Элмор Леонард - Случайный свидетель

Наверх пополз луч прожектора.

Роберт подошел к перилам и увидел Дэнниса, который смотрел вниз на зрителей. Те смотрели вверх на него. Сколько всего, сотня? Около того. Дэннис решал, что показать им. Или думал о своем там, один, наверху. О том, что будет через несколько лет. Вот теперь он собрался и, видимо, прокручивает в голове предстоящий полет.

Из спальни донесся голос Энн:

— Что ты делаешь?

— Смотрю на своего корефана.

— Ты идешь?

— Через минуту. Он сейчас прыгнет.

Множество честных людей ежедневно занимаются торговлей наркотиками. А Дэннис, строго говоря, даже не будет этим заниматься.

Он поднял руки, готовый к толчку. Затем опустил руки, взялся левой за поручень, наклонился и закричал что-то Чарли, который смотрел на него. Чарли взял длинный шест с ситом на конце — этим приспособлением они убирали из воды всякий мусор. Затем, приставив лестницу к чану, забрался на узкий круговой карниз. Он поболтал шестом в воде, чтобы создать рябь. Роберт решил, что Дэннису это нужно для того, чтобы лучше подготовиться к входу в воду. Парень не рискует больше того, чем это необходимо. Хорошо.

Снова голос Энн, на этот раз ближе:

— Ты идешь или нет?

Роберт шагнул назад к двери и увидел, как она выходит из спальни в распахнутом кимоно, под которым ничего нет. Он сказал:

— Подожди.

Он обернулся, чтобы посмотреть на Дэнниса, который после нескольких вращений и сальто взрезал воду, затем вынырнул в луче прожектора. Супер! Но как ему удается сделать столько движений за пару секунд? Может, и меньше.

Рука Энн проскользнула ему под рубашку и ласково прошлась по спине.

Он сказал:

— Люблю, когда люди, выполняя сложнейшие вещи, делают их так, что кажется, будто это им ничего не стоит. Никаких ошибок, никаких нестыковок.

— Господи, надеюсь, у тебя нет к нему противоестественного влечения?

— Нет, я никогда этого не пробовал. Как никогда не был в опере, не катался на роликах. Зато я катался на коньках и на лыжах.

Ее рука двинулась вниз по его спине и выскользнула из-под рубашки. Уже из комнаты она произнесла:

— Хочешь вина?

— Да, хочу. Я пытаюсь вспомнить, чего я еще не делал из того, что люди делают. Одна вещь приходит на ум — никогда не жил на природе.

— И не занимался любовью в палатке, — сказала Энн, появляясь на балконе с двумя бокалами вина.

— У меня было много других необычных мест.

— Кинотеатр?

— Много раз, в молодости.

— Самолет?

— Однажды, я был пьян. А у тебя? Вспомни самое необычное место, где ты это делала.

— Ты имеешь в виду именно трахание?

— А о чем еще мы говорим?

— Ну, можно ведь еще сделать минет…

— Минет можно где угодно. Это не считается.

Она сказала:

— Дай подумать… Как насчет пола?

— Все время от времени делают это на полу. Ты считаешь пол необычным местом?

— Я не хочу больше в это играть.

Вот так! Роберт вспомнил, как он заехал за ними перед венчанием и Джерри заорал на Энн, неужели она — так ее и разэдак! — хоть раз в жизни не может собраться вовремя, а Энн ответила, что она не хочет об этом говорить. Джерри выглядел так, будто вот-вот даст ей в морду, но не дал. Спустя пару минут он остыл и стал снова называть ее принцессой.

Она сказала, что не хочет больше в это играть, и Роберт ответил:

— Ладно.

Ему было все равно. Он смотрел вниз. Толпа редела. Дэннис, который уже вылез из чана, разговаривал с Дианой Корриган-Кочрейн — так звали «глаза и уши Северной дельты Миссисипи». Роберт подумал, что было бы неплохо, если бы Дэннис довел отношения с ней до крайних пределов.

Энн что-то сказала.

— Ты что-то спросила?

— Я спросила, получится ли то, что ты затеял.

— Должно.

— Джерри считает тебя сумасшедшим.

— Он говорил мне об этом. И все-таки он здесь.

— У меня плохое предчувствие.

— Хочешь, чтобы я обнял тебя и сказал, что все будет хорошо?

— Я говорю серьезно, а ты надо мной издеваешься.

Он мог бы сказать ей, что его так и подмывает начать издеваться, когда у нее появляется плохое предчувствие и она начинает говорить серьезно. Но он не сказал этого. Нет, он показал, что внимателен к ней, как это и должно быть.

— Что случилось, детка? Что тебя беспокоит?

— Я все еще боюсь, вдруг что-либо случится с Джерри.

Боится она… Как бы не так! Надеется…

— Например, что его застрелят?

— Это ведь возможно, правда?

— И ты станешь изображать из себя безутешную вдову до тех пор, пока адвокат не выпишет чек?

— Не смешно.

— Будешь надевать черное траурное бикини перед посещением бассейна?

Она направилась в ванну.

— Я настолько внимателен к женщинам, что это оборачивается против меня, — сказал он ей в спину.

Дэннис спросил Диану, не согласится ли она выпить с ним, и добавил, что лучше ее его шоу никто никогда не комментировал, не говоря уже о том, что ни один из комментаторов не был и вполовину так красив. Они зашли за чан, так как Дэннису надо было сменить одежду. Она сказала:

— Переодевайся, не буду смотреть.

Он наблюдал за тем, как она стала смотреть сначала вверх, на лестницу, затем на землю — как раз там, куда она смотрела, лежал Флойд, а затем, когда он снял плавки, на него.

— Ты же сказала, что не будешь смотреть.

— Я соврала.

Они принесли стулья из патио-бара и поставили их на краю лужайки, подальше от вечерней суеты. Они сидели рядом друг с другом, с коктейлями, в сумерках. Дэннис смотрел на лестницу, возвышавшуюся на фоне вечернего неба.

— И сколько ты этим уже занимаешься? — тихо спросила она.

— Четыре года.

— Не устал еще?

— Нет, но уже где-то рядом.

— И что потом?

— Не знаю.

— Где ты остановился?

Он посмотрел на нее — в глазах ожидание.

— Моя хозяйка не ложится допоздна.

— Хочешь поехать в Мемфис?

— К тебе?

Она кивнула.

— После того как я проведу выпуск новостей.

— Я хочу этого больше всего на свете, — сказал он.

— Тебе пришлось многое передумать за последнее время, — сказала она.

— Если бы я сказал тебе — сколько, ты бы не поверила.

— Ты был на лестнице тем вечером, да?

Он кивнул. Они не отрывали друг от друга глаз.

— Арлен и Клоп?

Он снова кивнул.

Она отвернулась, посмотрела на лестницу, потом опять повернулась к нему:

— Я не понимаю. Почему ты все же признал это?

— Я и сам не понимаю. Если бы ты не спросила, я, скорее всего, ничего бы не сказал.

— Тебе нужно было с кем-то поделиться.

— А кто еще об этом не знает? Но наверное, есть смысл в том, что я сказал это именно тебе — ну, для меня ты вторая кандидатура после адвоката. Но пока не говори никому, я пока не собираюсь идти в полицию. Нужно подождать.

— Подождать чего?

— Момента, когда все это закончится.

— А что должно случиться?