Анна Владимирская - Предчувствие смерти

Они проговорили еще некоторое время, в нужный момент, всегда вычисляемый Верой безошибочно, она встала и коротко попрощалась.

К столу подошел помощник Баева, вопросительно глянул и, повинуясь кивку, присел.

Антон Ростиславович в задумчивости смотрел на незапоминающееся лицо своего помощника. Баева в его окружении за глаза называли Баюном. Взгляд Баюна мало кто мог спокойно вынести. Однажды его вез в новеньком «БМВ» молодой и, видимо, не очень опытный водитель. Сворачивая с тротуара на проезжую часть, водитель не рассчитал, машина проскрежетала днищем по бордюру. Антон Ростиславович только коротко глянул на парня, и все: у того случилась «медвежья болезнь», пришлось менять и самого водителя, и испорченную обивку сиденья. Вскоре поменяли и машину, Баев брезговал в ней ездить. С тех пор он решил носить темные очки.

— Разобраться и доложить, что там у вас происходит, вправду ли кто ребят использует на стороне, для своих целей, — сказал он. — Узнать, кто из ваших ножом работает так, как она сказала. Ты же знаешь, я крови не люблю, это последнее дело. Наказать. Все ответят, и ты в первую очередь, если недосмотрел. А если знал… — Баев снял очки. Помощник побледнел и закивал. — Все сами решите, между собой, кто таков и для чего, сдавать его или… Без меня. Мне еще вашего дерьма не хватало… Всем объяснить, причем медленно и два раза: не трогать ни эту бабу, ни ее родственников и друзей, вместе с Вань-кой“ Поваром. Понятно?

— Да, Антон Ростиславович, все понятно, сделаю.

— Пробить по базе все о ней, распечатку мне завтра. Хотя и так ясно, не простая. А сейчас свяжи меня с Георгием Валентиновичем. Он в Мюнхене еще?

— Да, только…

— Ничего, я его расстраивать не буду. Пусть спокойно продолжает переговоры с партнерами. Посоветуюсь, и все.

Тем временем Вера вышла на улицу. Сверкали молнии, однако дождь уже утихал. Море было серого цвета и в мелких барашках, тяжелый шум прибоя доносился даже сюда.

Двинятин вышел следом за ней.

— Я кретин, — сказал он. — То есть полнейший идиот. Ну, ляпнул не подумав. Извини, пожалуйста. У меня случается. Ты меня вылечишь от этого?

Он увидел, как у Веры дрогнул уголок рта и понял, что выбрал правильный путь.

— Я готов лечиться круглосуточно и выполнять все предписания своего врача. Ладно, Вер, я действительно сожалею. Спросил глупость, а в следующую секунду сам же и ответил на свой вопрос. К помощи с этой стороны ты не прибегала, потому что наши неприятности разворачивались постепенно, по нарастающей, и сперва казалось, что это случайность, и хотелось думать, что вот-вот они закончатся и начнется отпуск…

— Наконец-то. — Ее лицо прояснилось. — Я готова тебя простить только потому, что наша любовь и у меня вышибает последние остатки разума. Ты все правильно сказал. Да, к подобной помощи прибегают, когда уже совсем край. Когда деваться некуда по-настоящему, когда беда. Потому что регулярный контакт такого рода делает тебя зависимым, эти люди своего не упускают.

Андрей взял Веру за руку, привлек и обнял.

— Ты чудо. Рассуждаешь и действуешь не как женщина, а как мужчина. Но мне это нравится. Я таких женщин не встречал еще.

— Попробовал бы ты их встретить! — ревниво сказала Вера.

Они поцеловались. Вера замерла, обхватив его за плечи.

— Что ты, Верочка? Устала?

— Да, Андрюша, очень… Но это еще не все.

— Господи, как не все? Я чем-то могу помочь?

— Можешь, — сказала Вера. — Набери мне номер. — И она, отдав свой телефон, продиктовала Андрею киевский номер полковника Сердюка. — Федор Афанасьевич, Лученко беспокоит… Сделали? Да, очень нужно. Минут через десять смогу. Да, уверена. Всю информацию получите. Но можно ли ее использовать, скажу отдельно. А если болен? Вы все о том же… Нет, я не вершу сама никакого правосудия. Буду осторожна. Счастливо, супруге привет.

Потом обернулась к Андрею:

— Все, милый. Идем на почту, факс получать.

Они отправились к желтому двухэтажному строению, ставшему за время отпуска таким знакомым. Там Вера вяло поругалась с раздраженной служащей. Только после того, как той сунули пятерку, она замолчала. Факс от полковника был чуть ли не в полметра длиной. Вера сложила его и сунула в сумку, на немедленное чтение сил уже не оставалось. Андрей позвонил Гале Жаровне и скупыми словами, желая утаить от нее курортную интрижку друга, объяснил, почему ее муж домой не придет.

Они вернулись в квартиру, и только теперь этот длинный-предлинный, тяжелый день закончился.

Южная ночь, как гигантская губка, вобрала в себя все проблемы, обрывки мыслей и забот. Осталась только любовь, только ее, как жемчужину на бархате, оставляет южная ночь.

И была любовь.

А утром любовники проснулись от звонка будильника в телефоне. Вера еще вечером попросила Андрея настроить сигнал на восемь, зная, что Оля с Кириллом приедут на автовокзал к одиннадцати. Они позавтракали кофе с гренками, вывели Пая, накормили его и пошли на рынок за продуктами: наверняка дети соскучились по домашней пище.

Входя в ворота феодосийского рынка, Вера в очередной раз подумала, насколько он отличается от, скажем, ее родного киевского, да и московского или питерского. Продукты очаровывают живописью оттенков и помрачают рассудок. Помидоры — огромные, ярко-алые, величиной с кулак. Они сахарно переливаются, разломленные пополам для пробы. Продавец сообщает очередному отдыхающему: «Это не помидор — это персик!» Он и вправду сладок и вкусен, как персик. Асами крымские персики — это вообще пиршество вкуса и аромата. Стоит съесть хотя бы один настоящий местный, этот невыразимо сладко пахнущий золотисто-желтоватый или багряный плод — и весь организм пропитывается персиковым запахом. Витамины вводятся практически в кровь, а сила солнца, заключенная под его велюровой кожицей, заряжает своей энергией.

Но главное — здесь, загороженные щитами, как экзотические звери, горами лежат полосатые огромные арбузы и источающие томный аромат дыни. В загородку к арбузам и дыням нельзя входить без серьезных намерений. Стоит только переступить границу рынка и очутиться в этом оазисе крупных овощей (кстати, почему арбуз овощ? — вообще-то он ягода), как чувствуешь себя среди каких-то морских котиков. Полосатые зеленые существа тоже блестят боками, так же перекатываются, и продавцы, будто дрессировщики, хватают их за загривки.

Ты почти слышишь барабанную дробь — и…

…три незаметных движения ножом…

…тишина в клетке для крупных бахчевых…

— и ты получаешь истекающий соком треугольный ломоть алого цвета и сладостного вкуса. Без арбуза ты уже не уйдешь, ты тащишь это пушечное ядро, проклиная все на свете и поздно соображая, что полосатые овощи с алым сладким нутром организовали тебе ловушку.