Владимир Кочергин - Судьбы, как есть

— Я буду ждать, — сказал Артем.

— Это ваше право, только в хирургическое уже нельзя. Располагайтесь вон там, в кресле и отдыхайте, — сказала врач.

Марков. Дипломат.

Цветков не звонил, он умел не напрягать в трудных ситуациях, и он знал, что Артем сделает все возможное и невозможное. Он как присел, так быстро и уснул в кресле, а Татьяна, тоже укрывшись пледом, задремала в ожидании звонка дяди Артема на диване.

На столике возле Цветкова задребезжал телефон. Звонил Марков.

После убытия Зоба с Чадовым, Тульским и Грачевым Марков съел бутерброд и, выпив чашку кофе, обсудив, уединившись в кабинете с генералом, как забрать Князевский дипломат, выехал в Новоглаголево. Выезд был рискованным. Во-первых, у Эдуарда кровоточила раненная рука, и боль он ощущал постоянно, во-вторых, у сгоревшего дома должна быть выставлена какая-никакая охрана, так как ко всем событиям дня в том районе шел не только бой, но и были убитые и раненые. В-третьих, дом сгорел не полностью, и в подвале было много ценных вещей, а еще рядом был и коттеджный поселок, где полно разнорабочего люда, так называемых гастарбайтеров, деревня рядом. Теперь стоит хоть немного промедлить, и этот дипломат, который Марков чудом успел по инерции прихватить у рядом лежащего Князя, уплывет в вечность. И неизвестно пока никому, что там за ценности. Могут быть деньги с бумагами, это может быть оружие и взрывчатка, это может быть компьютер с жестким диском, где собрана немалая информация. А у Маркова сейчас было два главных вопроса в голове, что с Егором и кто «Крот» в структуре, кто же все-таки, хотя и опаздывал на шаг-два от них, но все-таки мешал и очень сильно мешал им. Особенно Игорю Бутову. Значит он где-то рядом возле Игоря или возле Сайги. Марков ехал снова в сторону Чириково и вспоминал все, что произошло за эти последние февральские дни, и самые тяжелые дни после гибели майора Гарина. Он понимал и чувствовал, что дипломат надо забрать сегодня. Плохо, что он едет один, без всякого прикрытия. Его могут ждать. Если про дипломат узнает Сайга, то обязательно посадит засаду, и тогда свои же могут, не спрашивая, кто и зачем, после извлечения дипломата замочить, не посветив ночью в лицо. Нет, Игорь не в таком сейчас состоянии, чтобы продолжать подключать свой очень логический и статистический ум. Скорей всего, он сейчас в палате. Значит, есть как раз пауза. И Марков ехал, выжимая из 200-го «мерса» 130 км/час, несмотря на то, что дорога такой скорости на некоторых участках никак не способствовала быстрой езде. Объехав правее коттеджный поселок и выехав из сосново-березовой рощи, Марков не увидел ни одного огонька в стороне, где ранее все светилось и горело в круглых фонарях и кобрах. И от этой темени стало немного прохладно в голове и чуть-чуть страшновато. Казалось, все основное они сделали, убийц нашли, отомстили, раскрыли и накрыли банду. Но чувство вины или досады все-таки присутствовало в душе опытного оперативника.

Марков сообщил Цветкову, что подъезжает к объекту.

Нежданные гости на КПП.

Надо было либо проехать вперед и убедиться, что нет засады, или, не теряя времени, решительно действовать, но и извлечь дипломат оттуда, куда его спрятал Цветков. Эдуард развернул машину у шлагбаума, перед этим вырубив фары и взяв фонарик в левую руку, а пистолет в правую, толкнул входную дверь вовнутрь дежурки. Дверь скрипнула и, оказавшись незапертой, сразу открылась. И вдруг за дверью, где находилась комната без окон и называемая комнатой отдыха, Марков уловил и увидел тусклый свет и услышал чей-то голос…

— Все, засада, — мелькнуло у него в голове и он, выключив фонарь, шагнул резко вправо к кушетке, где недавно лежал Игорь Бутов. Но назад хода нет. Эдик навел фонарик на дверь и скомандовал.

