Владимир Гриньков - Так умирают короли

Вам когда-нибудь предлагали стать «придурком»? Ничего себе предложеньице, да? Мне двадцать два года, я закончил институт, даже успел немного поработать по специальности, и хотя мудрецом себя не считаю, но за «придурка» могу врезать между глаз, потому что детство, когда подобное обращение воспринималось легко и безболезненно, осталось позади. Но оказалось, что обстоятельства иногда оборачиваются так, – что и не пикнешь, будешь стоять, хлопать глазами – и только.

С Самсоновым меня познакомила одна из сотрудниц телецентра. Ввела в кабинет, в котором на стенах висели разномастные плакаты, а единственный стол был завален бумагами, и сказала сидевшему вполоборота к нам человеку:

– Сергей Николаевич, вот тот молодой человек, о котором я говорила.

Поскольку «молодым человеком» был я, а Сергей Николаевич, когда обернулся, оказался самим Самсоновым, у меня мурашки пробежали по коже. Оказывается, обо мне! Говорили! Самсонову! Человеку, которого в лицо знала вся страна, который был едва ли не самым популярным телеведущим и которого лично я не всегда воспринимал как реального человека. Знаете об этом эффекте популярности, когда кого-то, очень знаменитого, уже воспринимаешь как небожителя, который не может ходить с тобой по одной земле. И если вдруг случайно с этим небожителем столкнешься в гастрономе, то на тебя нападает настоящий столбняк. Вот и я чуть не превратился в соляной столб. Я даже перестал дышать. Забыл, как это делается. Стоял, смотрел на Самсонова и не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть. Наверное, через пару минут из-за кислородного голодания мой жизненный путь прервался бы, но Самсонов спас меня.

– Как звать?

Он еще и разговаривал! Со мной! Голосом, который я тысячу раз слышал с телеэкрана!

– Как звать? – повторил Самсонов.

Я судорожно вздохнул и чуть не захлебнулся воздухом.

– Евгений.

– Откуда ты, прелестное дитя?

Самсонов пристально смотрел на меня.

– Он из Вологды, – пояснила моя провожатая.

– Чего же в Москву потянуло? – осведомился Самсонов.

– А что в Вологде делать? – ответил я вопросом на вопрос.

– Действительно, – мгновенно согласился Самсонов.

Сотрудница ободряюще похлопала меня по плечу и сказала:

– Извините, мне надо идти, – и вышла, оставив нас с Самсоновым наедине.

Самсонов поигрывал спичечным коробком, задумчиво гладя куда-то за мою спину, и вдруг, совершенно неожиданно, бросил коробок мне. Поскольку между нами было метра три, никак не меньше, я успел среагировать и поймал коробок, Самсонов засмеялся:

– Ничего. Может быть, и подойдешь.

Он крутанулся на вращающемся стуле и теперь сидел, повернувшись ко мне всем телом.

– Мне нужен «придурок».

Я промолчал, потому что ничего не понял.

– Для программы, – пояснил он. – У тебя лицо подходящее.

Я оскорбился, но только в душе, по крайней мере так мне казалось, хотя в глазах, наверное, что-то все-таки мелькнуло, потому что Самсонов снова засмеялся.

– Не обижайся! Это такой образ. Ты мои программы видел?

– Да.

– Мне нужен человек, который будет появляться в кадре, чтобы помогать нашим героям, Но поскольку он «придурок», то все это должно выглядеть очень нелепо и потешно. Уловил?

Я на всякий случай кивнул, хотя ничего и не понял. Но все прояснилось очень скоро, потому что вдруг открылась дверь – и в кабинет ввалилась шумная компания: молодая женщина и трое мужчин. Они что-то обсуждали, но когда увидели меня, разом смолкли, словно я был лазутчиком, пробравшимся в их боевые порядки. Они сели на стульях у стены, а я стоял и чувствовал, как таю под их любопытствующими взглядами.

– Познакомьтесь, – сказал им Самсонов. – Новый член нашей команды, – и кивнул на меня.

Он уже все, оказывается, решил! Я обмер. Любопытства в глазах присутствующих добавилось. Добродушного вида усатый толстячок, лицо которого мне показалось знакомым, поинтересовался:

– В штат берем?

– А как же! – ответил Самсонов. Он посмотрел на меня таким взглядом, каким коллекционер любуется очередным удачным приобретением.

– У меня касса не безразмерная, а ему ведь надо зарплату платить, – доложил толстячок.

– Мне нужен «придурок», – сказал Самсонов.

– Молодой человек, вы хотите быть «придурком»? – поинтересовался толстячок.

Все посмотрели на меня.

– Нет, – честно признался я. – Не хочу.

– Будешь, – спокойно произнес Самсонов. – Потому что мне нужен «придурок».

Он поднялся наконец со своего стула и обошел меня, разглядывая так, словно я был античной статуей.

– Идеально подходит, – заключил он. – Вы на его лицо посмотрите! Какой типаж!

– Да его уже на третьей передаче начнут узнавать! – воскликнул толстячок.

– Загримируем.

– Вряд ли поможет.

– Ну почему же, – возразил Самсонов. – Ты уже год как снимаешься у меня, и хоть бы одна собака тебя разоблачила.

Вот почему мне лицо толстячка показалось знакомым! Я же видел его в самсоновской передаче. Но он был в гриме, так что сразу и не признаешь.

– Я его запущу в эпизоде с превращением рублей в доллары, – решительно произнес Самсонов.

И снова все посмотрели на меня. Словно приценивались, подойду ли. Я чувствовал себя не очень уютно. Я был чужим здесь. Они что-то знали, что-то обсуждали, и слова Самсонова им были понятны – в отличие от меня.

– А что? Неплохо, – согласилась женщина.

Так в примерочной говорят о платье. Долго-долго рассматривают, потом решают: «Годится. Вот только здесь чуть-чуть подправить да там вон изменить». Никто не возражал. Даже толстячок. Он сидел насупившись и разглядывал носки своих лакированных штиблет.

– Осталось познакомиться, – сказал Самсонов и подтолкнул меня к сидящим у стены: – Это Демин Илья…

Толстячок, невежливо глядя в сторону, протянул мне свою пухлую ладошку.

– Наш администратор, – пояснил Самсонов. – Обеспечивает всю техническую сторону наших передач. Первый человек в нашей компании. Без него мы ничто.

Толстячок благодарно засопел. Самсонов знал, как с ним следует обходиться.

– Он же еще и прекрасный актер, – добавил Самсонов. – Ну да ты это видел в наших передачах.

Я кивнул. Демин засопел еще громче.

– Наши видеооператоры, – продолжал знакомство Самсонов. – Альфред и Алексей.

Они были полными антиподами: Альфред – высокий и стройный, с благородным лицом, окаймленным копной рано начавших седеть волос, а рост Алексея – не больше метра семидесяти, и лицо у него было какое-то мелкое; он протянул руку резким нервным движением, и мне показалось, что у него не все в порядке с психикой.

– Золотые ребята, – оценил их Самсонов. – Ты с ними подружишься, я уверен.