варвара, обращаюсь я. Подвиги Холмса канули бы в лету, если бы не доктор Ватсон. Будь нашим доктором, Варя! Ты можешь… Я – не могу. Я только руками работаю. Савенков – тоже не писатель. Он – читатель… и мыслитель. А ты можешь. Ты языки знаешь…

– Нет, Олег. Толстый роман я готова написать. А детектив… Все сразу скажут – низкопробная бульварная литература.

– Кто скажет? Дураки и скажут. Ханжи. Лицемеры. Днем ругают, а ночью Маринину читают. Или Кивинова… Искусство должно быть массовым и увлекательным… Вот, скажите, эстрада – легкий жанр? Не опера, конечно. Но кто больше на народную душу повлиял: Архипова или Пугачева? Можете не отвечать… Или кино: кто более народу ценен – гениальный Тарковский с его "Зеркалом" или Вайнеры с их "Черной кошкой"… Тоже – детектив.

– Уговорил, Олег. Буду писать. Ты только эпилог придумай.

– Нечего делать… Так, с Мариной все понятно, а мы едем в Москву и готовимся к новым делам…

– …И приходят к нам те двое и спрашивают: "Где Марину оставили? В Париже? У мужа? Понятно, продолжаем искать…"

– Права, Варвара. Этих двоих надо еще нейтрализовать… Знать бы, кто их послал… И вещи у нас в гостинице остались.

Группа отбывала в Москву сегодня днем. Виза действовала еще десять дней и можно еще задержаться, но хоть предупредить Любу надо было, да и с гостиницей завершить все дела…

Они не сразу решили остаться. Марков два часа уламывал их. Он просто требовал "продолжения банкета". Он шесть лет не говорил по-русски. Только изредка с мадам Бежар… Еще он обещал показать свой Париж:

"Злачные места – обязательно. Но только легендарные. "Мулен Руж" или ресторан "Матушки Катерины" на Монмартре… Я часто там бываю. Приятно чувствовать, что именно здесь в 1814 году сидели русские казаки, требовали вина и торопили побежденных криками: "Быстро! Быстро!". Слово это прижилось, – вернулось в Москву в виде французского кабачка "бистро".

Потом на Эйфелеву башню пойдем… Кстати, я слышал у вас в Москве протестуют против высочайшего памятника Петру. Подождите… Сто лет назад все видные парижане требовали сноса этой "мерзкой железяки". И какие люди! Дюма, Гуно, Мопассан… Демонстрации были, письма протеста… Ошиблись великие… Человек всегда уверен, что знает правду, а он не знает ее никогда".

Марину решили в гостиницу не брать – те прохвосты охотились за ней и только они знали ее в лицо. Она осталась в Версале.

Марков сидел в машине и даже не стал глушить мотор – надо было лишь схватить свои сумки и сказать пару ласковых Любе.

Олег проводил Варю до ее номера и машинально заглянул… Профессионалы редко меняют свой почерк – вспомнилась московская квартира Гридина.

Не входя, они закрыли дверь и поднялись в номер Олега.

Варвара не сразу поняла, почему он, прежде всего, подошел к телефону… Олег набрал московский номер "Совы".

– Игорь Михайлович! Приветствуем… Дела идут с переменным успехом. Подробности – в Москве. Вы не установили тех двоих? Очень они здесь активничают… Понял. Записал… Вы их поподробней изучите. Наверняка понадобится…

Олег повертел в руках листочек – хорошо, но мало. Теперь хоть не с призраками воевать. Приятно, когда врагов можно назвать поименно.

"Итак, Юрий Ткач и Максим Вдовин – готовьтесь. Не надо было так хулиганить… В Москве, когда вы у Гридина свои все вверх дном перевернули, я не так обиделся. Скотина он порядочная. А здесь вы Варвару оскорбили…"

– Варя, я так понимаю, что в ваших вещах ничего кроме одежды и косметики не было?

– Да. Все записи и деньги с нами были. Я Марину предупредила.

– Могли они отмычкой дверь открыть?

– Нет, дверь на магнитном замке.

– Вот и я так думаю. Значит, Варя, им кто-то помог… Работник гостиницы, портье мог им ключи отдать?

– Нет. Эти ключи не возвращаются. Каждый при себе носит, а контрольный экземпляр он мог дать только…

– Руководителю группы?

– Да, Олег… Да, но для Любы тоже нужен какой-нибудь повод… или деньги.

Олег безуспешно подергал ручку двери и сделал несколько ударов кулаком:

– Откройте, полиция!

Люба еще не успела до конца собрать вещи и открыла дверь, держа в руках что-то розовое с кружевами.

Олег рывком проскочил в комнату, заглянул в туалет, открыл стенные шкафы и, почему-то, выглянул в окно. При всех этих действиях он держал правую руку в кармане куртки и усердно оттопыривал ткань указательным пальцем.

– В Москву собираетесь, гражданка Люба?

– Да…

– Зря… В скверную историю вы влипли.

– Кто вы такой?

– Кто я? Я представитель власти – майор Крылов. А с Варварой вы уже знакомы. Она тоже специальный офицер разведки.

– Какой разведки?

– Нашей, Люба, нашей… Штаб в Москве считает, что вы не являетесь сообщницей международных террористов Вдовина и Ткача, а помогали им случайно. Ведь, это так?