Андрей Дышев - Девять граммов дури (Сборник)

– Нина Андреевна! Я требую, чтобы вы пересчитали деньги!

Сычева удивилась такой настойчивости риелторши и все-таки не смогла не подчиниться. Пожав плечами, она вынула деньги из сумочки и принялась пересчитывать их, раскладывая на столе ровными стопками.

– Вы думаете, у меня были сомнения в том, что здесь не вся сумма? – сказала Нина, пересчитав деньги.

– Какая беспечность! – воскликнула Титова и всплеснула руками. – Легкомыслие молодежи меня всегда поражает до глубины души! "Вы думаете, я сомневаюсь…" А сомневаться как раз надо, моя милая! Обязательно надо! Вы даже представить себе не можете, сколько мошенников расплодилось вокруг! Они ходят среди нас и только заняты тем, что высматривают добычу. И обязательно находят – самого наивного, глупого, бестолкового. Но самая лакомая добыча мошенника – доверчивый человек.

– Но я же знаю, что вы риелтор, сотрудник банка… – попробовала мягко возразить Нина, но Титова снова оборвала ее:

– Это ни о чем не говорит, милочка! Мошенники – это талантливые актеры. Ради того, чтобы облапошить свою жертву, они готовы прикинуться кем угодно: банкиром, врачом, космонавтом, ветераном войны и даже священником. Их речь будет ласкать ваш слух, нежные и льстивые слова, словно патока, зальют душу. Они приведут вам сотни доказательств того, в чем они хотят вас убедить.

– Вы, Елена Георгиевна, прямо-таки запугали меня, – густо покраснев, призналась Нина. – Я же не маленькая девочка. У меня все-таки высшее образование, и я немного разбираюсь в людях.

– Да, – ответила Титова и пристально взглянула Сычевой в глаза. – Я знаю, что вы умная женщина. И я вижу, что вы прекрасно разбираетесь в людях. Признаюсь, я редко встречаю таких интересных людей, как вы. Завидую вашей красоте, молодости и уму.

– Ну что вы! – махнула рукой Сычева и невольно зарделась. – Вы наговорили мне столько приятного… Может быть, мы отметим нашу сделку в каком-нибудь кафе?

Титова вздохнула, подбоченилась и сокрушенно покачала головой.

– Нет, все-таки нынешняя молодежь неисправима! Я битый час толкую ей про мошенников и грабителей, а она приглашает меня в кафе! С кучей долларов в сумочке! Фантастика!.. Идите домой, милая! Идите и крепче прижимайте сумочку к груди! И упаси вас бог заговорить с кем-нибудь по пути или зайти в магазин.

Нина виновато кивнула и, как научила ее Титова, прижала сумочку к груди.

– Да, пойду домой, – ответила она и скривила губы. – Домой к маме и отчиму. Поставлю на кухне раскладушку и лягу спать.

– Это временные неудобства, – заметила Титова и, вынув мобильный телефон, стала набирать на нем номер.

Нина поняла, что разговор закончен, и Титова уже занимается другими проблемами. Сделку по размену трехкомнатной квартиры она провела блестяще. К документам комар носа не подточит. Маманя с Саркисяном обживаются на новом месте. А она, Нина, получила тридцать пять тысяч баксов и теперь предоставлена сама себе. Осталось всего ничего – найти и купить себе квартиру… Ах, как Нине хотелось свою квартиру! Но с чего начать? С газеты рекламных объявлений?

– Елена Георгиевна, – осторожно произнесла Нина, – как вы посоветуете мне поступить…

Но Титова не стала ее слушать и вскинула вверх палец. Ей ответил абонент, и она уже погрузилась в другие проблемы. Несколько минут Нина стояла рядом и, покусывая губы, ждала, когда риелторша закончит разговор. Эта женщина для нее просто клад. И тысячу раз она права, что повсюду полно мошенников, и если с ними связаться, то можно запросто и квартиру потерять, и денег лишиться. Но вот Нине повезло. Значит, нельзя расставаться с Титовой. Коней на переправе не меняют. Нина начала работать с Титовой, с ней и надо окончательно решить все проблемы.

– Ну что вы смотрите на меня своими синими глазками, голубушка? – ласково спросила Титова, отключив телефон.

– Вы как-то сказали мне, что этими деньгами… – Нина погладила сумочку, – надо умело распорядиться.

Титова закатила вверх глаза, словно хотела сказать: как я от вас всех устала и все же не могу бросить на произвол судьбы.

– Давайте созвонимся на следующей неделе, – сказала она.

– Елена Георгиевна, миленькая! – взмолилась Нина и даже прижала руки к груди. – Для меня каждый день, прожитый вместе с отчимом, страшнее пытки! Может быть, в порядке исключения, как-нибудь пораньше…

– Ну, хорошо, – смягчилась Титова. – Дня через три позвоните мне… Раньше не могу, хоть убейте!

– Хорошо! – обрадовалась Нина, и ее глаза заблестели. – Через три дня. Я позвоню. Утром, ладно?

"Эта птичка теперь часы будет считать до нашей встречи", – подумала Титова, выпроваживая Нину на улицу.

Деньги, которые уносила с собой в сумочке Нина Сычева, собственно, уже ей не принадлежали.

Кораблин был просто счастлив. По телефону он говорил очень громко, и, чтобы сохранить барабанные перепонки, Титова вынуждена была держать трубку подальше от уха.

– Я даже слушать не хочу о ваших срочных делах! Вы просто обязаны немедленно приехать ко мне! – говорил он, и Титова как наяву видела перед собой его чуть раскрасневшееся, широкое, с насечками мужественных морщин на щеках лицо.

Титова в самом деле не ожидала такой реакции от Кораблина. Да, он, конечно, должен был ее отблагодарить; она даже рассчитывала на сдержанное "спасибо" и букет цветов. А тут на тебе! Лавина благодарности! Словом, результат превзошел ожидания.

Титова немного поупрямилась для приличия и согласилась приехать. Она уже твердо знала, как будет действовать дальше, с чего начнет разговор и к какой идее его приведет. Одеваясь перед зеркалом, Титова с интересом рассматривала себя, в особенности лицо и глаза, будто отражение немолодой женщины возбуждало в ней профессиональное любопытство: и как это ей удается так ловко входить в доверие к людям? "М-да, подруга, ты делаешь поразительные успехи!" – подумала она и от такой лобовой лести в собственный адрес невольно рассмеялась.

Спутанные чувства, которые она испытывала перед тем, как впервые позвонить Кораблину, уже казались чем-то примитивным, ископаемым и наивным. Она словно долго решалась отправиться в плавание по бескрайнему океану, и ее терзали сомнения и страхи, но вот она решилась, и под килем ее судна заскользила водная гладь, и на душе сразу стало легко, и все, что осталось в прошлом, растаяло бесследно, как грозовая тучка на летнем небе.

Кораблин на пороге поцеловал Титовой руку, помог снять плащ и повесил его на гвоздик, вбитый в стену. Квартира была пуста, всю рухлядь, оставшуюся от прежних жильцов, Кораблин вынес, но от этого, как ни странно, комнаты стали казаться маленькими и неуютными. Но лицо Кораблина сияло как весеннее солнышко.