Андрей Молчанов - Канарский вариант

– Чуда не случилось, - подтвердил я.

– Мне никогда не везло с легким хлебом, - доверительно поведал мне Алихан. Затем указал пистолетом на сидевшую у стены парочку. - Знакомьтесь, мистер Володин. Ваши убийцы. Несостоявшиеся, думается.

– За что же вы меня хотели разлучить с жизнью? - спросил я у кавказцев, одновременно понимая за что. - За ваш вонючий кокаин? Неверный ход, ребята. Я вас не закладывал.

– А другого ты и не скажешь, - низким, гортанным голосом произнес Аслан, глядя на меня с испепеляющей ненавистью.

– Скажу и другое, - возразил я. - Причем не оправдываясь, а излагая всего лишь личные принципы. Так вот: осведомительство терпеть не могу, но в данном случае действия стукача одобряю. Они сорвали гнусный, преступный план.

– Он тут и в самом деле ни при чем, - засвидетельствовал Одинцов. - Утверждаю это как офицер, курировавший операцию. Ты, - задумчиво прищурившись, указал пальцем на Аслана, - родственничек Куди вроде? Ишь ведь, добрался до Канарских островов, сыскаренок… Только напрасно. Ты шел по следу подставки. А осведомителя вам не вычислить. Даже я не знаю, кто он таков. Может, и кадровый разведчик. А в этом случае ваша месть глупа. Потому что у него своя работа, у вас - своя. Какие тут счеты? Правильно, Алихан? Вот ты, чувствую, тоже здесь в служебной командировке. И намереваешься хлопнуть меня. Так?

– Так было несколько минут назад, - сказал «кабальеро», имеющий, видимо, самое прямое отношение к секретным карательным ведомствам. - Покуда я не заглянул в эти сундуки с прокисшим дерьмом. Ныне обстоятельства переменились в вашу пользу, товарищ полковник. Ликвидацию считаю нецелесообразной. Тем более, пришлось бы переколотить и всех присутствующих. Много ненужного шума, а у меня еще на островах дельце…

– Ты решил уйти в автономное плавание? - спросил Одинцов. - Если я правильно понимаю ситуацию…

– Если ты правильно понимаешь ситуацию, - перебил его Алихан, - задерживаться тебе на Канарах не рекомендуется. Как и мне, впрочем. Кстати, вчера я говорил с Москвой. Твой начальничек с генеральскими погонами с должности снят. И - переведен в наш террариум. На днях он читал мне нотацию по телефону. Цитировал Хозяина: «решение надо доводить до результата», «пора развязывать гордеевы узлы»…

– Гордиевы.

– Они говорят «гордеевы». Так что делай выводы. - Убрав пистолет за пояс брюк, он одернул просторную шелковую рубашку. Сказал чеченам: - Все, бойцы, на выход. Свободны. Или хотите продолжить дискуссию?

«Чехи», шустро поднявшись с колен, бросились вверх по лестнице. Вслед за ними отправился Алихан. На выходе обернулся, заметив осунувшимся братьям Оселли:

– У вас сегодня тоже большой праздник. День рождения. Отметьте его с помпой. С салютом и плясками. - И, многозначительно качнув головой, удалился.

– Сегодня действительно есть повод для торжества, - подтвердил Одинцов. - Если бы этот человек захотел бы стереть наши имена из книги жизни… Он стреляет быстрее, чем думает. А думает он быстрее компьютера.

– Так вы из КГБ? - проницательно отреагировал Джованни. - Это меняет дело. Мы найдем вам работу по специальности.

– Вы постоянно предлагаете какие-то крайности! - не без раздражения ответил ему полковник.

Мчась на «опеле» куда глаза глядят, лишь бы оказаться подальше от нехорошего человека, от которого буквально разило кладбищенской благодатью, Аслан и Джамбик уясняли, что чудом выбрались из гибельного переплета, отмеченного противостоянием весьма могущественных сил.

Наконец, обретя достаточное самообладание, друзья, свернув к харчевне рыбацкого поселка, запарковали машину и, пройдя на открытую веранду, уселись за столиком, глядя на пену прибоя, выдававшую скрывшийся в ненастной темени океан.

Выбирая в меню самое дешевое блюдо, они, изнывая от унизительного безденежья, вновь и вновь преисполнялись обоюдным пониманием необходимости побыстрее покинуть остров опасных сюрпризов, чему, увы, опять-таки препятствовал неразрешенный вопрос с изысканием финансовых ресурсов.

Боевой дух, толкавший к отважному разбою, начисто испарился после пережитого стресса, смененный парализующей неуверенностью, и Аслан хмуро согласился с заискивающим предложением Джамбика попытаться продать верного железного коня, дабы выручить сумму, достаточную для возвращения на материк.

Подозвав толстого, усатого хозяина харчевни, облаченного в фартук санитара (к счастью посетителей, не ведавшего, что именно эти иностранцы разворотили доставшуюся ему в наследство от конкистадоров пристройку к мельнице), Аслан отчаянными жестами глухонемого попытался объяснить, что им надо найти какой-нибудь авторынок для срочной продажи замечательного во всех отношениях немецкого автомобиля.

Хозяин, склонив голову набок, как заинтересованная обращенной к ней речью собака, терпеливо отслеживал драматическую жестикуляцию клиента, из которой почему-то вывел, что посетитель хочет заказать на ужин много-много закусок и - фирменное блюдо из стремительной по своим ходовым качествам акулы.

Умозаключения хозяина заведения, впрочем, остались для чеченцев тайной, и Аслан весьма озадачился, когда сутулый официант в лоснящейся безрукавке поставил перед ним огромную вазу с горой яблок - так осмыслялось кабатчиком упорно повторяемое клиентом слово «опель», расцененное в знакомой ему англоязычной версии как «эппл».

– Куда делся этот мудак? - вертя головой по сторонам в поисках исчезнувшего толстяка, спросил Аслан потянувшегося к преждевременному десерту Джамбика.

– Наверное, пошел смотреть «тачку», - вгрызаясь в яблоко, как дворняга в колбасу, предположил оголодавший товарищ.

Мудак, опять появившийся на веранде, при виде азартно ворочающего челюстью Джамбика восторженно поднял в воздух оба больших пальца, пролопотав, что, дескать, «опель» - вери-вери гуд!

– Вроде понравилось ему… - шепнул Аслан, вновь призывая покупателя автомобиля к столу для обсуждения вопросов ценообразования.

Попросив карандаш, вывел на бумажной салфетке: «1500» и, не успев дописать заветный знак - перечеркнутое двумя штрихами латинское «S», обозначающее доллары, - получил бодрым похлопыванием по плечу полнейшее подтверждение лояльности кабатчика к указанной сумме.

– Си, сеньор, си!

– Амэрикэн долларз! - добавил Джамбик внушительно.

– Си, сеньор американо, си!

Знак «$», все-таки внесенный Асланом в договор о намерениях, вряд ли что мог сказать провинциальному испанцу, как и большинство его сограждан, уверенному, что при наличных расчетах в его стране имеет хождение исключительно местная валюта, а полторы тысячи песет, которыми, как он понял, располагали посетители, плату за ужин вполне покрывали.