Наталья Анишина - Австралийская улика

На душе у него сразу стало спокойнее. Кто из милиции будет приставать к батюшке? Сейчас нужно положиться на господа Бога, самое время искать у него защиты. В милиции вряд ли кто догадается, что Крот скрывается под рясой священника. Через день-два он обрастёт щетиной и отпустит бороду. Надо найти затрапезную церквушку и срочно примкнуть к верующим людям.

Крот шёл по городу неловкой походкой, ему мешала ряса, которая путалась между ног, не давая делать широкий, размеренный шаг. Пройдя несколько кварталов, он постепенно привык к ней, и длинные полы нового наряда не сдерживали шаг. Он искал подходящую церковь. Наконец в одном из переулков увидел во дворе небольшой деревянный храм, двери которого были открыты. Крот решил, что эта скромная церковь как раз подходит для него.

Допрос

Для Риты всё происходило, как в жутком сне. Сначала через приёмный покой мимо неё вынесли на носилках три трупа, упакованные в чёрные пластиковые пакеты.

Одни и те же вопросы задавали приехавшие журналисты, а потом с ней стал беседовать следователь.

В который раз она сбивчиво, со слезами на глазах, рассказывала обо всём, что произошло в это утро.

- Когда вы видели в последний раз Колобова живым? - следователь не спускал с неё пристального взгляда, от которого у Риты сжалось в комок сердце.

Взгляд был холоден и строг. «Не пытайтесь ничего скрывать, если вы в чём-нибудь виновны, рассказывайте всё, как есть. От меня бесполезно что-либо утаивать», - было написано в его глазах.

Ей почему-то сразу же показалось, что он знает о ней всё, и от него ничего невозможно будет скрыть. А скрывать было что.

Во-первых, Рите очень не хотелось, чтобы кто-нибудь узнал о её беременности. Беременность ещё мала, и она не решила, что с ней делать. Если узнают, сразу же возникнут вопросы, от кого она беременна? Это её большая тайна, она её никому не откроет даже под пытками.

Во – вторых, следователь, наверное, уже знает, что она спала наглым образом на дежурстве и в назначенное время не ввела больному лекарства. Сейчас этот факт для мёртвого Колобова не имеет никакого значения, но, тем не менее, она чувствовала вину перед служебным долгом.

В – третьих, самое неприятное для Риты: вдруг кто-то видел, что Лёва вечером приходил к ней в процедурный кабинет?

По глазам следователя видно, что ему всё- всё известно. Даже то, что она не должна была дежурить в эту ночь, а выполнила просьбу медицинской сестры Марковой Екатерины и дежурила за неё.

- Я видела Колобова живым, - она передохнула и после небольшой паузы продолжила, - в восемь вечера. Я зашла в палату и поставила ему капельницу. Через сорок минут я убрала её.

- Вы всё это время не отходили от него?

- Да, то есть, нет, - сбиваясь, сказала Рита и покраснела.

Дурацкая привычка краснеть! Из-за неё сейчас будет нечем дышать. Никто в больнице среди сотрудников и из её знакомых не краснеет, когда скажет неправду. Одна она. Лицо вспыхивает, как пламя. Жар разливается по щекам, по шее, по груди, а главное - уши горят и распухают, становятся похожими на только испечённые оладьи - пышными и горячими. Хорошо, что их не видно под надетым на голову белоснежным колпачком, но она-то чувствует эту предательскую жару. Ей нестерпимо захотелось выпить воды. Она облизнула пересохшие губы.

Следователь посмотрел на неё и переспросил:

- Так да или нет?

Он пробуравливал её жёстким взглядом.

Рита, проклиная в душе себя за пылающие щёки и распухшие уши, сказала:

- Я выходила на некоторое время из палаты, а потом вернулась.

- Разве так можно? - спросил следователь.

- Можно, - Рита почувствовала, что краска на лице постепенно ослабевает. - Можно, - уверенным голосом повторила она, глядя прямо в глаза следователю. - В палате он был не один, рядом постоянно дежурила сиделка. Если бы что-то случилось, она позвала бы меня. - Краска медленно растворялась на лице. Уши снова стали принимать обычную форму, она это отчётливо почувствовала, ей стало легче дышать.

- Хорошо. Когда вы увидели его мёртвым?

- Я зашла в палату рано утром, в пять часов.

- Как вы узнали, что он мёртв? Вы включали свет? Вы трогали его? - голос следователя был строг.

- Ничего я не трогала. Вхожу и вижу, сиделка на полу лежит в луже крови, у Колобова сзади на голове кровь. Зачем мне было включать свет, когда на улице в пять уже светло? - Рита отрицательно покачала головой.

- Звонок в милицию поступил в шесть двадцать, что вы делали час и двадцать минут?

«Действительно, - подумала Рита, - на этом вопросе следователь легко может уличить меня во вранье, надо говорить что-то правдоподобное».

- Я побежала в ординаторскую к дежурному врачу. Забежала, а он тоже мёртвый. Я была в шоке. Не знаю, сколько прошло времени, помню только, что вскоре я мчалась вниз на первый этаж, я не знала, что мне делать.

-Да, - усмехнулся следователь, - но в приёмном покое дежурная сестра говорит, что вы прибежали в шесть пятнадцать и сообщили всем это известие. Ответственный врач говорит то же. Он хорошо запомнил время, потому что в этот момент слушал новости по радио. Вы хотите сказать, что бежали с третьего этажа на первый один час и пятнадцать минут? - в голосе следователя слышалось явное сомнение и недоверие.

- Не знаю, в чём дело.

Рита опять ощутила, что краска против воли заливает лицо. Нужно что-то срочно придумать. И она сказала:

- Может быть, у меня часы неправильно шли, а может быть, время так быстро летело. Я не могу сейчас точно припомнить последовательность своих действий. Я плохо соображала в тот период, понимаете? Я была в шоке.

- Который сейчас час? - спросил дотошный следователь.

Он посмотрел на её запястье.

- У меня нет ручных часов, - перехватив его взгляд на левую руку, быстро сказала она, - я ориентируюсь по часам, висящим на стене в коридоре.

- Для следствия этот момент очень важный. Часы у вас в больнице идут правильно, я проверил. Час и пятнадцать минут - большой промежуток. За это время можно очень многое сделать. Я думаю, что вам хватило добежать от палаты в ординаторскую, а потом от ординаторской до приёмного покоя минут пять – шесть, это максимально.

Рита молчала. Если сказать правду, значит, нужно признаться в том, что она проспала и вошла в палату не в пять, как надо было, а только в шесть утра. Тогда всё сойдётся, и он от неё отстанет с этим каверзным вопросом.

Но тогда все узнают о том, что она проспала и не вовремя стала выполнять назначения, у неё будут неприятности. Начальство не упустит случая, чтобы не выразить недовольства и претензий. Нет, только не это. Мозг лихорадочно работал. Следователь продолжал смотреть цепким, пронизывающим взглядом.

- Со мной сделалось плохо, - собрав свои нервы, сказала Рита. - Когда увидела врача в крови и поняла, что он мёртв, я на некоторое время потеряла сознание. Сколько времени была в таком состоянии, не могу ответить точно. Когда очнулась, побежала вниз, в приёмный покой. Хотя сейчас совершенно ничего не могу точно вспомнить, я была в шоке.