Баян Ширянов - Дуэль Пономаря

Вскоре летающая машина перенесла «Волгу», вместе с пассажирами, в район Измайловского парка. Сергей Владимирович предупредил пилота, что тот участвовал в секретной операции ФСБ и распространяться об увиденном не следует.

– Да всё равно мне никто не поверит… – Махнул рукой пилот.

Дарофеев с Изотовым, попрощавшись с ним, вновь сели в автомобиль и фээсбэшник медленно повёл машину на Сиреневый бульвар.

– А эти… – Игорем Сергеевичем вновь овладел приступ смеха. – Будут спрашивать: «Здесь „Волга“ не пролетала?»

И, представляя какой будет реакция прохожих, вытирал выступающие от хохота слёзы. Успокоился он лишь в квартире.

Готовя, совместно с Сергеем Владимировичем, холостяцкий обед, Пономарь изредка всхлипывал, но потом брал себя в руки и заставлял заниматься делом.

Даже подкрепившись, Изотов всё ещё оставался хмур. На прямой вопрос Игоря Сергеевича о причинах подобного настроения, майор ответил:

– Как ты не понимаешь? Витя-то всё у них…

– У кого? Корня или Рыбака?

– Скорее Корня… – Задумчиво проговорил фээсбэшник. – Во всяком случае, он сперва сам так сказал…

– А зачем тогда его возили к этому наркоману?

– Рыбак ни разу в жизни не пробовал наркотиков. – Зачем-то пояснил Сергей Владимирович. – Он наркоделец, но не наркоман. А почему Витя у него оказался – не знаю… Но то, что рядом с ним был и Призрак – в этом сомнений нет. Именно он меня нащупал…

– И после этого на нас напали… – Продолжил фразу Пономарь.

– Да. – Согласился Изотов. – И были это люди Рыбака. Следовательно, он с ними тоже связан… Но почему? Зачем?

– Может, у Вити спросим? – Осторожно предложил Игорь Сергеевич.

– А что? – Обрадовался майор. – Действительно, самый простой выход… Но лучше сделать это ночью… А пока…

Порывисто встав, Сергей Владимирович удалился с кухни, где проходил этот разговор. Вернулся он через минуту с папкой зелёного цвета.

– Читать будешь?

Пономарь обрадовано закивал.

Они расположились в гостиной. Игорь Сергеевич расположил пухлую папку у себя на коленях, развязал тесёмки. Под верхней обложкой оказалась стопа разноформатных бумаг. Некоторые были напечатаны на машинке, другие написаны от руки. Наряду с обычными листами писчей бумаги, были записи и на салфетках, полях газет, разорванных сигаретных пачках.

Прекратив пролистывать бумаги, Дарофеев взял верхний лист и стал внимательно читать машинописный текст:

«Это книга не для обывателя, интересующегося всякого рода тайнами и мистическими знаниями. Она предназначена лишь для тех, кто действительно серьёзно занимается магией, и уже достиг определённых высот в постижении эзотерических знаний и духовной чистоты, позволяющей не обращать знания во зло простым смертным.

Эзотерика – это очень простая наука. Набор элементарных истин, которые так просты и самоочевидны, что подавляющее большинство не даёт себе труда задуматься над ними. И лишь те, у кого достаточно сил обратить на них внимание, понимают, что законы, движущие миром, просты и повсеместны, что человек каждодневно применяет их, даже не догадываясь об их существовании, и поэтому сознательное использование их недостаточно духовными людьми может привести к катастрофическим последствиям.»

Игорь Сергеевич оторвался от чтения и посмотрел на внимательно наблюдающего за своим другом Изотова.

– Ты это читал?

– Нет. – Сергей Владимирович в подтверждение своего слова отрицательно покачал головой. – Я же просто снял ксерокс. Читать просто времени не было. Да я и не стал бы, без твоего согласия… – Странное что-то тут… – Пожал плечами Пономарь. – Он, то бишь я, пишу, что эзотерика – это элементарно…

– А что? Так и есть. Тайные знания почему такими стали, чтобы дать возможность жрецам, открывшим их, управлять толпой. А иначе, цивилизация просто не могла бы существовать.

– Может, оно было бы и к лучшему… – Вскользь заметил Дарофеев и вернулся к чтению.

Вторая страница содержала список «добродетелей» мага.

«Истинный эзотерик должен быть:

1.) Неуличим.

2.) Безупречен.

3.) Бесстрашен.» – Этот текст Игорь Сергеевич, несмотря на кажущуюся простоту, осмысливал долго, пытаясь понять, что именно скрывается за столь краткими определениями. Кроме этих трёх, там были и пункты с четвёртого по седьмой, однако, напротив цифр ничего написано не было.

Следующий лист уже был плотно покрыт рукописным текстом. Разбирая слова, Дарофеев стал вгрызаться в смысл написанного и обнаружил, что это какое-то незнакомое упражнение. Некоторые места были густо замараны, в других текст просто зачеркнут, и поверх него шла исправляющая надпись. На полях громоздились примечания. Но, несмотря на то, что Пономарь уже, казалось, неплохо знал собственный сленг, ему попадались незнакомые понятия. В общем же, к удивлению Игоря Сергеевича, он уяснил общий смысл. Данная методика позволяла передвигаться по вертикальным поверхностям.

Позднейшая приписка гласила: «Помогает для ориентации при левитации с „Жалюзи“.»

Чтение оказалось просто захватывающим. Пономарь сперва достаточно медленно поглощал собственные записи, потом он разошёлся и постепенно стал заглатывать целые страницы, едва взглянув на них. Всё, что там было написано намертво отпечатывалось в его памяти.

Он узнал как становиться невидимкой, по крайней мере, пятью разными способами, как устроены слои тонкой Вселенной, как «заклинать» духов и элементалов, как путешествовать по иным мирам… Информации было много и совершенно нерассортированной. Отдельные мысли соседствовали с подробным изложением методик, личные впечатления от каких-то упражнений с тщательными поэтапными описаниями достижения неких состояний. Но, несмотря на сумбур, вся поступающая информация тут же рассортировывалась и занимала в голове Пономаря свою «полочку».

Под конец, нашлось и описание пресловутых «Жалюзи».

Пролистнув последнюю страницу, Дарофеев облегчённо вздохнул и посмотрел на застывшего в кресле Сергея Владимировича. Тот, казалось, даже не дышал. Целитель посмотрел на часы и понял, что они стоят. Вдруг секундная стрелка сдвинулась на деление. Заметив это, Дарофеев присмотрелся и, через минуту, по его личным ощущениям, стрелка опять совершила неспешный бросок.

Ужаснувшись внезапной догадке, Игорь Сергеевич вскочил с кресла, всем телом чувствуя возросшее сопротивление воздуха. Раскрытая папка, лежавшая на его коленях, соскочила и начала медленное падение на пол. Когда целитель, опомнившись, подхватил её, она преодолела не более пяти сантиметров.

Не представляя, что можно делать в таком, неописанном в записях, состоянии, Пономарь тихо сел обратно и стал ждать, когда же оно кончится. Но минуты реального времени теперь являлись часами субъективного. Поняв, что ждать смысла не имеет, Дарофеев запаниковал. Вместе с ней пришло странное чувство облегчения, и Игорь Сергеевич провалился в забытьё.