Владимир Кочергин - Судьбы, как есть

Командующий улыбнулся и сказал:

— Я, я, товарищ полковник. Мы в 7.00 встретимся с вами на оборудованном по всем военным канонам КП.

Уходя, Тяжнин подумал: «Да, до КП лёту 20 минут, а в колонне да еще ночью часа два уйдет. И как ему теперь срочно передать все изменения в планах? Передать для тех, кто приготовил ему в случае удачной работы такие бабки, что ради этого можно пилить в колонне и не два часа, а больше, и еще «чехи» должны знать, что в этой колонне будет он — главный разработчик и вдохновитель их побед, а то, что он мерзавец и предатель, так это для патриотов России обидно, а он себя предателем не считает. Не он войну организовал и неизвестно, кто главный предатель, может быть, и Ельцин с министром обороны? Он, который, если по-крупному думать, то не против совсем, чтобы чеченский народ стал отдельным государством. Тогда и вопрос зависимости его и Князя от этих бородачей отпадет сам собой».

С такими мыслями он вошел в отведенную для них палатку и стал собираться к выезду.

Первый раз Тяжнин чувствовал себя в местах боевых действий так погано и неуверенно. Он привык передвигаться по воздуху.

Ночь-то выдалась прекрасная. Звезды, как на ладони, яркие, небо светлое, луна тоже как фонарь. Да и по такой ночи, как днем можно ехать, но как встретиться с майором? И только подумал о том, где находится узел связи, на котором усиленно трудится агент по кличке «Горец» в звании майора войск связи, как мимо вышедшего подышать свежим воздухом после короткого ужина Тяжнина прошел человек и спросил спички для сигареты.

— Я не курю на сон грядущий, — сказал пароль Тяжнин.

— У вас большая сила воли, — ответил прохожий.

— Да, будьте добры, покажите мне, где тут туалет, а то я что-то не вникну сразу, — попросил Тяжнин.

— Идите за мной, тут рядом.

Когда они поравнялись, «Горец», а по паролю это был он, сказал тихо, но понятно:

— Я все знаю по изменениям. Здесь бы давно надо заменить туалет уличный на цивильный, а сидеть с кем-то рядом, где десять очков, конечно, не здорово, противно. Руководство же это, наверно, устраивает. Рубероид скрывает от глаз других и снайпер не достанет, далеко он от нас. Не волнуйтесь, товарищ полковник, все под контролем. Назад дорога по плану, не заблудитесь. Разрешите мне уйти, я на дежурстве сегодня.

— Да-да, спасибо Вам, — ответил полковник, и они разошлись.

Тяжнин понял, что все передано, то, что изменил командующий, дошло куда надо, и по колонне, где будет находиться Тяжнин, «духи» стрелять не будут, и он, видимо, благополучно доберется до КП к семи часам.

Колонна вышла в назначенное время. И что характерно, в ней было 10 машин, новеньких «уралов», но зато боевое охранение в два раза больше положенного на такую колонну.

Майор Уваров — начальник боевого охранения этой колонны — так и не сомкнул с вечера глаз. Часок полежал, как был, в камуфляже, на своей кровати, повспоминал дом, где бегал пацаном, когда мать по осени картошку копала, а потом как в армию всей деревней провожали. Сегодня, встретившись с Кудриным, почему-то вспомнил про «Самурая», а когда заговорили про тех, кто прилетел в первой группе в Ханкалу, то полковник вдруг осекся и сказал:

— А помнишь нашего героя Зеленина, ну этого «Самурая», сына который искал? Так вот. Ранили его в поезде, то есть в электричке, когда он ехал сына встречать.

— Его? А кто? Но ведь его-то не просто достать?

— Достали, братишка, достали… два серьезных ножевых. В госпитале до сих пор лежит. Я уже два раза в Москве за это время был, а вот заехать так и не смог. Правда, с его другом, с тем генералом, что его искал, помнишь, я встречался. У него дела не ахти. Увольняться собрался, — сказал Кудрин.

— Вот скажите, товарищ полковник, ну что за ерунда получается, как нормальные мужики, так на пенсию, — возмутился Уваров.

— Ты мне его зама, полковника с ГШ, лично на контроле держишь. Понял?

— Да знаю я. Только не понял одного, а что, его при нежелательном раскладе «духи» тискнуть могут? — спросил Уваров.

— Хуже. Ну, не задавай глупых вопросов. С кем он поедет, решил?

— Решил. Я ведь еще за его безопасность от нашего контрика задачу получил. Валера Боркан с ним будет, с краю у двери, в четвертом «Урале». А мне сказали Вас в седьмую машину посадить, она тоже будет пустая, и Леша, т. е. рядовой Леша Грядкин будет с Вами.

— Знаешь, майор, тут распределяйся, не распределяйся, а что написано уже, то написано.

— Но не скажите, товарищ полковник. Многое значит. Вспомните «Самурая», если бы тогда не он, то зашли бы нам «духи» в тыл, и, может быть, не было бы у нас сейчас с вами этого разговора.

Колонна спокойно прошла через мост, обогнула с севера Аргун. После Аргуна была остановка минут на 20, видимо, Уваров был чем-то озабочен и перепроверял. Правда, потом пошли довольно быстро. Перед поворотом налево, к оборудованному КП, но до которого было еще не менее четырех километров, духи начали обстрел колонны. Уже горел второй «Урал», уже лупили в темноту пушки БМПешек и, прижавшись к левой обочине дороги, все вели хаотический огонь в сторону огневых всплесков вылетающих трассеров. Все, у кого было оружие, патроны не жалели.

Тяжнин лежал на грязной дороге у переднего левого колеса «Урала» и тоже стрелял одиночными в сторону вспышек, экономя патроны. Потом в небо стали взлетать ракеты одна за другой. И вдруг с той стороны все стихло, и никаких передвижений не наблюдалось. Минут через десять над колонной прошла пара «крокодилов» — «Ми-24», они зашли на боевой курс и, видимо, уже по уточненному квадрату именно в те места, откуда только что еще доносились выстрелы и были видны вспышки, положили сначала один боезапас своих нурсов, а потом после второго захода, второй. В ночи такое зрелище вызывало гордость за наших вертолетчиков и придавало полную уверенность, что вряд ли «духи» будут высовываться дальше.

Уваров спрыгнул с подошедшей БМП-1 и подбежал к «Уралу», где был Тяжнин, и, отыскав его за колесом, приказал следовать за ним к БМП. Тяжнин после увиденной атаки вертолетов, которые уже ушли с глаз в хвост колонны, энергично запрыгнул на БМП-1, где уже сидело шестеро спецназовцев. Уваров дал команду, и БМП, подпрыгнув с места, пронеслась вдоль колонны и перед передним БТРом, с боевого охранения резко ушла влево. Минут через 12 пролетев по склону и глубоким ямам с грязью, льдом и снегом машина остановилась у маскировочной сети, которая накрывала еле видимый в ночи бруствер траншеи.

— Слава богу! — подумал про себя Тяжнин, — проскочили, но «чехи» — какие же они ненадежные. Ведь все продумано, а они ночью попытались разбить колонну, и что им это, в сущности, дает?

Не понимая их стратегии, полковник Тяжнин, который все-таки уже, как бы там ни было, но побывал в бою, стал помаленьку приходить в себя, а когда, спустился вниз и вошел в «Бабочку» — штабной салон, где было светло и тепло, понял, какой все-таки его считают тут важной «птицей».