Джерри Остер - Погоня за «оборотнем»

— Ну, хорошо. Я был в отъезде.

— И кто знает, где? Кто знает, куда ты уезжал?

— На Ямайку.

— Ты говоришь, на Ямайку, а сам даже не загорел.

— Я работал по ночам.

— Знаешь, это как-то не убеждает.

— Мне не приходится выбирать. Бандиты не спят.

— Ямайка… То, что тебе кажется смешным — не смешно, а грустно. В своем воображении я рисую картины, пытаясь представить себе, чем ты занимаешься, когда не даешь о себе знать много дней. Мне кажется, что ты сидишь в старой машине на грязной улочке в Южном Бронксе или Бед-Стай с напарником. Вы оба небриты и немыты, едите холодную пиццу и запиваете ее крепчайшим кофе в ожидании наркомана-информатора, который еще, может быть, не принял дозу и не забыл, что он должен вам продать; если он вообще помнит, что должен прийти на встречу, и если те, на кого он доносит, еще не успели прикончить его…

Пол улыбнулся:

— Ты знаешь, Сюзан, этим я, как правило, и занимаюсь.

— … потом ты отправляешься на Ямайку, где встречаешься с девицей в морской футболке, сквозь которую видны груди, и ты пожираешь ее глазами. И все это на фоне музыки и природы.

— Сюзан, коллеги мне завидуют в том, что мы с тобой работаем вместе, что ты прекрасно понимаешь, что та Ямайка, где был я, отличается от той, которая описывается в рекламных буклетах туристических агентств.

— Сейчас я не занимаюсь настоящей работой. Я — секретарь, бумажный клерк.

— Сюзан, я не собираюсь избегать этого разговора, но с тобой невозможно говорить на эту тему, когда ты умаляешь свое значение.

— Ну, конечно, теперь я специалист в области исследований, — передразнила Сюзан Пола, — выполняющий нудную работу.

— Барнс сказал, что твой отчет по Боливии самый лучший из всех, которые он читал.

Сюзан произнесла тираду в монотонной манере Барнса:

— Боже мой, Сюзан. Супер. Высший класс. Интересный, очень интересный материал. Изумительно. Превосходно.

— Джоанна ушла от него.

— Не может быть. Бог ты мой! Ты что, честно? Не верю. Не поверю никогда. Этого не может быть. Однажды он станет директором просто потому, что никогда не говорит целыми предложениями. Трудно уловить ход его мыслей.

Пол встал за спиной Сюзан и обхватил руками ее грудь.

— Я скучал по тебе.

Сюзан прижала его руки своими и притянула к себе. Его прикосновения, губы, язык, гармония их тел воодушевили ее. Потом, когда одежда и белье были разбросаны по комнате, Сюзан полушепотом сказала:

— Действуй, Ямайка.

Сквозь тонкую дверь Сюзан услышала, как механический голос будильника сообщил точное время. На часах было шесть тридцать две, без двадцати восьми семь — о чем сообщил голос. Шесть тридцать две, без двадцати восьми семь. Вот уже четвертый день подряд Сюзан вставала не с мужем, а с Имусом, как называли часы. Ее муж снова на работе — на Ямайке, в Южном Бронксе, Бед-Стай, и бог знает, где он мог быть еще, а все из-за того, что плохие парни не спят.

Сюзан вошла в комнату, свернула стеганое одеяло, под которым она спала на кушетке, и положила его в стену в передней. Телевизор все еще работал, когда она проснулась. По нему передавали программу с Джимми Свэгартом, но Сюзан никак не могла вспомнить, что показывали, когда она засыпала. Или она включала его с обратной целью, чтобы не заснуть? Интересно, а что делают жены, которые не работают вместе со своими мужьями на одной работе, когда те не приходят домой? Звонят в контору и поднимают всех на ноги? Шарят по рабочим столам мужей, чтобы убедиться, на месте ли паспорт? Проверяют в гардеробах, какую одежду они забрали с собой — для прохладной или жаркой погоды? По возвращении мужей домой отказываются ли их кормить и отдаваться в постели до тех пор, пока не получат обещания говорить, куда те отъезжают и на какой срок?

В самом начале совместной жизни Сюзан и Пола все предполагалось делать иначе. Пятнадцать лет назад они собирались быть неразлучными, как Бэтман и Робин, Робин Гуд и Мейд Мариан, Святой Павел и Святой Михаил…

— Жентмихалий — это чье имя? — пристал Пол к Сюзан пятнадцать лет назад в перерыве между занятиями по фармакологии и баллистике, кажется (она уже не помнила точно), потребовав объяснить происхождение имени.

— Венгерское. Оно означает Святой Михаил.

— Тот самый, который убил дракона?

— Дракона убил Георгий, а это архангел Михаил.

— Мне кажется, Сюзан Ван Митер звучит неплохо.

— Да, звучит. Она кто? Твоя сестра?

— Сюзан Ван Митер. Мне очень даже нравится.

— Я могу выйти за тебя замуж, но не раньше чем после ленча. Если ты, конечно, не принадлежишь к тому типу мужей, которые возражают против того, чтобы их жены завтракали с чужими мужьями.

— Знаешь, это зависит от того, с кем ты идешь.

— Как ты смотришь на Джона Барнса?

— Но ты ведь как-то на днях с ним завтракала!

— Послушай, Ван Митер, если хочешь на мне жениться, перестань следить за мной.

— Ты меня привлекаешь не как женщина, которая бегает на свидания со своим учителем ради хорошей оценки на экзамене.

— Ну, я хочу не только успешно сдать экзамен, но и быть первой в группе.

— Первой, положим, тебе не быть, им буду я. Однако держу пари, что ты будешь женщиной с завидным положением.

— Готова биться об заклад.

— Будешь держать пари против самой себя?

— Нет, бьюсь об заклад, что я буду первой по всем показателям.

— На что спорим? На поцелуй?

— На кока-колу. Я поцелую тебя в любом случае.

— После ленча?

— Позже. В субботу вечером.

И она поцеловала его в субботу, и в ту же ночь они переспали. Сюзан проиграла пари — Пол стал первым в группе, в то время как она оказалась на втором месте среди женского состава после Риты Аройо, а по окончательным результатам занимала пятое место в списке. Они поженились, и Сюзан утратила свою девичью фамилию, заменив ее на Ван Митер. Какое-то время они мечтали работать в паре, но затем Сюзан забеременела, и Пол убедил ее, что несправедливо по отношению к будущему ребенку рисковать им обоим. Он предложил Сюзан заняться работой непосредственно в офисе. Так она, фактически, и не приступила к работе, которой занимался ее муж.

— Я утренний Имус. Шесть часов сорок шесть минут, без четырнадцати семь.

Время понежиться в постели.

— Кэролин! — Не стоило давать ребенку трехсложное имя. Иначе как с подвыванием его не произнесешь. — Кэролин!

За дверью слышалось сопение. Сюзан легонько постучала в дверь, затем громче и наконец забарабанила в дверь комнаты Кэрри.

— Что такое, мам?

— Пора вставать.

— Ну дай поспать еще десять минут.

— Все, я вхожу.

— Нет.

— Тогда вставай.

— Я уже встала.

— Вставай сейчас же.

— Но я в самом деле поднялась.

— Открой мне дверь.