Марио Пьюзо - Дураки умирают

На следующий день Вэлли позвонила мне на работу. Очень взволнованная. Сказала, что ей привезли пять коробок с одеждой. Для всех детей, на осень и на зиму, отличного качества. В одной лежали ее обновки. На такую дорогую одежду она даже не смотрела, не то чтобы купить.

— Там есть визитная карточка, — стрекотала Вэлли. — Некоего мистера Хемзи. Кто он? Мерлин, это такая красота. Почему он прислал тебе всю эту прелесть?

— Я написал для него текст нескольких рекламных буклетов, — ответил я. — Заплатили мне совсем ничего, но он обещал прислать одежду для детей. Я думал, какую-нибудь мелочовку.

— Должно быть, он очень хороший человек. — Голос Вэлли переполняла радость. — Одежда, которую он прислал, стоит не меньше тысячи долларов.

— Отлично. Поговорим об этом вечером.

Положив трубку, я рассказал Фрэнку о том, что произошло, и о мистере Хиллере, торговце «Кадиллаками».

Фрэнк прищурился:

— Ты попался. Этот парень теперь на тебя рассчитывает.

— Черт, — вырвалось у меня, — и как это я согласился на встречу с ним?

— Виноваты «Кадиллаки», которые ты увидел в салоне Хиллера, — ответил Фрэнк. — Ты как эти черные парни. Они уедут домой в Африку и будут жить в хижине при условии, что по деревне они будут ездить на «Кадиллаке».

Я заметил, как он чуть запнулся. Едва не сказал «ниггеры», но в последний момент нашел более пристойное слово. Неужели подумал, что первый вариант оскорбил бы мой слух? Я всегда удивлялся тому, что пристрастие гарлемских парней к «Кадиллакам» вызывает у многих злобу. Потому что они не могли позволить себе такой дорогой автомобиль? Но Фрэнк попал в точку. Именно блеск «Кадиллаков» затуманил мне мозги, и я согласился оказать услугу Хиллеру. Наверное, в глубине души я надеялся на то, что один из этих автомобилей станет моим.

Вечером, когда я вернулся домой, Вэлли устроила мне показ мод. Она сказала про пять коробок, но не упомянула про их размеры. Они впечатляли. Вэлли и дети получили по десять комплектов одежды. Давно уже я не видел Вэлли такой счастливой. Дети в силу возраста особой радости не выражали, даже моя дочь. В голове мелькнула мысль о том, что неплохо бы найти фабриканта игрушек, сын которого хотел бы увильнуть от службы в армии.

Но тут Вэлли сказала, что к новой одежде нужна новая обувь. Я попросил ее немного повременить и отметил про себя, что надо поискать среди кандидатов в Армейский резерв сына владельца обувной фабрики.

Если бы одежда была самая что ни на есть обычная, я бы решил, что мистер Хемзи смотрит на меня свысока. Как говорится, на тебе, боже, что нам негоже. Но его подарки отличало высочайшее качество, я бы не смог купить такие вещи, несмотря на взятки. Какая там тысяча баксов, стоило все это никак не меньше пяти. Я взял в руки визитку. Фамилия, должность, название компании, рабочие адрес и телефон. Ни одного слова. Умен, умен мистер Хемзи. Никаких свидетельств того, что одежда послана им.

Придя на работу, я подумал, а не отослать ли все назад, но вспомнил счастливое лицо Вэлли и понял, что это невозможно. Ночью пролежал без сна до трех часов, думая, как помочь сыну Хемзи избежать призыва.

На следующий день я принял решение. Ничего на бумаге, ни одного слова, которое сможет подставить меня под удар через год или два. Задача передо мной стояла сложная. Одно дело — передвинуть человека по списку, совсем другое — вытащить его из призывного участка.

Поэтому прежде всего я позвонил на призывной участок. Я знал там одного клерка, такого же простого парня, как я. Рассказал ему придуманную мною историю. Мол, Пол Хемзи числился в моем списке на участие в шестимесячной программе, и я собирался зачислить его две недели тому назад, но послал повестку по неправильному адресу. Так что вина лежит на мне, и, возможно, я лишусь работы, если его семья поднимет вой. Я спросил, не может ли призывной участок аннулировать свою повестку, чтобы я смог зачислить его к себе. Тогда я пошлю на призывной участок стандартный официальный бланк с уведомлением о том, что Пол Хемзи включен в шестимесячную программу Армейского резерва, и они исключат его из своих списков. Я выбрал правильный тон, в котором не слышалось особой тревоги. Звонил хороший малый, пытающийся загладить свою вину. Я упомянул, что смогу помочь какому-нибудь приятелю клерка записаться в шестимесячную программу, если он окажет мне сегодня эту маленькую услугу.

Этот нюанс я придумал ночью, когда лежал без сна. Я решил, что клерков на призывных участках тоже осаждают парни, которые всячески стремятся увильнуть от призыва, так что включение одного из них в шестимесячную программу могло принести тысячу баксов.

Но мой знакомый с призывного участка словно и не понял, на что я намекаю. Держался он очень дружелюбно. Повестку он обещал аннулировать, сказал, что это сущий пустяк, и я вдруг понял, что многие поумнее меня уже не раз проворачивали этот трюк. Так или иначе, на следующий день я получил соответствующее письмо из призывного участка, позвонил мистеру Хемзи и попросил прислать сына ко мне, чтобы официально зачислить его на шестимесячную программу.

Все прошло без сучка без задоринки. Пол Хемзи показался мне очень приятным, застенчивым парнем. Я привел его к присяге и придерживал его документы, пока он не отбыл на шестимесячную службу. В подразделении Пола Хемзи никто не видел. Я превратил его в призрака.

К тому времени я уже понимал, что в этом деле замешаны очень влиятельные люди и, если кто-нибудь выведет нас на чистую воду, скандал будет очень громким. Но не зря я был Мерлином-магом. Я нацепил многозвездный колпак и начал думать. В принципе, я обезопасил себя во всем, за исключением наличных, хранящихся дома. Прежде всего, решил я, надо надежно спрятать деньги. Тратить открыто я их мог, лишь получив новый источник дохода.

Я, конечно, мог хранить деньги у Калли в Лас-Вегасе. Но ведь он мог кинуть меня, да и его могли убить. У меня была возможность легализовать свои деньги: мне предлагали рецензировать книги и писать статьи для журналов. Но я всегда отказывался. Считал себя писателем, из-под пера которого могли выходить только романы, повести, рассказы. Все остальное унижало мое достоинство. Но какого черта, я стал преступником, так что ни о каком унижении теперь не могло быть и речи.

Фрэнк пригласил меня на ленч, и я согласился. Фрэнк пребывал в прекрасном настроении. Выпала выигрышная неделя у букмекера, поток взяток не иссякал. Он не задумывался о будущем, он верил, что и дальше будет делать верные ставки, что взятки ему будут нести до скончания века. Не считая себя волшебником, он искренне верил в волшебный мир.

Две недели спустя мой агент устроил мне встречу с главным редактором издательского дома «Эвридей мэгэзинз». Их издания скармливали американской публике информацию, псевдоинформацию, секс и псевдосекс, культуру и философию. Кино, мода, светские сплетни, приключения, фантастика, спорт, рыбалка, охота, комиксы — издательский дом закрывал весь спектр читательских пристрастий. Особо они гордились журналом для обеспеченных холостяков, меняющих партнерш как перчатки и питающих слабость к литературе и авангардистскому кино.