Андрей Бадин - Малолетка

Наблюдая за их беседой, но не слыша фраз, Катя с каждой секундой все больше ненавидела медсестру.

— Да ладно, чего ты, — успокаивала ее Светлана, — она хорошая, она мне уколы делала, таблетки давала, хотя они не помогли и мне все хуже и хуже, но все-таки. Не надо мне было из госпиталя уезжать, — тяжело вздохнула она.

— Ты давно ее знаешь? — вдруг спросила подозрительная Репутатская.

— Она сегодня у нас в онкологии первый день, а до этого была в хирургии.

— Не нравится мне она, — стояла на своем Катя. — И мой отец тоже хорош, с такими сволочами дружит. Больного ребенка схватить в больнице, среди ночи, и увезти неизвестно куда. — Катя повторила гневные слова Алексея, сказанные им Герману.

Света с благодарностью посмотрела на подругу, положила голову ей на плечо и закрыла глаза. Катя погладила ее по бледной, с синими прожилками руке и глубоко вздохнула.

Через десять минут вернулся довольный Виктор, и на плече у него висела сумка, битком набитая долларами.

— Поехали, — сказал он, и все направились к машине. Алексей взял Светлану на руки, и они через минуту вышли на улицу.

В низкий, спортивный «БМВ-850» набились как соленые сельди в бочку. Коновалов сел за руль, Нина осталась впереди, а Виктор с девочками устроился на небольшом заднем сиденье. В тесноте, да не в обиде. Уставшая Света сразу заснула, а Катя стала внимательно наблюдать за Коноваловым и Ниной.

Леха нажал на газ, и приземистая спортивная машина с двенадцатицилиндровым двигателем под капотом, как реактивный снаряд, умчалась с территории госпиталя.

Через полчаса компания прибыла в Медведково, на квартиру родной сестры Нины. Когда поднялись на лифте на пятый этаж и медсестра открыла дверь, то все ахнули. Они попали в роскошные апартаменты «нового русского». Только Катя Репутатская фыркнула и скривила губки — мол, у меня дома круче.

— Откуда такие хоромы? — спросил Демин, на что Нина ответила:

— Муж моей сестры каким-то бизнесом занимается.

Это была квартира площадью сто пятьдесят квадратных метров и обставленная дорогой, будто с выставки, мебелью.

— Располагайтесь как у себя дома, — произнесла Нина.

Алексей, несший Свету, прошел в спальню и бережно положил ее на широкую, как степь, и белую, как снег, с зеркалами у изголовья, резную кровать из финского гарнитура. Девочка даже не проснулась. За ними в комнату вошли расстроенная Репутатская и Виктор.

— Катя, ты тоже ложись, — сказал Леха, а потом сел на край кровати и, положив рядом автомат, взял девочку за плечи, притянул к себе и вдруг нежно поцеловал в лоб.

— Спасибо тебе за кусачки, без них я, наверное бы, погиб.

Катя обняла Алексея за шею, прижалась к его могучему плечу и тяжело вздохнула.

— Если бы ты погиб, то я бы очень горевала.

Они посидели немного, а потом он спросил:

— Ты есть хочешь?

— Нет. Я только пить хочу и спать.

— Тогда раздевайся и ложись, а я тебе сейчас принесу что-нибудь попить.

— Дядя Леша, — тихо произнесла Катя, — мне не нравится эта Нина, не нравится эта квартира и вообще… — Катя надула губки и отвернулась.

На Алексея ее слова подействовали как холодный душ. Он пристально посмотрел на десятилетнюю Катю и изумился.

«Неужели эта маленькая, богатая, но несчастная, одинокая девочка возомнила, что он, Алексей Коновалов, может стать ее отцом? Что он сможет ее удочерить и заодно жениться на ее находящейся в психушке матери. Это ревность, самая настоящая ревность, — заключил он. — Девочка заметила, как я любезничаю с Ниной, вот и приревновала. Она надеется, что познакомит меня с ее матерью и я сразу влюблюсь в нее, женюсь на ней и стану ее папой. Как все просто. А как быть с ее настоящим отцом — Альфредом Репутатским? Хотя какой он ей отец? О нем Катя, похоже, и не вспоминает».

— Катенька, — начал Алексей свою увещевательную речь, — Нина не плохой человек, относишься к ней подозрительно только потому, что не знаешь ее…

— А вы знаете? — Катя вскинула на Коновалова пытливый вгляд.

— Я ее тоже плохо знаю, но она добровольно согласилась нам помочь, и это похвально.

— Все равно она мне не по душе, — заключила Катя, быстро повернулась, гордо подняла головку и балетной походкой пошла в туалет. Она захотела писать.

«Дети, дети, — Леха улыбнулся, — многое они чувствуют острее нас, взрослых. Их взгляд не затуманен пеленой порой ненужного, ошибочного, пресловутого «жизненного опыта». Черное они воспринимают как черное, без оттенков, а белое — как белое, без серых пятен».

Дверь тихо отворилась, и в спальню вошла Нина. Она смыла макияж, и от этого ее лицо только посвежело. Нина сняла свой белый халат и облачилась в дорогое платье. Оно, тонкое и короткое, соблазнительно облегало ее прекрасное тело, и сидящий на кровати Алексей перевел взгляд вниз и увидел ее белые трусики — такое оно было короткое. Мужчина смутился и опустил глаза, а Нина, словно манекенщица на подиуме, проплыла по комнате, приблизилась к нему, наклонилась, обняла за шею и прильнула к плечу. Мужчину сразу окутала волна дорогих духов.

Леха взглянул на ее пышную, упругую, не обремененную лифчиком грудь с выпирающими сосками, и окаменел. Она находилась прямо перед его лицом, и ею нельзя было не любоваться. Далее он опустил взгляд на ее узкую, девичью талию, на прекрасные, спортивные бедра, стройные ноги и великолепные, обработанные алым лаком ногти.

— Алексей, — тихо, чтобы не разбудить Светлану, произнесла она, — я хочу поблагодарить вас за то, что вы спасли мою жизнь. Доля секунды отделяла меня от смерти, и если бы не ваша реакция, не ваша точность, то этот братан, наверное бы, меня убил.

Алексей ничего не ответил. Он сидел неподвижно, как мумия, и наслаждался присутствием восхитительной леди.

Нина наклонилась к нему, сильнее обвила его шею, приблизилась и нежно поцеловала в щеку.

— Мера моей благодарности будет соответствовать степени вашей услуги, — прошептала красавица на ухо Алексею, а тот не знал, что сказать, сидел неподвижно, как истукан.

Дело в том, что после гибели жены и дочери у него не было романа ни с одной женщиной. Он дал обет безбрачия и свято его соблюдал. За девять прошедших лет он ни разу не спал ни с одной из представительниц противоположного пола. Да ему и не хотелось. Он не был и гомосексуалистом. Просто он свято чтил память о любимой Татьяне и не мог ее предать. Теперь перед Алексеем встал вопрос: как поступить, ведь Нина ему понравилась. Если бы не его обет, то он с удовольствием провел бы с ней ночь, день, неделю, месяц, а может, и всю жизнь.

— Сейчас сюда придет Катя, — начал Леха, — я не хочу, чтобы она застала нас в такой позе. Давай выйдем в другую комнату.

— Хорошо, — согласилась понятливая Нина и отпустила захват.