Кирилл Казанцев - Неприкасаемый чин

Андрей Ларин вырулил на своем черном мотоцикле к стоянке. Все места были заняты. Но верный двухколесный друг агента тайной организации по борьбе с коррупцией в высших эшелонах власти имел явное преимущество даже перед миниатюрными легковыми машинами – сити-карами. Его можно было припарковать практически где угодно.

Столичный Китай-город – место, где в старых домах расположено множество офисов. Временами даже владельцы зданий не знают толком, кто и зачем берет у них в аренду помещения. По документам может числиться один арендатор, а площади занимать другой. Владельцу все равно, лишь бы платили исправно и не создавали проблем.

С мотоциклетным шлемом в руке Ларин шагнул в холл одного из таких старых домов. Девушка-администратор встретила его дежурной улыбкой, а два охранника у лифта – предельно настороженными взглядами.

– Добрый день. Чем могу вам помочь? – поинтересовалась девица с минимумом косметики на лице и в строгом деловом костюме.

Ларин машинально отметил, что она носит тонированные контактные линзы – ну не могут же быть глаза от природы такого пронзительно зеленого цвета.

– Я к Валентину Павловичу – к психоаналитику, у меня назначен сеанс.

Зеленоглазая защелкала клавишами компьютера, согласно кивнула.

– Проходите.

Пришлось миновать рамку металлодетектора. Один из охранников вдавил кнопку лифта и зашел в кабинку вместе с Лариным. Лифт был не простой, вместо кнопок этажей виднелись пронумерованные замочные скважины. Охранник вставил ключ в отверстие с цифрой три. Кабинка тронулась.

– По коридору налево, до самого конца, – подсказал он дорогу, когда двери лифта вновь разошлись.

Андрей поблагодарил охранника кивком и зашагал по коридору, вдоль стен которого тянулся ряд солидных дверей. В простенках висели картины в жанре современного искусства. Его шаги тонули в мягком ворсе ковра.

«Недурно тут все обставлено, – оценил обстановку Андрей. – За одни только интерьеры без других услуг с посетителей можно деньги брать. Услугами модных психоаналитиков бедные люди не пользуются».

Последняя дверь матово поблескивала полировкой, на ней золотилась начищенная табличка с несколько старомодной гравировкой: «РУДНЕВ Валентин Павлович. ПСИХОАНАЛИТИК». Андрей открыл дверь и зашел в приемную. Тут стоял огромный кожаный диван-бегемот, темнела огромная выключенная плазма на стене. Росла пара экзотов в вазонах. В клетке на подставке весело чирикала канарейка. Дверь кабинета открылась. На Ларина строго посмотрел из-за стекол очков моложавый мужчина с импозантной бородкой.

– Здравствуйте, проходите, – предложил он, косясь на мотоциклетный шлем.

По традиции настоящая фамилия клиента оставалась для психоаналитика неизвестной, в общении пользовались или псевдонимом, или же одним именем.

– Доброго дня. Я, знаете ли, в наших московских условиях для передвижения по городу предпочитаю мотоцикл. Никаких проблем с пробками и парковкой. Очень удобно.

– Похвально. Итак, что вас привело ко мне? На первом сеансе сложно разговориться. Поэтому сперва поговорим о самых простых вещах. Постарайтесь быть со мной максимально откровенны – это в ваших же интересах. Чем откровенней вы будете, тем проще докопаться до сути вашей проблемы. Ложитесь на кушетку, можете не смотреть на меня. Только отвечайте на мои вопросы. Все, что вы скажете, разумеется, останется исключительно в этих стенах. Никаких записей разговоров с клиентами я не веду. Полная конфиденциальность – мой непререкаемый принцип… – журчал, вворачивался тонкой струйкой в мозг вкрадчивый голос психоаналитика.

– Вот это правильно, – похвалил Ларин. – Конфиденциальность – превыше всего, – в его кармане уже давно работал включенный диктофон.

В пользу психоаналитических сеансов Ларин верил так же слабо, как и в существование жизни на Марсе. Андрей справедливо считал психоаналитиков проходимцами, выкачивающими из богатых клиентов деньги. Особых психологических проблем и маний, с которыми он не мог бы справиться без посторонней помощи, Андрей за собой не замечал. В этот кабинет его привело другое: задание, которое поставил перед ним руководитель тайной организации по борьбе с коррупцией в высших эшелонах власти – Павел Игнатьевич Дугин.

– Я пока постою, – улыбнулся Андрей и положил на кушетку мотоциклетный шлем. – И, вообще, на сегодняшний день мы поменяемся ролями. Спрашивать буду я. А вы – отвечать мне с полной откровенностью.

Затем Ларин абсолютно спокойно достал из кармана пистолет с глушителем и направил ствол на психоаналитика. Тот имел немалое самообладание, лишь удивленно приподнял брови.

– Как вы пронесли оружие? Там же металлодетектор, – поинтересовался Руднев. – Выходит, я зря доплачиваю владельцу здания за охрану?

– Керамика, ее ни один металлодетектор не берет, – охотно пояснил Андрей. – Дорогая штука, но себя оправдывает. Такими пользуются израильские спецслужбы. Но мы уклонились от темы.

– Деньги в офисе я не держу, – предупредил психоаналитик.

– Вы не умеете угадывать мысли. Мой пистолет стоит больше, чем ваши гонорары за месяц. И разве я похож на банального грабителя? – Ларин свободной рукой вытащил из кармана фотографию мужчины и показал ее психоаналитику. – Это один из ваших пациентов. С какой проблемой он к вам обратился?

– Это врачебная тайна. Вы б еще к его духовнику наведались за тайной исповеди, – чуть дрогнувшим голосом ответил Руднев.

Ларин выразительно повел стволом пистолета, напоминая о том, что может и выстрелить. Он и сам не знал, кто такой мужчина, изображенный на фотографии, где он живет и чем занимается. Просто Дугин дал ему задание выудить все, что знает о нем психоаналитик.

– Будет надо, наведаюсь и к духовнику, – улыбнулся Ларин. – Считаю до трех.

Психоаналитик колебался, затем махнул рукой.

– Черт с вами. Жизнь дороже. Хотя подозреваю, что вы не стали бы меня убивать.

– Правильное решение, – похвалил Андрей. – А вот насчет последнего я не уверен.

– Я не знаю его имени и фамилии. При общении обращаюсь к нему Атлет, он сам так просил. Интеллекта в смысле образования и интеллигентности у него «ноль». Но по-звериному сообразителен. Похоже, бывший бандит, а теперь занимается каким-то крупным бизнесом. Явно живет в провинции. Когда говорит, то делает частые паузы, наверняка вставляет про себя матерные слова. Когда же разговорится, то матерится уже вслух.

– Меня интересует, в чем его проблема, – напомнил Андрей.

– Прогрессирующий алкоголизм, но это его абсолютно не волнует. А вот проблема у него деликатного свойства. Сексуальная, – говорил психоаналитик и косился на ствол пистолета. – Не стоит у него при определенных обстоятельствах.