Сергей Горяинов - Золото тофаларов

— Чушь!

— Правильно. Дьявол умудрился разбросать блестящие камешки подальше от очагов цивилизации. Но вот перед вами небезызвестный журнал «Огонек». Что это вы морщитесь? Взгляните, это интересно. Статья о находке алмазного месторождения, очень крупного, чуть ли не больше мирненского. Да, да, под Архангельском! Удивлены? А не напоминает ли это вам один странный неопубликованный «репортаж»?

Вот мы и перешли к сути моего плана. Итак, по моим наблюдениям, информация в структурах этого рынка может приобретать наибольший вес в следующих точках…

Саманов стал окончательно походить на увлеченного профессора, проводящего семинар со способным студентом. Он излагал свой замысел около получаса.

Через пять минут я решил, что передо мной находится просто сумасшедший, через пятнадцать я был потрясен грандиозностью замысла, в конце изложения я понял, что мой собеседник — гений! Полюбовавшись произведенным эффектом, Саманов произнес:

— Как видите, это грубое построение, только основа скелета, позвоночный столб, если хотите. Требуется очень, очень большая работа, чтобы доделать и заставить заработать такого монстра! И ваша роль здесь будет далеко не последней.

— Но почему я?

— Ну, во-первых, как я уже говорил, вы дали толчок всему предприятию, хотя сами и не подозревали об этом. Во-вторых, вы просто самый подходящий из всех людей, какими я сейчас располагаю.

Я отметил про себя это «располагаю».

— У меня больше нет команды.

— Роль, которую я вам предлагаю — это роль одиночки. Вам придется действовать исключительно самостоятельно. Кстати, все ваши люди похоронены достойно. Недалеко от места боя. Вместе с моими.

Саманов подошел к фотографии на стене и долго смотрел на нее. Я молчал.

— Как странно иногда пересекаются судьбы. В этом есть что-то мистическое. Я кое-что хочу рассказать вам…

Разговор наш закончился далеко за полночь. Закончился на почти шутливой ноте. Саманов предложил дать название операции.

— Обычно для наименования наших проектов мы используем названия северных рек. Так они и проходят в переписке и по документам. Хотите, например, «Вилюй»? Но, впрочем, выбор за вами.

Я думал недолго.

— Предлагаю — «Мираж-18».

— Похоже на название истребителя. Кажется, французский?

— Нет, истребители ни при чем. Это был мой первый позывной в Якутии.

— А! Что ж, очень романтично. Поздравляю. Пусть будет так.

Саманов снял с полки кляссер, толстым синим карандашом четко написал сверху «Мираж-18», раскрыл передо мной пустую папку.

— Начинайте прямо завтра. Ваше рабочее место — здесь. Непосредственно по плану операции говорить только со мной и с Кедровым. Никаких библиотек. Несколько человек будут снабжать вас необходимыми материалами. Кое-что мы уже собрали. Надо работать побыстрее, Сергей Александрович, я хотел бы увидеть результат.

— Вы уезжаете куда-то?

— Возможно, и уеду.

— Далеко?

Саманов отвернулся, поглядел еще раз на фотографию на стене, помолчал с минуту, тяжело произнес:

— Далеко. Очень.

Пролетело около восьми месяцев. Работа была в самом разгаре. Среди тысяч проработанных документов, среди бесчисленных рейсов в Архангельск и Мирный, Ленинград и Якутск, среди бесконечных интервью и более серьезных бесед, проще говоря, допросов, среди шелеста разноцветных купюр, потоком летящих в нужные карманы и сейфы, уже вырисовывался зловещий контур огромного линкора, величественно шедшего в окружении юрких, хорошо вооруженных эсминцев.

Уже была ясна начинка торпеды, уже просчитывались стартовые координаты цели, уже был близок тот момент, когда наша маленькая наглая субмарина должна была лечь на боевой курс. Нет, разумеется, потопить такого противника было невозможно, но заставить хоть на долю градуса отклониться, хоть на секунду потерять управление…

Вечером десятого сентября 199… года штаб операции собрался на совещание. Теперь папки с надписью «Мираж-18» занимали уже почти все стеллажи кабинета. Итог дискуссии подвел Саманов:

— Итак, господа, мы переходим к миттельшпилю. Должен констатировать, что дебют вы провели успешно. Особую благодарность хотел бы выразить Георгию Георгиевичу Абашидзе, он много сделал для укрепления позиций проекта в Архангельске.

Жора привстал, поклонился, широко улыбнулся, сверкнув внушительным набором золотых коронок. Поистине это был год примирения конкурентов! С его людьми мне пришлось работать несколько недель, а сам он производил вполне приятное впечатление — интеллект, конечно, первобытный, но по-своему мощный. Этакий красивый, умный неандерталец.

— Теперь мне хотелось бы подчеркнуть масштаб операции. Тот масштаб, который она принимает на данном этапе. Вам знакомо это лицо? — Саманов положил на стол фотографию.

— Нэ Зики чэловэк? — забеспокоился Жора.

— До Зики ему далеко! — рассмеялся Кедров. — Это Сорос, Джордж Сорос.

— А… — разочарованно протянул Абашидзе. — Понимаэм. Благотворительность!

— Верно, — кивнул Саманов. — Вот этот самый благодетель входит в узкий круг тех лиц, кто реально определяет истинные ценности на нашей многострадальной планете. Обычно они скрываются в очень густой тени, этот — исключение, infant tarribal этой когорты. Среди тех, кто на порядок ниже, многие с жестом выскакивают к рампе, но Сорос — единственный из настоящих, кто позволяет себе подобное. Он самый мелкий из них, но все же он способен колебать мировой рынок золота в пределах полутора процентов. Сам, руководствуясь собственными прогнозами и интересами. Надеюсь, вам становится понятен размах?

Саманов бросил на стол еще четыре снимка.

— Взгляните теперь на эти лица. Вряд ли вы когда-нибудь увидите их «живьем», так что смотрите внимательно. Вот этот контролирует около девяноста процентов легального рынка необработанных алмазов, вот эти — такую же долю теневого.

Он помедлил, давая нам осознать важность сказанного.

— С сегодняшнего дня, — голос его приобрел не свойственную ранее торжественность, — мы вторгаемся в сферу жизненных интересов подлинных властителей мира. И если мы сумеем выбить хотя бы десятую долю процента из этих монстров…

— То наши имена навеки войдут в энциклопедию мировых афер! — завершил я за него таким же торжественным тоном.

Абашидзе, уловив наконец суть, весело, от души захохотал. Смех его был заразителен — подхватили все присутствующие.

Отсмеявшись, Саманов закончил:

— Послезавтра Сергей Александрович на несколько дней отбывает в Лондон, а Станислав Михайлович — в Кейптаун. Результаты их командировок крайне важны, поэтому соберемся все здесь, ориентировочно двадцать восьмого сентября. Это все, желаю хорошо отдохнуть.