Андрей Кивинов - Подсадной

— Железных, блин… Мол, вещей при нем нет, рожи потерпевшая не видела, предъявлять нечего. Любой адвокат отобьет на раз. Поэтому — работайте. Ищите улики.

— Что, даже по сотке [2] «По сотке» — задержание по подозрению в преступлении на трое суток (по новому кодексу на двое). не забьет?

— Нет, конечно. На фига ей заморочки?

Виталик повернулся к Николаю, чтобы пояснить ситуацию:

— В общем, дело такое. В камере боец сидит. Молодой, двадцать лет. Вчера вечером старушенцию бомбанул. Тоже от кассы проводил. Серьги, правда, не рвал, их просто не было. Но сумочку хапнул. Бабка заорала. Повезло — сосед по лестнице спускался, лыжник бывший. Тему просек, на улицу выскочил, видит — боец со двора ноги уносит. Он за ним. Метров через триста нагнал. Тот козел понял, что влип, и сумочку с моста в реку скинул. Лыжник его завалил, по шее надавал, потом в отдел приволок. Бабка заяву написала. Информацию по городу дали.

— А эта покрышка приезжать не хочет! — продолжил опер-слесарь Гена.

— Какая покрышка? — не понял Коля.

— Следователь, — пояснил Виталик. — Понимаешь, мы опера — лица не процессуальные. Наша задача найти гада, поймать, расколоть и передать следователю. Дальше его работа. Обвинение предъявить, улики оформить, дело в суд направить. Ну тебе эти тонкости ни к чему. А следователь приезжать не хочет — улик якобы нет.

— Но парня же поймали.

— Ну и что? Он кричит, что никого не грабил, спокойно шел по улице, на него напал какой-то сумасшедший, избил и притащил в отделение. Никакой сумочки он в глаза не видел. Бабка ни рожи, ни одежды не запомнила, опознать не сможет. Правильно, Ген, при таком варианте ни один следак [3] «Следак» (жарг.) — следователь. не возьмется.

— Мы ему капот, конечно, прессанули, — Гена взял со стола тяжелый каталог иномарок и шарахнул им по столу, — да и так беседовали, по-людски. Но боец упертый. Замкнулся. Не зажимать же ему клубни в тиски. А, кстати… — Слесарь бросил озорной взгляд на инструмент: — Нет, нельзя. Права человека. Домой к нему прокатились, ни хрена не нашли. Есть кое-какая бижутерия бабская, но мамаша кричит, это ее.

Гена достал из сейфа пакетик с дамскими украшениями, среди которых было и несколько сережек, протянул его Коле:

— Глянь, может, твоей родственницы есть…

— Да она мне не родственница пока.

Коля разложил бижутерию на столе, но сережек с зелеными камешками не обнаружил.

— Нет. Ничего. А сам-то он кто такой?

— Да обычный урод. В техникуме якобы учится, третий курс. Пока не проверяли. Несудим, на иголке вроде не сидит. Короче, простой малообеспеченный российский студент. Пидараскольников. В общем, мы его уже ночь в камере маринуем. Он адвоката канючит. Если через час не отпустим, будут проблемы. Небольшие, но проблемы. Плохая реклама для мастерской.

— Может, на пятнадцать суток его? Для начала. По хулиганке или за неповиновение, — предложил Вяземскому дачный сосед.

— Не получится, — развел руками Гена, — с судьей у нас стойкая психологическая несовместимость. До фонаря ей наши комбинации. Не оприходует.

Виталий с укоризной посмотрел на Колю:

— А ты говоришь, дедукция, засады. Вот, поймали. А толку?

— Так, а меня-то ты чего позвал?

Виталик с Геной переглянулись, после чего сосед аккуратно пояснил:

— Есть одна идейка. Мы так думаем, бабку твоей Татьяны он же «опустил». Живет в тех краях. Ты, кажется, кричал, что мечтаешь его найти. Так?

— Ну допустим.

— Мечты сбываются. Хорошо бы узнать, сколько за ним подвигов, с кем он бомбит и куда толкает золотишко. Наверняка постоянному клиенту. А узнать это можно только от него. Нам он, как ты понимаешь, не скажет, уже пробовали. А вот тебе…

— Ты предлагаешь поговорить с ним?

— В общем, да. В неофициальной обстановке.

— Это как? — Коля пока так и не понял, чего он него хотят.

Пояснил Гена. По-простому, по-слесарному:

— Надо с ним «по низам» поработать. В камере.

Коля, мало знакомый со слесарным сленгом, предложение Гены перевел следующим образом: надо в камере отбуцкать пойманного по почкам или печени, то есть по низам. Но прежде чем соглашаться, уточнил:

— Чего?

— Я объясню, — опередил Геннадия Дмитриевича Виталий, — понимаешь, Коляныч, с нами он общался, нам самим нельзя. Поэтому сейчас мы… — Сосед выдержал паузу, обдумывая, как бы потактичней донести мысль. — Фильм «Джентльмены удачи» помнишь? «Мы рисуем вам наколки, надеваем парик и сажаем в камеру. А вы узнаете, где шлем». Классика жанра. Здесь примерно то же самое, только без парика и наколок. Короче, сажаем тебя в «пердильник» под видом задержанного, если, ты, конечно, не против. Вы знакомитесь и доверительно беседуете.

— О чем?! — обалдел Коля, совершенно не готовый к такому повороту.

— Желательно не о театре. Есть масса других тем. Например, пока ты сидел в коридоре, пристегнутый наручниками к батарее, случайно подслушал разговор в нашем кабинете. А мы говорили, что студентик у нас в руках, несколько потерпевших его запомнили, следователь уже летит в отдел, чтобы проводить опознание. Второй вариант — ты опытный вор, хорошо знаешь ментовские методы и мог бы что-нибудь посоветовать. Хотя нет, этот вариант не прокатит, из тебя уголовник, как из меня террорист-смертник. Лучше первый.

— А он поверит?

— Это зависит от твоих актерских способностей. Вас же учили входить в образ. Вот и войди. Включи систему Станиславского. Студент молодой, вдруг купится, хотя они, суки, сейчас грамотные, все методы знают. Нет, ты, конечно, можешь отказаться, дело, как говорится, сугубо добровольное. Но… Вряд ли его поймают во второй раз.

— Ну не знаю… — смутился Коля, — я никогда таким не…

— Ты ничем не рискуешь, — перебил Виталий, — ну не получится так не получится. По уху не ударят. А если и ударят, то рядом дежурный. Спасет.

— Решать надо быстро, — Гена взглянул на стенные часы с выпавшей, висящей на пружине мертвой кукушкой, — мы и так в переборе.

— Если тебя волнует законная сторона вопроса, то ничего противозаконного здесь нет, — заверил сосед, — нормальная проверенная метода. Применяется во всем цивилизованном мире, никто ничего лучшего пока не придумал. А моральная?.. Ты же не ради собственной выгоды. Хочешь помочь любимой женщине. И покарать преступника. Представь, если б он не у бабули серьги вырвал, а у самой Татьяны. Или у тебя.

Аргументы, конечно, были убедительными, но Коля не спешил с положительным ответом. Подрастерялся слегонца. А кто не растеряется? Это ж… Это ж стукачество в чистом виде. Позор и презрение. Мало ли что весь цивилизованный мир, мало ли что «Джентльмены удачи».

Возмущению нет предела. Пусть этим занимаются те, кому положено. А кому положено? Джеймсу Бонду? Крепкому ореху? Нет, им некогда, они мир спасают… Ну тогда специальным людям. Они же существуют, любой пионер знает, хотя в фильмах их и не показывают.