Сергей Зверев - Вернуть общак

Но через минуту Пастор добродушно взглянул на опера и сказал:

– Костин?.. Что-то не припомню. А где он сидел, Александр Владимирович?

Земцов понял. Точка. Пастору и Сохе изрядно измотали нервы, но выпустили из ИВС уже через трое суток. У ворот изолятора вора встречала кавалькада из двух десятков машин. Не было только транспарантов. Земцов долго ждал, пока оформят документы на освобождение, и в ярости, незаметной для окружающих, кусал свои седые усы. Ворота распахнулись, из них вышли бандиты, похудевшие и побледневшие за трое суток. Он выбрался из машины и зашагал навстречу. Толпа отморозков бесила его.

– Ну-ка, устройте здесь проверку паспортного режима, – процедил он сквозь сжатые зубы своим людям.

Уже через мгновение группа встречающих стояла в неестественных позах, опершись на кузова машин.

Земцов подошел к Пастору так близко, что почувствовал едва уловимый запах камеры. Воры в зонах и тюрьмах блюдут себя, но этот душок не выветривается из них всю жизнь.

– Ты все равно будешь в зоне, – твердо, но тихо произнес опер. Он смотрел прямо в глаза вору, а тот даже не делал попыток их отвести.

– Ты будешь гнить там столько, сколько я пожелаю.

– Законы нужно соблюдать, начальник, – так же тихо прошептал Пастор. – Спроси своего Костина. Он тебе это подтвердит.

Вор обошел полицейского и направился к встречающим. Находиться здесь закон им не запрещал.

Земцов подошел к своей машине и еще долго смотрел на Пастора, обнимающегося со своими бандитами. Он стоял и изо всех сил сдерживал себя, чтобы не выдернуть из салона автомат и не открыть огонь.

«Ты стар, Земцов, и немощен, как ребенок».

Теперь все превратилось в пыль. И обещание, и надежда на удачу. Но был еще некто Востриков. Тимур не выдавил о нем ни слова, но подопечные пели хором, как ансамбль имени Александрова на официозном концерте. Еще они упоминали какого-то мента по фамилии Буров.

– Это он слил Тимуру информацию о Вострикове, – сказал Мурена. Земцов диву давался, как порой переплетаются судьбы людей. Это происходит независимо от их социального положения, финансовой состоятельности и внутренних качеств. Сейчас Земцов со своей группой мчался в управление исполнения наказаний. Туда, где работал и предавал свое дело начальник отдела собственной безопасности майор Буров.

Через двадцать минут Земцов выплеснет всю скопившуюся душевную энергию на предателя, носящего погоны. На мерзавца, который отвечает за чистоту кадров внутри системы. На негодяя, из-за подлости которого совершено не одно убийство. Может быть, из-за него погиб подчиненный Земцова. Будь ты проклят, гад, продающий чужую кровь за свою сытость!

Известие о кончине Антона Павловича Костина сильно подействовало на весь судейский корпус Смоленской области. Служители Фемиды, как и все прочие социальные слои населения, делятся на подлецов и порядочных людей. Поэтому такую новость они переживали по-разному.

Для одних это было настоящим ударом. Они по-человечьи скупо, чтобы не показывать горя, сжимали свою изношенную душу в кулак. Другая половина затихарилась и вынесла из случившегося урок – не стоит гладить волка против шерсти. Перед глазами был итог того, что при этом случается.

Земцова это известие застало в кабинете, через час после утреннего совещания. Все было просто и обыденно, без предварительной подготовки. Как во сне.

Зашел Макс и сказал:

– А Костин-то умер.

События во сне всегда происходят неожиданно, необъяснимо, но ты даже не удивляешься. Сплевывать через плечо начинаешь уже утром, опомнившись. На то, чтобы прийти в себя, сейчас ему хватило минуты. Не желая терять следующую, Земцов поехал к Пащенко. Тот сидел в кабинете перед рюмкой водки и пузырьком валокордина.

– Не верю, – с порога бросил Земцов.

– А кто в это поверит? – Пащенко поднял красные глаза.

Опер очень хорошо понимал состояние прокурора. С Костиным они были лучшими друзьями. Таких легко терять в юности или в старости. Но оставаться без них на исходе четвертого десятка – самое страшное. Это тот случай, когда новых друзей завести уже практически невозможно.

Прокурор молча достал откуда-то из-под стола початую бутылку «Абсолюта» и второй стакан, не говоря ни слова, налил и поставил рядом. Мол, хочешь – пей. Не хочешь – твое дело.

Земцов выпил.

– Что произошло?

– Инсульт. Больше ничего не знаю. – Пряча под стол бутылку, прокурор добавил: – А какая теперь разница, что именно случилось? Костин умер, вот и все.

«Ирония судьбы, – подумал Земцов. – Костин тут начинал работать. Здесь же его и отпевают. В суде не до этого. У них президиум на носу».

– Где тело?

– В морге. Только не тело, а урна с прахом.

– Он тебе ничего о Пасторе не говорил? В смысле – перед смертью? – Угасала последняя надежда.

– Слушай, Саша, иди на хер, пожалуйста.

Земцов и сам уже понял, что прокурору сейчас не до расспросов и ответов. Он встал и попрощался. Все рушилось на глазах. Нет Костина – нет общака. Он медленно вышел из прокуратуры и направился к себе. Надо было прекращать оперативное дело, заодно попытаться чем-нибудь отвлечься.

А что тут еще может помочь кроме работы?

– В управление, Макс.

До здания ОРЧ они не доехали около сотни метров. Земцов вдруг резко хлопнул себя по колену и хмыкнул. Макс нисколько не сомневался в непредсказуемости характера своего шефа, сбросил скорость до минимума и подумал: «Кажется, придется разворачиваться».

– В городской морг.

Да, придется. На сто восемьдесят градусов. Макс привычно вывернул руль до отказа и бросил его, когда машина встала в нужном направлении. Баранка крутнулась обратно, он поймал ее и продолжил движение.

– Я тебе сколько раз говорил – не бросай руль?! – рявкнул недовольный Земцов. – Руками его выворачивать нужно, а не бросать! Вы и в работе все точно так же через известно что кидаете!

Ого!.. Макс незаметно вздохнул. Если у шефа такое настроение, то работать придется до упора. Может, и на ночь доведется остаться. Лишь бы пообедать время дал. В такие минуты Земцов забывал и о еде, и о сне.

А вот и морг.

– Сиди, я скоро, – остановил движение Макса Земцов. – Я на пару минут.

С налета ничего выяснить не удалось.

– Если вас интересует урна, то она в крематорской, – сказал санитар. – Только не пойму, она-то вам зачем?

Между тем подробности выяснить было необходимо, и Земцов задержался, чтобы задать этому всезнайке еще несколько вопросов. Тот стоял над телом какого-то мужчины и равнодушно ел беляш.

Сглатывая слюну, Земцов глядел на труп, вместо лица у которого зияла кровавая яма.

– Несчастный случай на охоте, – пояснил молодой санитар.

– Опознание тела Костина было проведено?