Эдриан Маккинти - Гибельный день

— Ну что, достаточно тебе света? — заорал я, колотя его по башке, но у него был мощный череп, и ударов он почти не чувствовал. Он попытался вмазать мне монтировкой. Она врезалась в «мерседес», оставив на двери большую вмятину.

В «Книге пяти колец» и прочих китайских трактатах по единоборствам есть такой совет: «Если тебя пытается пришить здоровый бугай с монтировкой, а у тебя из оружия имеется только фонарик, то самое лучшее — бежать прочь и не оглядываться».

И я побежал.

Я бежал прямиком в густой туман, скрывавший дальний конец улицы. И считал, что уже оторвался, когда он сшиб меня с ног — как в регби. Боже милосердный, да этот таксист чертовски быстро бегает для своего роста! Он вцепился мне в ноги. Я со всей силы ударил его большим пальцем в правый глаз — он завопил и отпустил меня. Снова замахнулся монтировкой, но я успел откатиться в сторону, и оружие мерзко звякнуло, ударившись о мостовую. Я вскочил на ноги и почувствовал, что отстегнулся протез. Приладить его на место было минутным делом, вот только у меня не было этой минуты.

Я вновь очутился на земле и, обхватив рукой шею противника, начал душить. Ему как-то удалось подняться вместе со мной, а затем он изогнулся и упал навзничь, пытаясь раздавить меня своим весом. Я отпустил его и оттолкнул. Он ухватил меня за кожаную куртку, с остервенением швырнул на землю, покачнулся, упал и тут же снова встал — герой, вылитый Джин Келли.

Что-то сверкнуло, и я увидел, что теперь у Падрега в левой руке нож, а в правой — монтировка.

— Ты меня ударил?! Да ты за это кровью умоешься, говнюк! — прорычал он.

— Что? Я тебя ударил?! Это ты собирался мне выбить мозги! — просипел я, пытаясь отдышаться.

— Не собирался я… — прохрипел он, задыхаясь.

— Что ты бормочешь? — переспросил я.

— Да не собирался я тебя убивать…

— Повтори еще раз! Неужели не собирался?

— Черт! Что за чушь!

— То есть ты утверждаешь, что это была ошибка? Я думал, ты хочешь меня загнать в могилу. — Я разглядывал его с большим недоверием.

— Ты совсем рехнулся, что ли? — не одобрил мои действия таксист.

— Я думал, ты наемный убийца, — произнес я уже не столь недоверчивым тоном.

— Наемный убийца! Боже, ну и глюки у тебя, парень… Да я просто хотел, чтобы ты помог мне с шиной.

— Черт побери… — простонал я. Вот она, моя проблема — я всегда бегу впереди паровоза, вместо того чтобы трезво оценить ситуацию.

— Про черта — это ты правильно помянул. Я тебя отвезу в Garda, [10] Полиция (ирл.). приятель. Похоже, ты мне нос сломал. Засадят тебя под арест, а я уж накатаю на тебя телегу.

— Боже, ну ошибся я, друг. Неверно понял тебя… Я вообще-то редко ошибаюсь, вот и…

— Это ты в полиции будешь оправдываться! Чхать я хотел на твои проблемы! Сейчас сядем в «бумер» и кой-чего обсудим, если не хочешь связываться с пилерами, — произнес здоровяк, отдышавшись и поворачиваясь ко мне спиной. Именно это мне и надо было. Я приготовился.

Он пошел к машине.

Хромая, я рванул и сбил его с ног. Он грузно повалился, монтировка выпала у него из руки, но он быстро откатился и взмахнул ножом. Нож попал мне в живот, пропоров кожаную куртку, футболку и оставив десятисантиметровую рану чуть ниже пупка.

Я зажал рану рукой — кровь текла сквозь пальцы — и на долю секунды замер, собираясь с духом, затем схватил монтировку и ударил его по голове, удар был таким стремительным, что он не успел прикрыться рукой. Я врезал ему по темени, за ухом, потом еще и еще…

Вышиб нож из его руки.

Землю залила кровь Падрега, по лицу текли мозги.

— За что? — простонал он и посмотрел на меня с таким недоумением, что я решил, а не ошибся ли я?

Я опустился на колено:

— Что ты сказал?

Он обреченно поглядел на меня.

— За что? — почти неслышно прошептал он.

Я наклонился над ним: сомнение взяло-таки верх. Взял его голову в руки. Он судорожно моргал, тело билось в судорогах. Я ошибся, совершил чудовищную ошибку…

— За то, что выдаешь себя за другого. Ты назвал свою тачку «бумером», но это «мерс». Как ты мог так облажаться с машиной? Только если ты ее угнал.

— Черт… — просипел он.

Я отпустил его голову и поднялся на ноги.

— Кто-нибудь… Кто-нибудь, помогите!!! — крикнул я, но вокруг никого не было. Я снова опустился на колени.

— Мне жаль, — сказал я Падрегу.

На лицо его было жутко смотреть — кровавая каша, проломленный череп. Если оставить его без медицинской помощи, ему несдобровать: кома и смерть.

На сей раз я сорвался по-настоящему…

Он уже умирал, захлебываясь кровью, был уже на грани.

— Форсайт… ты… говнюк… — прошептал он бессильно.

Секунда… Две… Три…

— Откуда ты знаешь мое имя? — спросил я.

— Убить… тебя… Форсайт… козлина… — выдавил он слабеющим голосом.

Глаза его закрылись, и он провалился в черный омут беспамятства.

Я, кивнув, встал.

Хорошо, очень хорошо. Лучше не бывает.

Итак, Падрег все-таки убийца. Иначе он бы не знал моего имени. Сукин сын. Значит, я с самого начала был прав.

Добить ублюдка? Нет, такой милости он недостоин.

Бриджит, Бриджит… Что же она делает? Это же чистейшей воды абсурд. Неужели не понятно, что теперь я могу немедленно смыться отсюда?

В глазах потемнело. Я упал.

Посмотрел на живот. Теряю кровь. Рана не особенно глубокая, но ее вид мне не нравится.

Моргнул. Споткнулся. Упал. Встал снова.

Туман рассеивался, но я по-прежнему не видел никаких домов, пешеходов, проезжающих машин. Подошел к «мерседесу» и влез в него. Ключ зажигания был на месте. Завел машину и проехал примерно с полмили, только чтобы уехать отсюда.

Заехал в аллею. Проехал. Вышел.

Между пальцев текла кровь. Так, сочилась, не лилась. Поискал в машине аптечку — ничего.

Открыл дверь. Мостовая с колдобинами и вывороченными камнями, какие-то дома.

На указателе прочитал, что это Холлс-стрит, недалеко от Мэррион-сквер. Где-то у черта на куличках, а не рядом с Коннолли. Водила даже и не думал везти меня на вокзал. Он все время ехал к докам.

Наверняка у него было задание завезти меня куда подальше и убить. Но мне по-прежнему многое было неясно. У него не было пушки. С чего бы это? И почему он был один? Однако если все это было чистой случайностью, откуда, дьявол побери, он знал мое имя?

Я схватил свою сумку, открыл, проглотил пару таблеток перкосета, вышел из машины, распахнул багажник: чистящая жидкость, масло, запаска, тряпье, инструменты, большой рулон ленты-герметика. За работу! Снял футболку, разорвал тряпку пополам, смочил в чистящей жидкости, обеззаразил рану.

Боже милостивый… Уйми эту боль…

Вытер живот другим куском тряпки, приложил тряпку почище и обмотался лентой-герметиком. Пока сойдет.

Надо идти, скоро появятся копы, мне нужна вода…