— Выходи по одному, вы окружены. Милиция.

За дверью молчали.

— Я сказал: выходи по одному, бросай оружие на пол. Вперед! — властно крикнул Марков и в этот момент метнулся вперед прямо к двери комнаты отдыха, встав справа от входа.

Распахнулась дверь, и из нее вышел человек среднего роста и бросил что-то, наподобие железного прута, перед собой. Марков осветил его фонарем — это был совершенно не боевого вида мужчина в черной куртке и военной армейской шапке.

— Воры или бомжи, — подумал Марков, и он левой ногой бьет первого вышедшего ниже пояса, что тот, пролетая через всю дежурку, вываливается наружу. Заскакивая в комнату отдыха, он натыкается светом фонаря на второго пришельца, явно не славянской внешности, но который вместо того, чтобы последовать примеру своего товарища и выйти по приказу милиции, чем-то в виде куска полуметровой трубы или арматуры пытается ударить в направлении проема двери появившегося там человека. Эдуард уходит вправо и бьет фонарем в предполагаемое место головы нападающего. И тут вдруг ощущает что-то липкое и вонючее на своем лице. Кто-то пытается сжать свои пальцы на его лице, впиваясь воняющими рыбой пальцами в глаза и ухо. Эдика настолько это ошеломило, что он теряет свой пистолет и фонарик, двумя руками хватает за какую-то одежду на руках нападавшего и с такой неистовой силой делает бросок через себя, притягивая эти подхваченные руки вперед, что нападавший, с грохотом падая, успевает только ойкнуть, а потом разразиться таким стоном, скорей всего, воем, что стало даже жутко это слушать. Быстро достав из кармана куртки второй фонарь, который сунул ему в карман Цветков перед уходом, Марков видит двух немалого роста мужиков, то ли таджиков, то ли узбеков, подбирает свой пистолет и по очереди вырубает каждого из них минут на пять, это точно. Это он умел делать хорошо. Быстро выскочив на улицу, он увидел, как первый, который пытался выбежать, был уже довольно далеко от дежурки и уходил в сторону леса вдоль сетки. Эдик зашел в туалет и обнаружил, что дверца, где должен быть дипломат, открыта, и, кроме кранов и разводки трубопроводов, он больше ничего перед собой не видел.

— Все, не успел… — подумал Марков и хотел вернуться в комнату, пока не пришли в себя восточные ребята, но тут он вспоминает, что ему говорил Цветков: «Руку правую просунь подальше, вдоль стенки».

И Марков, просунув руку, нащупал стенку дипломата. Вытащив нелегкий дипломат, Марков еще раз заглянул в комнату отдыха и быстро потом выскочил из дежурки, бросив на сиденье пассажира дипломат, завел двигатель и, набирая обороты, включил повышенную передачу. Проехав прямую дорогу до рощи, вдруг, в районе въезда в ворота дома Князя увидел в зеркало заднего вида две автомобильные фары. Значит, пока он был в дежурке, то в это время кто-то орудовал в доме, или это выставленная охрана от милиции, но, похоже, ему уже повезло дважды. Во-первых, бомжи или гастарбайтеры не нашли чемодана, во-вторых, те, на машине, что выдвигаются за ним, не смогли заметить его подъезда к дежурке и не успели, не успели, не успели… Как пел Владимир Высоцкий. Однако, если у них «джип» и они ищут то, что лежит у Маркова на сиденье, то ему без стрельбы не обойтись. А вот если это те, кто знает о дипломате и где он хранился, они вдруг из органов МВД или еще хуже — из ФСБ, то тогда кранты. Не исключено, что может знать и «крот». Марков решает проверить все качества «Мерседеса-200» — хваленой машины, до забвения Игоря Бутова и через пять минут, выскочив на трассу в сторону Подольска, начинает внимательно наблюдать за идущими следом за ним машинами.