Евгений Иванов - Волк в овечьей шкуре

— Все очень просто Сережа. Всего прошел месяц, как Рубан вышел из отпуска. — Стал объяснять Чернов, — Склад круглосуточно охраняется караулом. За это время он вскрывался только в рабочее время. По караульным ведомостям можно отследить, кто из солдат заступал на охрану склада боепитания. И опросить их, когда и кто заезжал на склад на своем или служебном автомобиле. У Рубана в сентябре уже своего автомобиля не было, поэтому за пазухой или в портфеле вынести гранатомет он бы никак не смог.

Гордиенко с нескрываемым восхищением посмотрел на Чернова.

— Ну, ты голова! Даже следак до этого не додумался, — произнес он.

— Подожди хвалить, — предупредил его Чернов, — Посмотрим, что еще покажет дактилоскопическая экспертиза ящиков.

Он посмотрел на дорогу в ожидании автобуса и спросил у Сергея:

— Ты уже свободен?

— Да, а что тебя домой подбросить?

— Нет, — ответил Чернов, — Мне нужно съездить опросить одного мужика, который купил автомобиль у Рубана.

— А этот, зачем тебе нужен? — в свою очередь поинтересовался капитан, — Он же к нашей части не имеет никакого отношения? Я предлагаю тебе начать колоть Свириденко. Ты ж его с патронами поймал, не исключено, что и к гранатомету он имеет отношение.

— Откуда ты знаешь, что покупатель не имеет отношения к части? И откуда ты узнал о Свириденко? — Чернов подозрительно посмотрел на собеседника.

Гордиенко заметно смутился, а затем ответил:

— Не надо ловить меня на слове. Во-первых, про патроны мне Осипенко рассказал. А то, что покупатель не имеет отношение к части, можно легко догадаться. На его автомобиле никто из военных не ездит.

— Логично, но Свириденко на роль убийцы тоже не подходит. — Заявил Чернов.

— Почему же, — попытался возразить капитан, — Он мужик сильный. На прежнем месте службы охотой занимался, ему зверю горло перерезать, что раз плюнуть. Да и, наверное, ножичек подходящий имеет. Опять же, периодически может заезжать на склад на служебном Газ-66, особенно когда начинается период увольнений и призыв. Тогда оружие уволенных солдат отвозят на склад, а потом опять получают.

— Так-то оно так, — принял Чернов доводы офицера, — Но есть две детали. Первая — оружие на склад еще не сдавали, потому что еще нет приказа об увольнении личного состава. А вторая, по мнению специалистов из уголовного розыска убийца был левшой. А Свириденко, как я обратил внимание, писал у себя в журнале правой рукой.

— Это не аргумент, — возразил Гордиенко, — Он может быть левшой от рождения, а писать правой рукой. Вспомни, нас в школе всех учили писать правой.

Сергей на мгновение замолчал, как будто что-то вспоминая, и продолжил:

— Возьми хотя бы нашего начвеща Бартеньева. Он тоже пишет правой, а в столовой ложку держит левой рукой. Так что, благодаря советской школе, многие левши стали правшами.

«А почему не рассмотреть Бартеньева, как возможного убийцу, — подумал Чернов, — Ведь, когда Ларкин «развел» его с бензовозом, у того нашлись пятьсот тысяч купонов. Сумма заоблачная для украинского офицера на сегодняшний день. Даже комбат акцентировал внимание на том, что у начальника службы оказалась при себе такая значительная сумма денег. Надо будет попросить Гуцула, чтобы тот выяснил, откуда у обычного начальника вещевой службы взялась такая сумма денег».

— Так что, бери за жабры этого Свириденко и коли в лучших традициях НКВД. — Продолжал развивать свою версию Гордиенко, — Я думаю, если на него надавить, он поплывет и сознается в убийстве. А лучше, на пару дней посадить его в СИЗО вместе с урками, на третий день сам сознается не только в убийстве Рубана, но и расскажет, как стрелял в Улофа Пальме и Президента Кеннеди.

— Как у тебя все просто, — удивился Чернов, — А если человек не виноват?

— При чем тут виноват или нет? — махнул ругой Сергей, — Он, по сути, подонок. Порядочный человек не будет торговать патронами. А начальство с тебя все равно будет требовать результат. А так, раскроешь убийство, может, еще и орден какой-нибудь получишь.

— Ладно, хватит демагогию разводить. Нет сейчас в Украине ни орденов, ни медалей. — Прервал его Игорь, — Поехали в город к покупателю автомобиля.

— Поехали, так поехали, — согласился Гордиенко, открывая дверь машины, — Куда поедем?

— Улица Кирпичная дом 32, - продиктовал адрес Чернов, усаживаясь на правое кресло.

Сергей задумался и почесал подбородок.

— А где это? — спросил он.

— Я по дороге покажу, — не стал на пальцах рассказывать Игорь.

— Хорошо, только по пути я остановлюсь возле телефона-автомата, мне нужно позвонить жене, она просила заехать к ней на работу, — предупредил Сергей, трогая автомобиль с места.

Как только они доехали до ближайшего микрорайона, Гордиенко остановил свой автомобиль и пошел по направлению к телефонному автомату. Чернов остался в автомобиле, усиленно вспоминая, где он слышал фамилию Битхамов. В салоне автомобиля остался работать магнитофон. Музыка мешала Игорю сосредоточиться и он постоянно сбивался с мысли. Ему захотелось выключить магнитолу, как вдруг в динамиках зазвучала песня из кинофильма «Мимино».

«Точно, — наконец, вспомнил он, — Битхамов — директор кафе «Мимино», о нем мне недавно рассказывал подполковник Тищенко, как об одном из преуспевающих бизнесменов города».

В этот момент к автомобилю вернулся Гордиенко.

— Ну что, поехали? — спросил он.

Чернову показалось, что настроение товарища несколько изменилось.

— Что-то случилось? — поинтересовался он у Сергея.

— Да, нет, — отмахнулся тот, — жена обижается, что я опять задерживаюсь.

— Ничего, мы быстро, — успокоил его Игорь, — Только поедем не домой, а на работу к этому мужчине в кафе «Мимино». Знаешь, где оно находится?

— Знаю, но заходить туда не буду, — категорично отрезал Гордиенко, — А то мне жена такую обструкцию устроит, что врагам не пожелаешь.

Чернов засмеялся, но от комментариев воздержался. Весь путь они практически молчали, размышляя, каждый о чем-то своем.

Битхамов Амир Гергиевич, был среднего роста, с ярко выраженным округлым животиком, редкими черными волосами с большими залысинами и немного выпученными карими глазами. На вид ему было около 40 лет. Как все новоявленные нувориши он был одет в малиновый пиджак, белую рубашку и темно-зеленый галстук.

Чернов застал его в своем кабинете, безмятежно потягивающим чай из узкого стеклянного стаканчика с изогнутой ручкой.

Взглянув на удостоверение Чернова, он не удивился, а вежливо пригласил гостя за стол.

На приставном столике у него стоял заварной чайник, свободная чашка, бутылка коньяка с пузатыми бокалами и нарезанный дольками лимон.