Вячеслав Жуков - Топор войны

Грязнов не поленился поднять один, поднес к носу.

«Ты смотри-ка – свежий. Впечатление такое, что кто-то докурил сигарету несколько минут назад». Грязнов тихонько толкнул дверь. Она открылась, но капитан вошел не сразу. Пару минут стоял и прислушивался, втягивая носом запах, потянувшийся из квартиры.

Пришлось посветить в коридор фонариком.

Вокруг на полу валялся разный хлам, среди которого капитану предстояло пройти, чтобы осмотреть всю квартиру. Осторожно наступая на половицы, капитан вошел в коридор. Справа от него оказалась еще одна дверь.

«Так. Вот та комната. Сейчас я медленно открою дверь и посмотрю. Только не надо торопиться, – подумал капитан. Он медлил, чувствуя, как лихорадочно бьется сердце. Капитан толкнул ногой дверь, сразу посветив в комнату фонариком. – Ну вот…» Тоненький луч осветил окно, а под ним старую тумбочку; на ней – самодельный светильник из пивной банки. Тут же лежали банка с недоеденными консервами, кусок колбасы и окурки сигарет.

Луч фонаря побежал по комнате дальше. У стены прямо на полу – матрас, а на нем лежит кто-то, прикрывшись старым, рваным одеялом.

Теперь Грязнов не сомневался, кто это мог быть. И уж бродяге не миновать приемника-распределителя. А условия там такие, что санаторием не покажутся.

«Вот он, бомжара. Как я и думал. И надо же, прижился тут, сучонок. Выжрал бутылку водки и дрыхнуть завалился. Сейчас будет тебе сюрприз. Тихонечко подойду, откину одеяло и кулаком в рожу, чтобы не забузил спросонок». Грязнов шел едва ли не на цыпочках, чтобы раньше времени не разбудить спящего под одеялом. Не ожидает он, бедолага, что его ожидает. Грязнов подошел. Особенно низко наклоняться не стал. Вдруг у того под боком нож. А капитан его кулаком достанет. Ручищи у него длинные. Да и силушкой бог не обидел.

Грязнов вытянул руку, двумя пальцами взялся за угол замусоленного одеяла. Противно капитану. Небось все одеяло в клопах. И пованивает чем-то из-под одеяла. Тошнотворный запах.

«Ладно. Пора будить этого квартиранта», – решил Грязнов и резко откинул одеяло. Приготовил руку для удара, но тут же одернул ее, будто обжегся. Даже отскочил на шаг.

Под одеялом в целлофановом пакете лежал труп обнаженной девушки. По-видимому, ее убили совсем недавно – дня три-четыре назад – засунули в большой целлофановый пакет, завязали. Теперь труп интенсивно разлагался.

«Вот это да, – опешил капитан. – Женщина сказала, огонек светится. А что, если убийца и сейчас здесь?» – пришла к капитану немного запоздалая мысль. Он резко распрямился, обернулся.

Но было уже поздно. От противоположной стены отделилась тень, движения ее были стремительными. Расстояние в три метра она пролетела в прыжке. Тут же Грязнов почувствовал удар по голове и потерял сознание.

Пришел в себя капитан после того, как почувствовал, что кто-то сильно бьет его по лицу. Открыл глаза и, как баран, покрутил головой, словно хотел проверить, на месте ли она после того удара, от которого он не смог защититься. Еще он услышал быстрые шаги. Кто-то выскочил из комнаты. А капитан увидел себя сидящим на стуле и прикрученным к нему скотчем. Воспользовавшись тем, что в комнате он остался один, Грязнов попытался разорвать скотч. Хотя бы на руках. Но не получилось.

«Сволочь! Он ударил меня». Капитан обвел взглядом комнату. Темно. Только от окна падает слабый свет. Сколько же времени он был без сознания?

Капитан тихонько застонал. Худшего положения он не мог себе и представить. Прикрученные к ножкам стула его ноги изрядно затекли. А еще – глаза. С ними и того хуже. Грязнов почти ничего не видел. Он силился разомкнуть веки, но не мог. Одного усилия тут оказалось мало.

Он опять услышал шаги и увидел тусклый свет фонарика. Тот, кто его ударил, уже воспользовался его фонариком.

«Ну погоди, сволочь! Я тебе покажу, кто из нас двоих владеет ситуацией», – подумал капитан, подготавливая себя психологически к встрече с неизвестным противником. Кто бы он ни был, Грязнова он не напугает. А это пеленание скотчем – нелепость, ничего дальше угроз, в крайнем случае избиения, не зайдет. Но уж потом капитан душу вынет из этого мерзавца. И пусть он не рассчитывает на приемник-распределитель. Его ждет холодная сырая камера в подвале ОВД.

И вот шаги уже совсем рядом.

Из-за темноты и припухлостей вокруг глаз Грязнов не видел лица вошедшего в комнату человека. Не мог его как следует разглядеть. Показалось, что он среднего роста и телосложения среднего. Вошел, гад, а на голове его, Грязнова, форменная фуражка. Словно в насмешку нацепил. Глянул на капитана.

– Ну как ты, очухался? – спросил он, хихикнув, у Грязнова.

«Я бы тебе, гад, похихикал», – невесело подумал капитан и ответил чуть хриплым голосом:

– Очухался. – Он попробовал все же приподнять тяжелые наплывшие веки. Надо было постараться запомнить того гада в лицо. «Нет, это не бомж. Он совсем не похож на бомжа. Тогда кто он?»

И опять – усмешка. Уверен: ничегошеньки Грязнов ему не сделает.

– А я вот сбегал, посмотрел: нет ли за тобой «хвоста». Теперь вижу – нет. Один ты сюда притопал. Ну и дурачок! Чего тебе не сиделось?

Грязнов не ответил. Только облизал пересохшие губы.

Пока, похоже, инициатива была на стороне незнакомца. И тот не скупился на слова.

– Хреновая у вас, ментов, работа. Ходите, как собаки, вынюхиваете. А жизнь такая короткая.

– Такая же, как у всех, – со скрытым намеком ответил капитан. Не худо бы и незнакомцу подумать о своей жизни. Однако интересно, что последует за всем этим пленением. Хотел бы Грязнов знать, но только чтоб руки и ноги были развязаны. Тогда бы уж капитан выяснил, что за человек перед ним.

Но, кажется, то же самое волновало и незнакомца. Он сказал:

– Кстати, не мешало бы тебе представиться. Кто ты?

В положении Грязнова отказываться было глупо. Да к тому же его служебное удостоверение лежало в кармане рубашки, и при желании незнакомец всегда мог его достать и посмотреть.

Капитан постарался придать голосу побольше твердости.

– Я старший участковый инспектор. Это мой участок.

– Понятно. Участковый. Большая шишка тут. Ходишь, воюешь с бабами. Наверное, тебе страшно хочется узнать, кто же я? А, капитан? Хочется? Не молчи!

– Да уж желательно бы. Хотя я догадываюсь.

– Он догадывается, – с сарказмом проговорил незнакомец и засмеялся, а Грязнову пришла на ум мысль, что перед ним психически нездоровый человек, да к тому же убийца. И поведение его лишний раз указывало на психическое отклонение. Он то вдруг садился на табурет, положив ногу на ногу, то вдруг вскакивал и ходил по комнате от двери к окну. Потом подскочил к Грязному, схватил его за волосы, наклонив голову.

– Тебя интересует, кто я?