Вячеслав Жуков - Ненастоящий полковник

Сева промолчал. Почему-то подумал, что полковник не похож на наивного глупца, и если это действительно так, то он может подстраховаться. Попытался об этом сказать Стасу, но отговорить его не смог.

Могилу для полковника вырыли прямо под гаражом.

– Если он не передумает и позвонит тебе, мы привезем его сюда, – решительно сказал Стас, прикрыв на время яму куском шифера.

Полковник позвонил неожиданно. В тот момент, когда Оксана призналась, что сумки у нее на квартире, Скворцов спросил название улицы и номер дома. Потом сразу же позвонил Петракову и велел с парнями приехать туда, прикрыть его, на случай, если девчонка уготовила ему засаду. Но не стал называть ни подъезда, ни номера квартиры, решив для себя, что если все пройдет нормально и девчонка не обманула его, он не будет выходить из квартиры до тех пор, пока эти идиоты вместе с чудиком грузчиком не уедут. Не станут же они его там ждать целую вечность. Он им перезвонит, и они уедут. Тогда и не придется делиться с ними товаром. В предвкушении большого куша, ему даже было, не жаль потраченных на грузчика долларов. Пусть подавится, так решил для себя он. Машину к подъезду подгонять не стал. Петраков узнает ее. Решил, что лучше оставить ее возле соседнего дома. Ее можно подогнать потом, когда Петраков со своими приятелями уедут. Скворцов немного опасался. Ведь тех парней он совсем не знал. Если Петракова можно обвинить в убийстве, а, следовательно, заставить работать на себя, то их обвинить не в чем. Полковник не знал ни их имен, ни фамилий, ни кличек. За них поручился Петраков, говоря, что они его надежные друзья, и полковнику невольно пришлось согласиться. Но предосторожность еще никогда не изменяла ему.

Там, в квартире, когда капитан Грек велел ему взять сумки и нести их к машине, Скворцов не стал возражать. Он знал, что сейчас произойдет, стоит ему лишь появиться из подъезда. В душе, он смеялся над Тумановым, Греком и молодым лейтенантом, фамилию которого даже не помнил. Они наивные, как дети. Приняли его за глупца. Думали, что так легко смогут его взять. Но надо отдать должное Туманову. Он постарался. Жаль, что в свое время Скворцов недооценивал его. Но все-таки, майору далеко до него, полковника Скворцова. Потом Туманов это признает, поймет. Но это будет потом.

Скворцов ничуть не удивился, когда из микроавтобуса выскочили люди в камуфляже и черных масках на лицах. Все получилось так правдоподобно и в первую минуту, он сам был готов поверить, что перед ним настоящие спецназовцы. И лишь, когда к нему подскочил Петраков и вырвал из руки сумку, полковник облегченно вздохнул. Обернулся, посмотрел на лежащих, на земле Туманова с Греком. Даже головой покачал им в укор. Во, как распластались опера.

– Как дети, – буркнул он себе под нос и зашагал к микроавтобусу, где его уже поджидал Петраков. Свою тяжеленную сумку грузчик уже забросил в проход между сиденьями. Стоило полковнику подбежать, как он тут же подхватил и его сумку, затолкал в микроавтобус.

– Быстрей, полковник, – вполголоса произнес Сева. – Надо уезжать отсюда. Пока, кто-нибудь не вызвал настоящий спецназ.

Хотя опасаться особенно и не стоило. У всех спецов при себе приличные ксивы, а номер на «Газели» предусмотрительно заменен.

Полковник еще раз обернулся, глянул на Туманова с Греком. Лежат голубчики. Ручки разбросаны в стороны. Ножки, раздвинуты. На этот раз у полковника, при виде беспомощности оперативников, появилось к ним чувство сожаления. С кем довелось иметь дело. И это называется, опытные опера. Дилетанты они, а не опера. Поэтому, он сейчас уедет и увезет с собой сумки. А они останутся тут. Прощайте, парни!

Когда все так называемые спецназовцы сели в микроавтобус и стянули с лиц маски, Стас дал по газам. Грек с Тумановым не успели опомниться, а «Газель» уже свернула за угол.

Полковник глянул на тех, кто только что спас его от тюрьмы. И чертыхнулся про себя. Что-то лица этих парней не внушали ему доверия. И полковник уже засомневался, правильно ли он поступил, что связался с этим чудоковатым грузчиком. Заметив, как тот притих под взглядом парня сидящего за рулем «Газели», Скворцов с сожалением для себя определил, что Петраков среди этой компании погоды не делает. Скорее всего, всем заправляет тот, сидящий за рулем. И обращаясь к нему, Скворцов спросил:

– Куда мы едем?

– На Павловскую. На стадион. А вы куда хотели? – спросил Стас.

Полковник промолчал. По большому счету, ему сейчас было все равно, куда ехать. Сожалел лишь о том, что, скорее всего, содержимое сумок придется разделить. Иначе, они ему не станут помогать. Все сложилось не совсем так, как того хотел Скворцов. Но теперь уже ничего не изменишь. Поздно менять. Но Скворцов все же надеялся, что диктовать условия этим угрюмым парням, будет он. А не наоборот.

– Что-то вы не очень любезны, полковник, – последовало от Стаса замечание. И Скворцову ничего другого не оставалось, как стерпеть. Он вздохнул, сознавая, что в том положении, в котором оказался, ему предстоит вытерпеть много чего неприятного. Уже сегодня, не позже, как через час, его объявят в розыск. А уже к вечеру, его фотографии будут у каждого милиционера патрульно-постовой службы. Стало быть, хочется или нет, но придется на какое-то время затаиться. И помочь ему в этом могут приятели Петракова.

– Мне надо, где-то спрятаться. На несколько дней. Вы можете мне с этим помочь? – спросил Скворцов, тут же заметив на лицах угрюмых парней загадочные улыбки. А сидевший за рулем парень, так и вовсе рассмеялся. Один только Петраков почему-то был мрачный. Встретился взглядом с полковником и отвернулся к окну. А Стас сказал:

– Мы предвидели такой вариант. И приготовили для вас надежное укрытие. Там вас ни одна собака не отыщет.

Скворцов одобрительно кивнул.

– Вот и хорошо. – Опять посмотрел на грузчика, но Петраков делал все, чтобы не встречаться с полковником взглядом. И тогда в душу полковника закралось подозрение. Неужели этот сучонок устроил ему ловушку. Тогда это будет пострашнее тюрьмы. Тогда, это погибель. И Скворцов тоскливо посмотрел в окно, проклиная тот злосчастный день, когда связался с вором Бариком. Не предполагал, что все так далеко зайдет. И вот понесло его, как по течению и до его дня несет. А ведь могла быть и другая жизнь, нормальная, как у многих людей. Пусть не было бы столько денег, но зато бы он остался жив. А теперь, одному богу известно, что станет с ним. И полковник загоревал. Опять глянул в окно, пытаясь запомнить улицу и то место, куда приехали.

Они приехали на стадион и сразу свернули к гаражу, чтобы не привлекать внимания.

Никто не вылезал. Все сидели и смотрели на Скворцова. Полковник уже понял, что означали эти напряженные взгляды. И лишь один Стас казался веселым. Он обернулся, глянул шальными глазами.