Петр Северцев - Электорат хакера

Несмотря на то что только начинали копать котлован для сортира и прокладывать траншеи для канализации, Тополянский уже завез итальянский кафель в таком количестве, как будто он собирался строить маленький Дворец съездов. Сам Женя выглядел свеженьким, держа в руках неизменную фляжку с коньяком. Я вернул ему забытый им у меня дома сотовый и добавил, что у меня осталось несколько бутылок «Джек Дэниэлс». Тополянский быстро ответил:

— Намек понял. Как только разгребем это дерьмо, я к тебе заеду.

Я не понял, какое именно дерьмо имеет в виду Женя, но подумал, что, скорее всего, речь идет о фекалиях Борисычевого оврага.

С неизменной регулярностью по вечерам мы проводили время в обществе избирателей, рассказывая им о прелестях Ершевского и о его специфических благостях, которые он собирается обрушить на них. В речь кандидата день ото дня вносились коррективы. Так, в конечном итоге, было решено категорически отказаться от упоминания о Геракле и авгиевых конюшнях. Первый намек был нескромен, второй — неприличен. К тому же в прессе появились колкие фельетоны под названиями: «Геракл в Борисычевом сортире», «Не район, а конюшня…», «Коровинцы — кони». На листовках с портретами Ершевского, расклеенных по городу, стали появляться надписи, сделанные от руки: «Геракл — в штаны накакал!». В газете, финансируемой Ершевским — «Живи и богатей», — появились гневные отповеди проклятым борзописцам, готовым позубоскалить по поводу любой идеи. Однако общий эффект от этих высказываний был явно негативный.

Мои личные проблемы с лицензией отошли на второй план. Визит в УВД ничего не прояснил, поскольку нужный мне человек отсутствовал и должен был появиться на работе не раньше чем через неделю. Поэтому мне сказали: «Звоните!» Приятель провел юридическую экспертизу и заявил, что никаких проблем с законом по поводу лицензии у меня быть не может и что я могу быть спокоен на этот счет.

Кроме того, Приятель выдал совет быть настороже ближайшие несколько дней, поскольку ждать можно чего угодно. По его мнению, СТОИТ ОЖИДАТЬ СЕРЬЕЗНЫХ ОСЛОЖНЕНИЙ В ИЗБИРАТЕЛЬНОЙ КАМПАНИИ. ОСОБОЕ ВНИМАНИЕ УДЕЛИТЬ БЕЗОПАСНОСТИ РЕКОНСТРУКЦИИ ПУТЕПРОВОДА!

НЕОБХОДИМО ВЫНЕСТИ ИЗ ОФИСА «КОРАБЛЯ ИШТАР» ВСЕ ДОКУМЕНТЫ, КАКИМ-ЛИБО ОБРАЗОМ РЕГЛАМЕНТИРУЮЩИЕ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКУЮ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ФИРМЫ. НЕ ИСКЛЮЧЕНЫ ПРОВОКАЦИИ, В ЧАСТНОСТИ, СО СТОРОНЫ НАЛОГОВОЙ ПОЛИЦИИ.

Я очень удивился таким неожиданным поворотам в мыслях Приятеля и вместе с тем порадовался, что он включился в работу и помогает моей деятельности на новой должности.

Очередной день начался обычно — суетой вокруг листовок Ершевского. Из рекламного агентства Веселова принесли несколько стопок новых листовок, которые помощники Гайдука раздавали агитаторам. Те должны были расклеить их по домам в овраге, так как именно сегодня там должна была состояться встреча кандидата с населением. Из издательства принесли свеженапечатанные номера газеты «Живи и богатей», среди четырех полос которой только одна была посвящена жизни города, а все остальные — выборам и фигурам кандидатов.

Как водится в таких случаях, Ершевский если и не выдавал себя за Геракла, то выглядел явно в мажорном свете. По остальным же проехались без излишней комплиментарности.

