Вячеслав Жуков - Охота на президента

Дети постарше сидели позади малышей. Их было гораздо больше, и старший лейтенант подумал о том, что карлику гораздо легче затеряться именно среди них.

– Не надо стоять здесь, возле трибуны. Проходите в зал, – услышал Ваняшин все тот же голос, охранника, который проследовал за ним сюда из коридора.

Трудно сказать, чем он не понравился охраннику, но тот как хвост увязался за Ваняшиным, и когда старший лейтенант пошел между рядами в центр зала, охранник остановился в проходе так, чтобы хорошо видеть Ваняшина.

В какой-то мере это отвлекало, когда вот так чувствуешь к себе повышенное внимание сотрудника спецслужбы. Еще больше это раздражало. Стоит детина и как робот не мигая зырит на тебя в упор. И ведь зырит не просто так, если учесть, что под пиджаком у него в кобуре пистолет, который он с легкостью может применить в случаи неадекватных действия. У Лехи Ваняшина такой возможности не было. И вообще, у него не было никакой возможности, предотвратить это покушение. Даже если он сейчас подойдет к кому-нибудь из охраны и скажет, что среди детей находится карлик, его в лучшем случаи примут за шутника и немедленно выведут из зала вон. В худшем, отправят в психушку. А о том, что полковник Самохин крот, лучше вообще не заикаться, чтобы не схлопотать пулю. Поэтому пока Ваняшин решил никому ничего не говорить. Да и с чего майор взял, что стрелять в президента будет карлик? Видишь ли, это такое его предположение. Но предположение без доказательства может быть и ошибочным, и тогда в первую очередь у Ваняшина возникнет масса неприятностей. И Леха Ваняшин побоялся подойти и вот так заявить о предположении майора. Сейчас он был в некоторой растерянности, не зная, что делать. Позвонить бы Туманову, спросить, но охранники запретили пользоваться в актовом зале сотовыми телефонами, и Ваняшину пришлось свой отключить.

Сидя на стуле, он крутил головой по сторонам, прислушиваясь к разговорам мальчишек и девчонок, и лишь тогда заметил, что президент вошел в зал, когда вокруг установилась полная тишина. Посмотрел на трибуну и увидел, что президент вместе с супругой и представителями администрации интерната уже сел за стол.

В зале послышались приветственные аплодисменты, дети и находящиеся в зале журналисты и гости, задвигали стульями, вставая. И тут до Ваняшина дошло, что вот он тот момент, когда карлик, если только Туманов не ошибается и он тут, среди детей, попытается выстрелить. Ведь другого более благоприятного для этого момента, у него может и не быть. За хлопками в ладоши, никто не услышит выстрела револьвера с глушителем. А, кроме того, стрелять стоя карлику, безусловно, удобней и безопасней. Никто и не обратит внимания на него.

Старший лейтенант Ваняшин резко встал.

Казалось, в этот момент даже охранники, рассредоточенные по залу, все как по команде уставились на трибуну на президента. В отличие от них, Ваняшин, наверное, выглядел белой овцой, случайно приблудившейся к стаду, потому что стоял и крутил головой по сторонам. Сердце почему-то подсказывало, что вот сейчас, сию минуту, пока не стихли овации, раздастся хлопок, после которого президент уронит голову на стол.

Глянув впереди себя, Ваняшин увидел паренька. Наверное, не обратил бы на него внимания, если бы тот сам не обернулся и не бросил на Ваняшина настороженного взгляда. Лицо у того было ничем не примечательным, детское, но глаза… Они были совсем не детские. Это были глаза взрослого человека.

– Стоп, – проговорил себе Ваняшин.

Паренек отвернулся, но старший лейтенант уже напрягся. Изо всех собравшихся тут теперь никто другой так не интересовал его, как этот мальчуган, выглядевший лет на десять. Он только делал вид, будто старательно хлопает в ладоши. Во всяком случаи, Ваняшин решил пока не спускать с него глаз, и вдруг увидел, как паренек запустил правую руку под рубашку и вытащил револьвер с навинченным на конец ствола глушителем.

Ваняшин почувствовал, что руки, и ноги у него задрожали. Выходит, Туманов оказался прав. Вот он, карлик и, кажется, он собирается выстрелить.

Карлик уже стал поднимать руку, чтобы быстро прицелиться и нажать на курок, а Ваняшин не знал, как поступить. Если закричать, вряд ли под такие аплодисменты его голос будет услышан. А секунды шли, неумолимо отсчитывая драгоценное время, и как только рука поднимется на уровне глаза, произойдет выстрел.

Трудность заключалась в том, что карлик находился через пять рядов стульев от Ваняшина, и кроме старлея на него, похоже, никто не обращал внимания. Взгляды всех собравшихся сейчас были по-прежнему нацелены только на президента, жить которому оставалось считанные секунды. И подумав об этом, Леха Ваняшин бросился к карлику, расталкивая стоящих на его пути детей.

Наверное, со стороны это выглядело по идиотски, и самого Ваняшина сравнить можно было разве что с медведем, попавшим в курятник, от которого во все стороны разлетаются цыпочки. Но самому Лехе было сейчас на все плевать, лишь бы предотвратить это покушение. Надо, чтобы люди из охраны обратили на него внимания, а дальше они уж среагируют так, как надо. И Ваняшин найдет, что им потом объяснить.

И его заметили. Даже сам президент, приготовившийся произнести приветственную речь, теперь глядел на него, как видно принимая за сумасшедшего. А с прохода к нему уже бежали двое охранников.

Впрочем, это не остановило карлика, и Ваняшин, увидев, что тот вскинул руку, с сожалением подумал, что все, не успеть. Ведь до карлика еще два ряда стульев, возле каждого из которых стоят восторженные дети и хлопают в ладошки. И Леха Ваняшин понял, что время у него уже нет. Наступив ногой на стул, он оттолкнулся и, сделав отчаянный прыжок, навалился массой своего тела на карлика с револьвером в руке, подмяв того под себя.

Карлик все-таки нажал на курок, но Ваняшин помешал ему, и пуля, остервенело, вонзилась в дощатый пол. Чтобы сделать второй выстрел, не могло быть и речи. Люди из президентской охраны, кажется, сообразили, закрыв плотным кольцом президента и его супругу. Карлик упал, но оказался намного ловчее Ваняшина. Тут же вскочив на ноги, он уставился на Ваняшина злыми глазами, и когда старший лейтенант встал, резко ударил кулаком ему промеж ног. Ваняшин застонал, скорчившись от боли, а карлик, пользуясь суматохой в зале, бросился к проходу, стараясь находиться в гуще толпы воспитанников интерната. И напрасно сотрудники службы охраны кричали, чтобы все дети оставались на своих местах. Дети их не слушали.

Выбежав в коридор, карлик бросился бежать по направлению к выходу из интерната. Когда еще был в зале, успел револьвер сунуть за пояс брюк, прикрыв сверху рубашкой. Внезапно прямо перед собой он увидел человека. Это был полковник Самохин. Самохин в зал не входил, из коридора наблюдая за всем происходящим, и когда там началась суматоха, всех охранников из коридора, послал в актовый зал. Теперь он в коридоре был один. Помня об обещании Шахову не убивать карлика, решил подстраховаться, вытащив из кобуры пистолет. Ведь мертвый малыш, уже ничего никому не расскажет.