Дмитрий Федотов - Транзита не будет

Мысль оказалась неожиданной и неприятной. Если так, то, действуя решительно, мы практически сами расскажем керимовской банде, что здесь их ждет засада. Я почти физически ощутил невидимую грань, за которую едва не провалился и не утянул следом умницу Тарасову и всю операцию, и разом вспотел под толстым бушлатом. Так же ласково улыбаясь, отпустил руку казаха и сказал, больше для прапорщика:

— Наверное, действительно нечего тут искать, а, коллега?

Тут уже они оба впали в ступор, сбитые с толку моим странным поведением. А я быстро вернулся к наблюдавшим со стороны офицерам-пограничникам и вывалил им только что родившиеся сомнения. Тарасова несколько секунд изучала мою разгоряченную от волнения физиономию, потом кивнула:

— Похоже, ты прав. Вполне все может быть именно так. Как думаете, Савушкин?

— Что ж, возможно… — неуверенно протянул старлей и дал отмашку появившимся из-за угла офиса четверым пограничникам с собакой. Группа дисциплинированно развернулась и потопала обратно. — Тогда отпускаем, что ли?

— Отпускаем. Но даем ориентировку в отдел!

Савушкин кивнул и направился в офис. Ирина посмотрела на меня уважительно.

— Ты и впрямь сыщик! Надо же, как быстро просчитал.

— Брось! Я чуть не лоханулся, между прочим, потому что хотел произвести на тебя впечатление.

— Ты его и произвел.

— Да уж… — Я почувствовал, что краснею. — Кстати, где обычно прячут наркоту в таких машинах?

— Ты не поверишь, сколько укромных мест может быть в обычной «газели», — рассмеялась Тарасова. — Но чаще в бензобаке. Или в фальшивом днище.

— Это как?

— В бензобаке делают потайной отсек, доступ к которому оставляют обычно изнутри салона. А второе дно располагают под салоном. Снаружи оно в точности повторяет профиль настоящего, поэтому при общем осмотре незаметно. Только опытный глаз может его засечь по… ряду косвенных признаков.

— А обнаружить тайник в бензобаке?

— По объему залитого бензина.

— Оригинально! — Я посмотрел на солнце, зависшее почти над горизонтом. — Мне кажется, сегодня гостей уже не будет.

— Почему?

— Вряд ли они поедут через КПП ночью. Сама посуди: погранцы из наряда смену отстояли, уставшие, им бы поспать — а тут фуры! Конечно, они раздражены, придирчивы, мол, щас мы вам устроим шмон по полной программе, чтоб неповадно было по ночам шастать…

— Не факт, — прищурилась Ирина. — Взгляни на это с другой стороны. Ночь. Уставшая смена. Ребята уже одной ногой в отделе, а тут какие-то фуры с фруктами. Собака тоже выдохлась за день, капризничает, работает плохо, поэтому легко может ошибиться. И все! Груз прошел…

— Ёлы-палы! — только и смог я сказать на такой расклад. — Тогда пошли варить кофе. Или чифирь, чтоб не заснуть.

Ночь вопреки нашим ожиданиям прошла спокойно. Транспорта почти не было — так, пара легковушек да рейсовый автобус из Кустаная. Это в нашу сторону. Обратно же под утро снова прошел автобус и колонна порожних самосвалов.

— А эти-то куда? — удивился я.

— На карьеры, — пояснила Тарасова. — Кирпичные заводы остались после распада Союза на российской стороне, а месторождения каолина в основном — на казахской.

— М-да, нет предела дури людской…

Сон нас все-таки сморил — в самый глухой час ночи, час Быка. Но и этой пары часов хватило, чтобы немного отдохнуть.

Утром, напившись крепкого чая, я снова решил прогуляться по территории КПП, чтобы прогнать остатки дремоты и размять мышцы. Внутренний голос мне буквально вопил: соберись! они вот-вот появятся!.. За ангаром я встретил прапорщика-кинолога из дежурного наряда, который выгуливал свою собаку, красивую черную немецкую овчарку по кличке Рагда. Мы немного позанимались с ней, бегая наперегонки и в догонялки, и оба остались довольны разминкой.

А возвращаясь к основному зданию КПП, я заметил на трассе с казахской стороны приближающиеся машины. Три фуры шли колонной, медленно, явно нагруженные под завязку. Я смотрел на них, и внутри меня все пело и вопило: они!..

— Ну, вот, похоже, гости пожаловали, — услышал я за спиной слегка взволнованный голос Ирины.

— Не факт, — покачал я головой вопреки собственному мнению, но больше для ее успокоения. — Может быть, очередная пустышка.

— Или очередная проверка…

— Ладно. Разберемся.

Мимо нас в сторону смотровой площадки прошли двое пограничников из дежурного наряда. Первая фура медленно въехала под навес и остановилась точно перед желтой чертой стоп-линии. Остальные машины припарковались в «накопителе», широкой площадке на территории КПП.

Водитель первой фуры и сопровождающий, маленький, юркий то ли таджик, то ли узбек, вылезли из кабины здоровенного МАНа, к ним подошли пограничники, и началась обычная процедура проверки. В сопровождении одного из прапорщиков прибывшие прошли в офис, а оставшийся пограничник пошел вдоль фуры, внимательно осматривая ее бока и раму. Время от времени он останавливался и с помощью зеркального щупа заглядывал под днище прицепа. Закончив внешний обход, прапорщик вызвал по рации кинолога с собакой.

Свежая и бодрая Рагда радостно подбежала к нам, ткнулась каждому в ладонь, поприветствовав, и уверенно потрусила к фуре. Кинолог же остался возле нас, наблюдая за своей воспитанницей.

— А что, собаки-«нюхачи» могут работать самостоятельно? — спросил я.

— Опытные — да, — с достоинством кивнул пограничник. — Вот Рагда, например…

— А как она даст знать, если что-нибудь обнаружит?

— Присядет рядом с подозрительным местом и гавкнет. Некоторые собаки просто сидят, а иные могут прямо лапой показать закладку!

Я с невольным уважением посмотрел на вертевшуюся у заднего колеса прицепа овчарку. Рагда обстоятельно обнюхала всю фуру по периметру, но сигнала так и не подала. Прапорщик наконец позвал ее, угостил чем-то и потрепал по загривку.

— Молодец, Рагда! Умница! Отдыхай!..

— Что вы ей дали? — не утерпел я. — Сахар?

— Ни в коем случае! Сахар притупляет обоняние. Это специальные «мясные конфетки», вроде твердых фрикаделек.

Из офиса вновь появились водитель и маленький экспедитор. Они подошли к машине и предъявили какие-то бумаги дежурившему возле фуры пограничнику. Тот внимательно все просмотрел, кивнул и отошел в сторону. Водитель влез в кабину МАНа и медленно вывел фуру из-под навеса на трассу и тут же припарковался у обочины. В это время экспедитор усердно махал руками ожидавшим на въезде остальным машинам.

Теперь уже стало очевидным, что мы имеем дело с колонной, или автопоездом. И что первая машина — пустышка. То же самое повторилось и со второй фурой. И в МАНе, и во втором прицепе, длиннющем «Изуцу», по документам транспортировались яблоки.