Упоминалось о нескольких коттеджах за городом, строительство которых осуществляли курсанты военно-десантного училища, рассказывалось о том, что все эти коттеджи принадлежат одному человеку. Задавался риторический вопрос: интересно, кому?

Говорилось об успехах похоронного агентства «Банзай», которое год от года наращивает стоимость своих услуг, не очень-то обращая внимание на качество обслуживания своих клиентов. Все это подтверждалось забавной историей, рассказанной якобы очевидцами: «банзаевцы» спутали адрес и попали вместо похорон на свадьбу и, как люди дотошные, требовали, чтобы им предоставили возможность исполнить свой профессиональный долг.

О Филимонове и Пасленове говорилось немного, делался упор на глупость речей первого и вычурность и непонятность второго. Этим самым читателю давалось понять, что это кандидаты, которых народ не понимает и не принимает.

Ближе к пяти часам вечера работники штаба засобирались на первую встречу с избирателями на реконструируемом путепроводе. Я со своей группой «бритоголовых» решил выехать туда пораньше и на всякий случай его осмотреть. Ремонт путепровода вела бригада шабашников, поскольку все строительные управления проявляли излишнюю лояльность к властям, и им Ершевский не доверял.

Прибыв на место, я попросил парней походить по путепроводу и под ним на предмет обнаружения различных дефектов, которые могли быть следствием пакостей противников.

Парни осмотрели весь путепровод, но так и не нашли ничего подозрительного. Опоры путепровода были ветхими, покрытие моста также оставляло желать лучшего, рабочие что-то замазывали, что-то заваривали, короче, работа только начиналась. По проекту путепровод решили разделить продольно на две части и одну из них закрыть для движения.

После реконструкции этого участка ее должны были открыть для движения и заняться другой половиной. Я подозвал к себе бригадира строителей, на которого мне кивнул один из рабочих. Бригадир, подходя ко мне, заранее, за три метра выставил передо мной ряд золотых зубов, как конь на ярмарке.

Я все же решил воздержаться от покупки и перейти к делу. Я поинтересовался у «бугра» о состоянии дел, понимая, что это выглядит скорее как проформа с моей стороны. Тот сказал, что дела идут «зае…сь» и все будет сделано вовремя, если не будут мешать.

Я поинтересовался, кто может им помешать. Он ответил неопределенно, что ходят тут всякие, спрашивают, по какому разрешению ведутся работы, есть ли у нас лицензия, и вообще идет «мутный» базар. Я решил больше не докучать бригадиру, тем более что эскорт Ершевского уже прибыл. На этот раз кандидат прибыл на встречу на обычной «Волге», а свита пересела на «Жигули». И только для меня было сделано исключение — я прибыл на выделенной мне иномарке.

Уже пробило пять, когда агитаторы согнали на удивление большое количество аборигенов оврага, и, судя по их излишней раскованности и некоторой раскоординированности, у меня сложилось впечатление, что в качестве приманки были использованы исконно русские горячительные средства. Однако народ был настроен благожелательно, и по прибытии на место виновников торжества встреча началась в атмосфере взаимной любви.

Как всегда, четко, ясно и вместе с тем помпезно начал встречу Гайдук, представивший собравшимся кандидата. Им старательно и настойчиво вдалбливалась в мозги избирателей мысль о том, что этот кандидат достоин их голоса. Далее выступил, и на удивление ярко и хорошо, Яровой, пообещавший озолотить избирателей в случае победы Ершевского. В свите сопровождения присутствовал Чернобородов, но, видимо, в штабе решили, что его речь будет наиболее адекватна церемонии ввода в действие общественного сортира, и слова ему не дали. Параллельно с речами в толпе бесплатно раздавалась газета «Живи и богатей» с большим портретом Ершевского на первой полосе и скоромными анекдотами на последней, а также листовки и полиэтиленовые пакеты с профилем кандидата.