Элмор Леонард - С мертвого никто не спросит

Он просматривал заключение дисциплинарной комиссии, в котором то и дело мелькали знакомые ему имена. Фамилия Кэролайн Уайлдер повторялась несколько раз.

О том, что в него стреляли, когда он находился дома, Круз сослуживцам не рассказал — не потому, что считал это своим личным делом, а просто не хотел, чтобы все утро было потрачено на обсуждения. Видя, что лейтенант сегодня не очень разговорчив, все решили его расспросами не донимать. Его подчиненные, занимаясь другими делами, то и дело звонили по телефону. Разглядывая порнографические фотографии, найденные полицейскими в доме жертвы, они восклицали и присвистывали. Уэнделл притворялся, что его мутит.

— Ты со своими женщинами такое же вытворяешь? — спросил Уэнделл Хантера, который разглядывал особенно «горячий» снимок.

— Бог ты мой! — воскликнул тот. — Ты что же, думаешь, я извращенец?

— А как же! Еще тот извращенец, рост метр восемьдесят, рыжие усы, рубашка в зеленую полоску…

Ровно в полдень Реймонд сказал своим подчиненным, что пора перекусить. Как только сотрудники разошлись, он снял пиджак, отпер фанерный шкафчик и повесил в него свой короткоствольный пистолет тридцать восьмого калибра. Взамен он достал девятимиллиметровый кольт, сунул его в кобуру под мышкой и снова надел пиджак. Теперь он во всеоружии.

Сэнди проснулась оттого, что в поясницу ей упиралось что-то твердое. Выгнув шею, она увидела лежавшего рядом Клемента.

— Ты так рад меня видеть или просто хочешь в туалет? — спросила она.

Клемент ничего ей не ответил. Она не слышала, как он накануне ночью вошел в квартиру. Девушка перевернулась на спину и посмотрела на «оклахомского дикаря». Тот, не открывая глаз, поморщился и раздраженно пробурчал:

— Отстань!

— А я к тебе и не пристаю. У тебя что, был трудный день?

В ответ молчание.

— Не думай, что я весь день просидела дома. У меня тоже были дела.

Физиономия у Клемента была красная, раздутая; от него несло перегаром.

— Что, перетрудился? Где ты шлялся, гад?

Клемент открыл глаза, несколько раз моргнул, посмотрел на окно, в которое светило солнце, затем перевел взгляд на разметавшиеся по подушке светлые локоны Сэнди.

— Я ездил туда… на то место. В Вудворд… Как там было хорошо — как будто домой вернулся.

Он едва шевелил губами, поскольку ртом упирался в подушку. Он говорил так, словно у него сильно болели зубы или он только что разжевал стручок жгучего перца.

— Что? — переспросила Сэнди. — Какое место?

Клемент пошевелил одеревеневшими губами.

— Давай займемся твоим албанцем, — сказал он. — Я уже готов. Пусть ведет тебя в бар, и, когда я войду, ты меня с ним познакомишь.

— В какой бар?

— К «Дядюшке Дино».

— Бог ты мой, он же албанец! — воскликнула Сэнди. — Он не любит музыку в стиле кантри. Ему подавай диско.

Клемент, ожидая, что она еще что-то скажет, удивленно посмотрел на нее. Но девушка молчала.

— Дорогая, — наконец произнес он, — я же хочу с ним поговорить, а не танцевать.

— Да, а если он туда не пойдет?

— Ты не знаешь, чем его туда завлечь? — сказал Клемент и сунул свою руку между стройных ножек Сэнди. — Да неужели?

— Отвали.

— Почему же так? — вкрадчиво спросил Клемент и, почувствовав легкое головокружение, закрыл глаза. — Сердишься на меня?

— Отстань. Ты делаешь мне больно.

— Больно? Но это же так приятно. А если я вот так? Прямо туда. Тебе уже лучше?

Сэнди перевернулась на бок лицом к Клементу и отодвинулась от него.

