Андрей Бадин - Именем волчьего закона

Лола всеми управляла, Архип выполнял задания, а охранником и молотильщиком по головам был Ботик.

Краснов опустился на колени и застонал, а коренастый, недолго думая, врезал ему ногой в живот. Попал немного выше паха и Сергей успел напрячь мышцы пресса и принять удар. Но он был сильный, носком остроносого ботинка, и очень болезненный. Сыщик стерпел, но для убедительности закричал и повалился на бок.

Архип отпустил руку, отбежал, выхватил пистолет и направил на него. Но стрелять и не думал. Ботик зарычал и начал колотить лежащего пленника ногами в живот. Бил яростно, сильно, но Краснов напрягался, немного парировал телом и смягчал удары. Тем не менее синяков ему на груди и на животе бандит насажал. В лицо почему-то не бил.

— Хватит, — строго произнесла Лола, и бандит сразу отошел. Тяжело сопел и отдувался.

«Она главарь, это точно, — подумал сыщик, — с ней надо быть настороже. А этот «ботинок», — так он прозвал коренастого, — не вынослив. Бил мало, но уже устал».

— Поднимите его, — приказала дама, и мужчины взяли пленника и усадили на скамью. — Ну что, убедился, что мы не шутим и тебе придется платить за свою жизнь?

Сергей угрюмо кивнул, сморщился, прикусил губу и заплакал. Все трое заулыбались. А Краснов плакал по-настоящему. Ему было до боли обидно, что он, сильный, умный мужчина, попал в нелепую ситуацию, что несвободен и не может ничего поделать. Он рыдал дольше минуты, ревел и корчился на скамье, а потом упал и стал биться лбом о пол. Долбил сначала сильно, а потом, когда почувствовал, что может рассечь кожу, облегчил удары. Но все равно грохот от них разносился по всему дому.

Постепенно он успокоился, пошмыгал носом и затих. В пальцах правой руки Сергей по-прежнему сжимал спасительный гвоздик.

— Вот и хорошо, — по-матерински произнесла Лола, — сначала все так кричат, дерутся, а потом пускают сопли, успокаиваются, отдают свои денежки и дело с концом.

Сергей был рад в душе, что попал точно в цель. Он мог и не драться с захватчиками, не впадать в истерику, а мог сразу начать расчетливые переговоры по выторговыванию жизни. Но тогда бандиты были бы с ним начеку, настороже, ждали бы от него подвоха. А теперь они поняли, что он сломлен и готов выполнить любое их приказание. Но не тут-то было…

— Посадите его, — приказала Лола, а мужики вновь подхватили сыщика под руки и усадили на лавку.

— Больше не дергайся, — нравоучительно буркнул коренастый.

— Вот бумага. Тебе надо ее переписать своей рукой и, конечно, подписать. — Лола вынула из папки и разложила перед Красновым листы с текстом. Дала и авторучку.

Сергей поморщился и стал читать. Это было его завещание. Какая-то Тамара Петровна Солодова, не являющаяся его законной женой, имела ребенка от него — Сергея Сергеевича Краснова. Звали мальчика Никита Сергеевич Солодов. Ему Сергей Краснов и завещал все свое состояние: от квартиры и дачи до счета в банке и наличных денег, хранящихся в сейфе дома и в офисе. А также машины, предметы старины, искусства и антиквариат.

«Откуда у меня антиквариат, — подумал Серега. — Они про меня не все знают, но решили на всякий случай вписать и его. Ладно, пусть думают, что он у меня есть».

— Что-то не так? — спросила девица.

— Кто такая Солодова Тамара Петровна, — удивился сыщик. — Я ее в глаза не видел.

— Видел. Это я, — улыбнулась Лола, — а Никита мой ребенок. От тебя, Сережа, между прочим. Поэтому ты ему завещаешь все свое состояние. Пиши своей рукой завещание как в напечатанном на этом листе тексте и подписывай. Тогда все будет хорошо, — она ткнула пальцем с длинным накрашенным красным лаком ногтем в чистые листы на столе.

— Какие гарантии, — испугался Сергей. — Я напишу, а вы меня потом убьете.

— Пиши, не убьем, — пообещала Лола.

Сергей сидел за столом, смотрел на бумагу, на авторучку и медлил. От виденного ему стало не по себе. Он не думал, что оформление документов будет таким скорым и сведется к написанию завещания. Надеялся, что он будет каким-то образом переводить деньги, оформлять дарственные, бандиты будут заверять их у нотариуса. Но все ограничилось завещанием. А потом…

«Меня пустят в расход, и мамаша моего «сынка» будет законным образом пользоваться моим состоянием. И я не могу ничего поделать. Времени не хватит. Меня убьют за ненадобностью, и все. Это конец».

Сергей аж взмок от этих мыслей.

— Ну, давай, пиши и подписывай, — торопила Лола.

— Я думал, все будет не так, — начал Сергей.

— А как?

— Как ты говорила. Оформить дарственные и так далее.

— А какая разница? В том случае тебе придется здесь с нами неделю париться, а сейчас напишешь завещание и уходи на все четыре стороны. Ты свободен.

Сергей испугался не на шутку. Он понял, что его опять обманывают и насчет него все давно уже решено. Он пишет завещание, подписывает, и его сразу убивают.

«Но как мне действовать в подобной ситуации? Не подписывать и терпеть пытки, или подписать и умереть? Или согласиться написать, а когда они снимут наручники, сразу напасть на них? Драться голыми руками с тремя вооруженными пистолетами и ножами бандитами? Да они меня с ходу замочат». — Краснов лихорадочно думал, а захватчики смотрели на него с некоторым раздражением.

— Давай пиши, — гаркнул Ботик. — Чего тянешь?

— А ты бы подписал? — спросил его Краснов.

Тот замялся, взглянул на Лолу, а после ответил:

— Конечно, подписал бы и пошел домой налегке.

— Я так сразу не могу. Завещание вступает в силу только после моей смерти. Значит, вы меня убьете.

— Да никто тебя не собирается убивать, глупыш, — начала уговаривать Лола. — Поедешь домой, мы даже тебя подвезем. Хочешь, давай сфотографируемся на память, — вдруг предложила она.

Она села рядом с Сергеем, обняла его и нежно поцеловала в щеку. Архип достал из визитки фотоаппарат-»мыльницу», навел на парочку и щелкнул.

— Ну, поцелуй меня, — прошептала Лола, повернула голову Сергея, чмокнула его в губы, а Архип пару раз сфотографировал их.

«На память щелкают, — догадался Сергей. — Фотографии нужны как доказательство, что мы с этой бабой были знакомы. Ведь ребенок незаконнорожденный. Поэтому и по физиономии не били».

После нескольких снимков в обнимку и на коленях Лола встала, мгновенно посерьезнела и сказала:

— Сережа, если ты не начнешь писать, то мы тебя будем бить.

— Я бы рад написать, да руки в наручниках, — съязвил Краснов.

— Мы их снимем, но учти, без глупостей.

— Ладно, но вы гарантируете, что отпустите меня, — сыграл в простачка сыщик.

— Конечно, — закивала атаманша, и все ей вторили.

— Тогда принесите мне выпить, — нашелся Краснов. — Не могу на сухую расставаться с нажитыми многолетним трудом деньгами.

— Чего выпить? — не удержалась Лола.