Э. Винсент - Лето мафии

Бо опустил солнцезащитный козырек. Снаружи к нему была приклеена большая карточка: «Управление полиции Нью-Йорка Служебная».

Такие карточки имелись у половины нью-йоркских мафиози, потому что половина нью-йоркских полицейских была куплена мафией. Мой отец и Бо вышли из машины и поднялись в контору. Мой отец нутром чувствовал, что Дженовезе выходит из-под контроля, и хотел предупредить Костелло и Анастасию.

Проследив за тем, как мой отец и Бо Барбера зашли в контору, Беппо выехал из-за угла и поставил машину на Пятидесятой улице. На заднем сиденье Недотрога проверил револьвер 38-го калибра, Карло — револьвер 22-го калибра с глушителем.

— Ты заходишь первым, — сказал Недотрога. — Кончай обоих из своего «двадцать второго». Я буду стрелять только в том случае, если ты промахнешься. Здесь слишком много народа, я не хочу напрасно шуметь.

— Понял, — сказал Карло. Они вышли из машины.

Войдя в кабинет, отец снял шляпу и направился прямо к телефону. Сев за стол, он набрал номер Костелло. Барбера присел на край стола, неумышленно загородив отцу дверь.

— Будьте добры, я хочу поговорить с мистером Костелло… — начал отец. — Понимаю. Это Джино Веста. Я у себя в конторе. Пожалуйста, передайте мистеру Костелло, чтобы он перезвонил мне, как только вернется. — Положив трубку, он откинулся на спинку крутящегося кресла. — Фрэнк спустился вниз за газетой. Дворецкий сказал, что он сейчас вернется.

Услышав за спиной звук открывающейся двери, Барбера обернулся и оцепенел. В дверях стоял Карло Риччи с револьвером с глушителем в руке, а за ним грозно маячил Недотрога Грилло. Барбера успел услышать два приглушенных хлопка, и правая сторона его груди взорвалась. Он повалился на письменный стол, полностью заслонив собой моего отца.

Отец, выхватив из кобуры под мышкой пистолет 45-го калибра, начал подниматься с места, но тут Карло выстрелил еще три раза. Первые две пули попали в Барберу. Третья поразила отца в шею. Из перебитой артерии хлынул гейзер крови, и отец, схватившись за горло, нажал на спусковой крючок. Прогремел оглушительный выстрел, и Карло отлетел назад на Недотрогу с такой силой, что оба повалились на пол.

Быстро придя в себя, Недотрога рывком поднял Карло на ноги. Тот получил ранение в плечо; от попадания тяжелой пули у него случился шок. Недотрога был уверен, что на запруженной народом улице услышали рев пистолета 45-го калибра Джино. Он не сомневался, что Джино убит, — у него на глазах из шеи брызнула кровь. Взвалив тощего Драго на плечо, Недотрога бегом бросился из кабинета.

На улице многие действительно услышали грохот выстрела, но никто понятия не имел, откуда он донесся. Кое-кто видел, как здоровенный верзила спешит к углу Пятидесятой улицы, таща на плече обмякшую фигуру, но все были слишком поглощены проводами «Куин Мэри», чтобы обратить на это внимание. Распахнув дверь машины, Недотрога бесцеремонно швырнул Карло на заднее сиденье, плюхнулся рядом с Беппо и крикнул:

— Гони!

На причале оркестр продолжал исполнять «Славься, Британия».

Когда наступило семь часов вечера, а мой отец так и не появился в клинике, Анджело забеспокоился. Отец никогда не опаздывал. Пунктуальность была у него чуть ли не манией. Анджело связался с Костелло, и тот ответил, что Джино позвонил ему домой, но когда через несколько минут он ему перезвонил, никто не ответил. Бросив трубку на телефон, Анджело выбежал на улицу. Приехав к причалам Вест-Сайда, он с трудом протиснулся на «Крайслере» сквозь толпу, которая все еще продолжала праздновать отплытие «Куин Мэри». Узнав машину Барберы, Анджело пристроился за ней перед конторой отца и опустил козырек с такой же карточкой «Служебная». Быстро осмотрев машину Барберы, он вошел в контору.

Когда Анджело открыл дверь в кабинет, у него едва не отвалилась нижняя челюсть. Барбера плавал на письменном столе в луже собственной крови. Он лежал на спине, раскинув руки, уставившись невидящим взором в потолок; вся грудь его белой сорочки была темно-алой. Казалось, его распяли. Из-за стола торчала нога, и Анджело, пробежав через кабинет, увидел распростертого на полу отца. У него в горле зияла рана, и на полу собралась лужица крови из выходного отверстия. Пуля прошла вдоль гортани и вышла из шеи сзади. Анджело пощупал пульс; хоть и слабый, пульс прощупывался. Мой отец был еще жив, однако ему угрожала смерть от потери крови. Достав носовой платок, Анджело затолкал его в рану. Отец застонал.

Анджело нагнулся к нему.

— Джино, ты меня слышишь?

Открыв глаза, отец попытался сосредоточить взгляд.

— Держись, — сказал Анджело. — Я приведу помощь.

— Анджело… — Отец знаком показал, чтобы Анджело склонился ближе, и тот нагнулся к самым его губам. — Недотрога… — прошептал отец, — вместе с Карло…

Закатив глаза, он потерял сознание.

Схватив телефон, Анджело сделал три звонка: сначала в клинику, затем близнецам и третий Фрэнку Костелло. После этого он как мог вытер кровь и спрятал труп Барберы в ванной, чтобы заняться им позже.

Через десять минут после звонка Анджело машина «Скорой помощи» из клиники поднялась по Двенадцатой авеню, разгоняя веселящуюся на причале толпу. Из нее выскочили два санитара в белых халатах с носилками и бросились в контору. Несколько минут спустя зеваки равнодушно проводили взглядом, как из здания выносят на носилках «жертву сердечного приступа». Накрытое простыней тело уложили в машину, и толпа снова расступилась перед визжащей сиреной и мигающими огнями.

После звонка Анджело в клинику были срочно вызваны лучшие хирурги, и когда машина «Скорой помощи» вернулась, они уже встречали раненого. Как только носилки внесли в дверь, врачи под бдительным оком Анджело приступили к осмотру, который продолжался все то время, пока моего отца несли в операционную. Как только за раненым закрылась дверь, Анджело направился к кофейному автомату, налил себе чашку кофе и стал ждать.

Близнецы появились десять минут спустя. Их лица по-прежнему напоминали абстрактные полотна кисти Джексона Поллока, а глаза оставались настолько заплывшими, что им приходилось смотреть сквозь узкие щелочки. Увидев близнецов, Анджело сразу же понял, что в предстоящем деле от них особого толка не будет.

— Господи, Анджело, — распухшими губами прошепелявил Дино, — что случилось?

— Грилло и Риччи наведались в контору. Бо убит, Джино в операционной.

— Как его состояние? — спросил Матти, присвистывая скрепленными проволокой передними зубами.

— Тяжелое. Он потерял много крови.

— Матерь божья! — пробормотал Матти. — И что теперь?

— Костелло хочет, чтобы все было тихо. Никто не говорит ни слова, capisce?

— Мики уже знает? — спросил Дино.