— Мы не будем этим заниматься, пока ты не почистишь зубы.

— Да ладно тебе, — ответил Клемент. — Хорошо, целоваться не будем, будем делать только это.

Остаток дня Клемент бесцельно слонялся по квартире, валялся в кровати и задумчиво вглядывался в панораму Детройта. Сэнди сидела за столом и писала письмо матери, жившей во Френч-Лик, штат Индиана. Письмо начиналось словами: «Дорогая мамочка, погода у нас для октября стоит необычайно теплая. Но мне нравится. Страсть как не люблю холода. Бр-р-р».

Здесь Сэнди прервалась и принялась задумчиво постукивать ручкой по передним зубам. Клемент выругался и велел ей прекратить. Сэнди поднялась из-за стола и включила телевизор.

— Эй, да это же «По дороге в Нэшвилл»! — воскликнула она. — Бог ты мой! Кстати, тебе кто-нибудь говорил, что ты вылитый Марти Роббинс? Вы с ним могли бы оказаться близнецами.

Клемент ничего ей не ответил. Спустя пару минут Сэнди вновь повернулась к нему.

— Хотя это полная ерунда, — сказала она. — Правда? Марти спрашивает: «Не споете ли вы для нас еще?» А Донна Фарго… Ты слышишь ее? Она отвечает: «От такого предложения не откажусь». Господи, от какого предложения? Ведь Марти же ей ничего не предложил.

Клемент злобно уставился на нее.

Сэнди оделась и, не сказав ни слова, вышла из квартиры. Клемент все время думал о ста тысячах долларов. Интересно, заплатит ему Кэролайн Уайлдер или нет? По телефону он сказал ей:

— Сделаем так. Вы даете мне сто тысяч, или я передаю копам записную книжку судьи Гая. А в ней его рукой записаны инициалы вашей фирмы… «Уайлдер, Салтан и Файн». Как только я получаю от вас деньги, то сразу же вырываю из книжки страницы, на которых напротив вашей фамилии указаны суммы денег и даты. Ну, что вы на это скажете?

Она ничего не сказала — тотчас повесила трубку. Кэролайн Уайлдер адвокат, ее так просто на пушку не возьмешь. Интересно, что она предпримет? Выслушала, а затем положила трубку.

Сэнди вернулась через пару часов. Включила телевизор и покосилась на Клемента. Но тот глазел в окно, а на нее даже не взглянул. Лучи заходящего солнца посеребрили стеклянный купол башни комплекса «Ренессанс». Клемент напряженно думал, время от времени покачивая головой. Наконец он сказал себе: «Придурок, ты слишком много думаешь, оттого-то все твои неприятности. Неужели нельзя получить денежки быстрее и проще? Вставить в рот ствол револьвера и сказать: „Жизнь или кошелек?“ Черт побери, это же древнейший способ отъема денег во всем мире. Забираешь добычу — и гуляй себе. Если Кэролайн заартачится, раздвинуть ей ноги, трахнуть, а потом дать понюхать ствол „вальтера“. Вот черт, совсем забыл, что я от него избавился! Но ничего, найду что-нибудь другое.

Кстати, пора запастись кое-чем для встречи с албанцем. Надо прикупить все необходимое в каком-нибудь негритянском баре. Например, у Маркуса Свитона… Хотя нет, от Мистера Свити сейчас лучше держаться подальше. Нет, у него пока лучше не показываться».

Прошлый раз Свити на него наорал, и Клемент уже не знал, можно ли ему довериться. И потом, в последнее время он крепко подсел на наркоту; вполне может и заложить старого дружка. Да и кому в наши дни можно доверять?

Клемент посмотрел на свернувшуюся калачиком на диване Сэнди. Девушка смотрела фильм с Майклом Дугласом. «Вот добрая душа», — подумал он. Клемент сказал ей, что, пока она смотрит телевизор, он закажет им ужин.