Владимир Капитонов - Подранок — ответный удар

— Здравствуй, Василий, — донеслось до слуха Стрельцова.

Василий Степанович вздрогнул от неожиданности и обернулся на голос. В дверях стоял тот, кого он никак не ожидал увидеть живым. Но это был Стас. Стрельцов не испугался. Не дитё же несмышленое, чтоб в зомби верить. В ту же секунду на него пало озарение. Не надо ходить к гадалке, и так всё ясно. Стоящий в дверях человек устроил все эти гадости. Он… Подлец! В этот раз ему не остаться в живых! Плевать на то, каким чудом он спасся прошлой осенью. Сейчас Василий Степанович его прихлопнет. Хорошо, что пистолет по дороге не сбросил. Вот он, за пазухой. Стрельцов выхватил ствол и наставил его на Громова. Стас среагировал быстрее. Ногой в развороте выбил оружие из рук Стрельцова, кулаком в солнечной сплетение сломал его пополам, а коленом по подзубальнику уложил на пол. Подобрал пистолет. Повертел его в руках, проверил обойму. Патронов хватит, чтобы отправить подлюку на тот свет. Но нет! Он не сможет этого сделать. Стас почувствовал, что НЕ СМОЖЕТ! Баба Аря его будто закодировала от смертоубийства. Тем временем Стрельцов поднялся на ноги и стоял покачиваясь.

— Стас, не дури. Зачем тебе убивать меня? У нас есть деньги. Много денег. Нам обоим хватит. Разделим и больше никогда друг друга не увидим, — умолял он, холодея от нацеленного в его голову ствола. — Ты же умный мужик. Ну, давай делить деньги.

— Выходи! — Ствол качнулся в сторону двери.

— Куда?

— На улицу выходи. И прихвати там, у входа лопату. Только не вздумай ею сейчас махать. А то мне придётся прострелить тебе сначала одно колено, потом другое. Шевелись, давай.

Что-то неразборчиво бубня, Стрельцов вышел из сторожки. Громов за ним. Василий Степанович всю дорогу слёзно упрашивал Стаса сохранить ему жизнь, даже домик в Израиле предлагал в качестве выкупа. Но Стас был глух к его мольбам. А путь был не таким уж длинным. До места, где в советские времена городские власти хоронили по ночам бездомных бродяг, найденных холодными в канавах да подвалах.

— Копай! — коротко приказал Громов.

Стрельцов повиновался. Он ковырялся в земле чисто механически, не понимая для чего всё это нужно. Кажется, до него дошло, что вырыл он собственную могилу, лишь тогда, когда к его ногам на двухметровую глубину упал пистолет. Ему давался шанс собственноручно покончить собой. Во всяком случае, это намного лучше, чем ощутить в прямой кишке деревянный кол. Василий Степанович сел на корточки, прислонился спиной к холодной земляной стене, приставил к виску пистолет и даванул на курок. Ему не было больно. Мозг имеет такую особенность — не чувствовать физической боли.

Стас взялся за лопату. Через час всё было закончено. Он вернулся в сторожку, перекинул через плечо набитую баксами сумку и шагнул за ворота. Сюда он ещё вернётся.

Деньги, деньги, деньги. Каким магическим свойством они обладают. Не будь в руках Стаса Громова двух стодолларовых купюр, портье, в лучшем случае, просто не открыл бы ему дверь. В худшем — вызвал бы ментов, а те знают, как разбираться с бомжами. Но зелёные бумажки Стас держал зажатыми между большим и указательными пальцами, и сквозь толстое стекло двери портье их прекрасно различил. Этот толстенький дядька лет сорока пяти быстренько распахнул перед клиентом дверь, и по боку ему был его непрезентабельный вид. Бабки есть, значит, завтра к обеду приведёт себя в порядок. Портье протянул ему ключ с блестящим металлическим брелоком, на котором был выдавлена цифра пятнадцать.

Стас отыскал нужную дверь и вставил ключ в замочную скважину. Сил хватило только на то, чтобы войти и, не раздеваясь, свалиться на кровать.

Он проспал до двух часов следующего дня. Проснувшись, почти три часа не вылезал из горячей ванны. Отмылся таки, отскрёбся. Но без косметического салона не обошлось. Благо далеко ходить не пришлось. Он находился этажом ниже. Туда Громов спустился прямо в махровом гостиничном халате и тапочках на босу ногу. Сначала его побрили и постригли, потом ещё часа полтора две прекрасных юных особы с очень мягкими ручками колдовали над его внешностью. Вышел оттуда совсем не тот, кто вошёл. Стас едва узнал себя в зеркале. Ну, что ж пора привыкать к нормальной жизни.

Магазин мужской одежды располагался в холле гостиницы. Здесь Стас оставил штуку баксов. Кожаные изделия всегда были ему к лицу. Через одного из служащих гостиницы Громов разузнал, где ныне заказывают «ксивы». Его не интересовала стоимость всего пакета необходимых для жизни документов. Денег хватит. Главное качество. Тот же служащий за пятьдесят зелёных свёл его со спецом. Тот, без всякого промедления, потащил клиента за собой. На конспиративной квартире этой конторы Стаса несколько раз щёлкнули на плёнку, и спустя какое-то время он держал в руках всю обойму нужных «ксив». День подходил к концу, и Громов вернулся в гостиницу. У него ещё были дела в этом городе.

В девять утра в кабинет хозяина фирмы «В последний путь» вошёл очень презентабельного вида молодой человек. Пухляков не сразу узнал в нём своего бывшего работягу. Но это был он, Стас Громов. От удивления у Ивана Григорьевича едва глаза на лоб не полезли.

— Стас? — приподнялся он со своего места.

— Я. Вы не ошиблись, — спокойно отреагировал Громов. — Я хочу сделать заказ. Срочный заказ, и из дорогого материала.

На стол Пухлякова лёг эскиз будущего заказа. Иван Григорьевич повертел бумагу перед глазами, отложил её в сторону и взглянул на заказчика. Теперь он видел в нём богатого человека. Следовательно, и разговаривать с ним надо соответствующе.

— Понимаете, — предельно вежливо начал он. — Во-первых, на изготовление этих изделий уйдет, по меньшей мере, пять дней. Во-вторых, стоить это будет не дёшево.

— У вас есть три часа. — Нераспечатанная пачка двадцатидолларовых купюр из кожаной сумочки заказчика перекочевала на стол хозяина фирмы.

По лицу Ивана Григорьевича расползлась довольная улыбка.

— Уложимся в срок. — Он убрал деньги в карман своего пиджака и подал заказчику руку.

Жест был проигнорирован.

Прежде чем покинуть фирму, Стас ненадолго заглянул в мастерские. Поздоровался со всеми и отозвал в сторону Титу. Пошептавшись с ним о чём-то, вложил в его руки триста долларов и откланялся.

Три часа — это совсем не много. Он ещё должен многое успеть. Обещал, значит, просто обязан сдержать своё обещание.

Приближалась осень. А значит, пора заготавливать на долгую холодную зиму запасы съестного и дровишки для печки. Этим и занимались жильцы вагона-бытовки на городской мусорной свалке. Сегодня был день заготовки горючего материала. Петя и Слава с раннего утра в поте лица на собственных горбах таскали в вагончик всё, что при горении могло давать тепло. Они возвращались никак с десятого рейса с огромными вязанками выломанного из заборов дач штакетника. Припаркованную у их жилища чёрную «Волгу» первым заметил Пётр.