Элмор Леонард - С мертвого никто не спросит

— Тот труп пролежал в траве пару дней, а наша совсем свеженькая, — возразил Реймонд. — В два часа ночи патрульные из двенадцатого участка заметили какого-то типа на поле для гольфа. Они направили на него фары, а он бросился бежать. Они погнались за ним и чуть не переехали труп женщины.

— Так они его поймали? — спросил Брил.

— Пока нет. Но парни уверены, что он еще в парке.

— Скажи им, — вмешался Хантер, — если хотят установить личность убитой, пусть едут в Вудворд. Не помню, как называется там то место, где собираются проститутки и «голубые».

— Херцог сказал, что на проститутку она не похожа. Возможно, что труп туда просто подбросили. Херцог интересовался, как у вас идут дела. Я ответил, что не имею понятия. Сказал, что, если надо, будем работать весь день, и нам, скорее всего, потребуется подкрепление.

— Не забывай, что появилась вторая машина, — сказала Морин. — А неподалеку околачивался один паренек — допросим его, и тогда многое может проясниться.

Реймонд с улыбкой посмотрел на нее.

— Стоит мне на пять минут отвернуться, как ты уже раздобываешь свидетеля. Интересно, будет ли от него толк?

— По-моему, он тебе понравится, — открывая блокнот, ответила Морин.

В своем заявлении двадцативосьмилетний Гари Соуви написал, что у него на прошлой неделе угнали машину. Совершенно случайно один его приятель накануне вечером вдруг увидел ее. Она находилась на стоянке возле массажного салона. Прихватив с собой бейсбольную биту, Гари тотчас отправился по указанному адресу. Прибыв на место, он стал ждать, когда из дома выйдет угонщик и сядет в его «фольксваген-сирокко». Гари затаился за зданием штаб-квартиры профсоюза рабочих автомобильной и авиакосмической промышленности, рядом с которым находится магазин по продаже противопожарного оборудования. Около половины второго ночи Гари увидел, как мимо на огромной скорости промчался серебристый «линкольн-Марк VI», за которым, словно пришпиленный, гнался черный «бьюик». Услышав визг покрышек, он решил, что машины свернули на Ремингтон. Поскольку Гари находился на северной стороне улицы, он не видел, что происходило на стоянке возле магазина противопожарного оборудования. Однако он слышал хлопки, похожие на звуки выстрелов, и мог с уверенностью сказать, что их было ровно пять. Буквально через минуту ему показалось, будто он слышит женский крик. Уверен ли свидетель, что «Марк VI» преследовал именно черный «бьюик»? Гари ответил, что совершенно уверен. Более того, он назвал и модель — «Ривьера-80», с красной полоской по бортам.

— По поводу женского крика… — начал Реймонд и прервался. — Нет, сначала хотелось бы узнать, поймал ли Гари угонщика своей машины.

Морин ответила: как выяснилось, угнанная машина находилась на стоянке два или три дня, и владелец салона уже собирался звонить в полицию. Так что Гари сильно расстроился.

— А что касается женского крика, — продолжила Морин, — то об этом мы с Гари еще поговорим.

— Если с судьей была женщина, то убийца непременно должен был убить и ее, — заметил Реймонд. — Но почему он не убил ее сразу же?

— Отвез женщину в парк, а перед тем, как убить, немного с ней позабавился.

— Ребята, да вас заслушаешься, — сказал Брил. — Еще неизвестно, существовала та женщина или нет, а вы уже решили, что именно ее труп нашли в парке. Произошло два отдельных убийства, между ними ничего общего, за исключением того, что совершены они практически в одно и то же время. Судью убили здесь, а женщину в Палмер-парке, в четырех-пяти милях отсюда.

— Да, а дом судьи находится напротив, в Палмер-Вудз, — заметил Реймонд.

Брил задумался.

— Отлично, — наконец произнес он. — Если тебе так хочется их объединить, тебе и карты в руки. Если между убийствами есть связь, то сегодня же мы об этом узнаем. А пока я не стал бы прыгать от радости — знаете, почему?

Они расступились, давая проехать фургону из морга. Последних слов Брила Реймонд не слышал, но заранее знал, что тот скажет. Норб Брил не станет прыгать от радости именно потому, что он — Норб Брил. Сержант всегда прежде оценивает все факты и только потом приходит к какому-то выводу. Свое мнение он до поры до времени держит при себе. Разумеется, он скажет примерно следующее: «Причину смерти точно установит только вскрытие, а ты уже толкуешь о серии убийств».

Брил уже создал себе имидж, а вот он, Реймонд Круз, над своим еще работает.

Тридцать шесть лет… Кем он хотел стать, когда вырастет? Реймонд с малых лет мечтал стать полицейским. И он им стал. Но каким он должен быть? Замкнутым, суровым? До какого чина ему хочется дослужиться? Стать полицейским начальником? Или занять административную должность в какой-нибудь крупной фирме, например «Дженерал моторс», стать со временем заместителем босса и сидеть в большом офисе, окна которого завешаны тяжелыми шторами?

Реймонд мог бы стать таким же суховатым и серьезным, как Норберт Брил, или хладнокровным, как Уэнделл Робинсон, или грубоватым и немного бесшабашным, как Джерри Хантер. Засунув руки в карманы темного костюма, он мог бы предстать перед корреспонденткой из «Ньюс», сурово сдвинув брови. Но та, увидев его, сказала бы, что он изображает вольного стрелка из Додж-Сити времен освоения Дикого Запада.

Как же ему следовало разговаривать с журналисткой? В голове у Круза мелькали картины, образы. Он инстинктивно чувствовал, что два убийства действительно связаны; о том говорит и помада на окурках. Потом результаты баллистической экспертизы наверняка подтвердят его предположение… А может, экспертиза не установит связи — вот почему вид у полицейских часто скучающий. Они редко на что-либо надеются, и потому их трудно разочаровать… раз уж речь зашла о позерстве. Полицейские бывают разные. Как, например, бывают разные священники и бейсболисты. Почему она назвала его позером? Никакой он не позер. Позером можно назвать полковника из фильма «Апокалипсис сегодня», который обожал серфинг. Как же его звали? Да, Роберт Дюваль. Спрыгнув с вертолета, он бежит по берегу, на ходу сбрасывает с себя рубашку и, запрыгнув на доску, плывет под парусом. А тем временем вьетконговцы палят по нему из автоматов. Вот что такое позерство.

— Кто со мной в Палмер-парк? — спросил Реймонд Круз своих сержантов, провожавших глазами отъезжающую труповозку. — Ты, Морин?

В дороге до самого парка они не проронили ни слова. Морин полагала, что Реймонд обдумывает ход расследования. Если ей нечего было сказать по делу, она всегда молчала.

В девятом классе она написала сочинение, которое называлось «Почему я хочу служить в полиции», и для осуществления своей мечты уехала из Нэшвилла в Детройт, поступила в полицейскую академию и, окончив ее, девять лет проработала в отделе, занимавшемся расследованием преступлений на сексуальной почве. Джерри Хантер иногда, хитро прищурившись, спрашивал Морин, почему ее направили именно в тот отдел. Потом он просил ее рассказать о сексуальных отклонениях, с которыми ей пришлось сталкиваться, расследуя преступления. Как-то Морин рассказала ему о мужчине, который обожал слизывать мед с ног своих любовниц. «А что тут плохого? — удивился Хантер. — Нет, Морин, расскажи мне о настоящих извращенцах!» Морин отшучивалась: «Боюсь, если я тебе о таком расскажу, то ты сразу же захочешь это попробовать».