Андрей Бадин - Именем волчьего закона

Блэк бежал по темным аллеям, искал надежное укрытие, но никак не находил. А носиться всю ночь от сыщика не входило в его планы. И вот он решил пересечь парк, убежать во дворы и спрятаться в подъезде какого-нибудь дома. Он перепрыгнул через забор, выбежал на шоссе, но вдруг прямо перед ним остановилась «десятка» со спущенной шиной. Блэк наткнулся на нее животом, перелетел через капот и шлепнулся на асфальт. Начал подниматься, но выскочивший из машины Фомин навалился на него всей своей массой и обездвижил. Блэк расслабился и сопротивляться не стал.

— Ты чего, мужик, совсем сдурел, — гаркнул он в лицо Алексею.

— Не дергайся, милиция, — прохрипел Фомин.

— Что, в парке бегать запрещается? — парировал киллер.

Через несколько секунд прибежал запыхавшийся Краснов, приставил пистолет к голове Блэка и приказал:

— Вставай, и без глупостей.

— Да вы чего, мужики, вы меня с кем-то перепутали, — запричитал убийца, — я ни при чем.

— Разберемся, при чем ты или ни при чем, — грозно проговорил Фомин, поднял парня, заломил ему руку за спину и повел к машине. Усадил на заднее сиденье, вынул сотовый телефон и вызвал наряд с Петровки.

Через пятнадцать минут микроавтобус с опергруппой прикатил на место преступления. Криминалисты осмотрели взорванную иномарку, обследовали машину Фомина, вытащили пули из обшивки кресел и отправили их на баллистическую экспертизу.

Николай Иванович узнал о новом покушении от позвонившего ему Фомина, но остался дома и на дело не приехал. Решил отдохнуть, так как изрядно устал.

— Раз все живы, то и с богом, завтра встретимся и все обсудим. Волоките вашего киллера в каталажку, пусть там переночует — обдумает свое положение. Может, и начнет говорить. А сами езжайте по домам, отдохните. Завтра будет трудный день.

Получив приказ шефа, Краснов и Фомин решили не противиться и выполнить его в точности. Отвезли Блэка в уголовный розыск, сдали во временный изолятор, а сами разъехались по домам. Но на этот раз воспользовались служебной «Волгой» Максимова и сопровождением вооруженного охранника.

В десять часов утра Краснов подъехал к МУРу на такси, расплатился, вышел и направился к проходной. Оттуда позвонил Фомину и не очень-то удивился, когда застал его в кабинете. Тот выписал ему пропуск, и Сергей беспрепятственно прошел на территорию.

Когда он вошел в кабинет, то увидел посветлевших, выспавшихся, отдохнувших друзей. Встреча была теплой и радостной — мужчины обменялись крепкими рукопожатиями и разве что не расцеловались.

— Ну и кашу ты заварил, Серега, — начал Максимов, — все управление на ушах ходит. Меня с отчетом вызывает начальник МУРа генерал Фирсов. Лично и срочно. Вот иду. — Полковник взял со стола какую-то папку, положил в нее чистые листы, захлопнул ее, встал и двинулся к двери. — А вы пока посидите, обдумайте план допроса этого вашего киллера. Хотя он клянется и божится, что никакой он не наемный убийца, а обычный физкультурник. Просто бегал в парке, когда вы на него набросились.

— Как бегал в парке? — удивился Краснов. — Бегать-то он, конечно, бегал, но от меня. Я же его машину остановил двумя выстрелами по колесам, а потом он ее сам взорвал, чтобы следы замести.

— Мы обследовали эту машину, нашли обгоревшую винтовку, патроны, еще кое-что. Но никаких улик, указывающих на его связь с этой машиной, нет. Вот так. — Полковник недовольно нахмурился и вышел, оставив озабоченных Фомина и Краснова в кабинете.

— Как не нашли, — начал злиться сыщик, — как улик нет? А моих показаний недостаточно?

— Нет, ты заинтересованное лицо, — возразил Алексей. — Только ты видел того, кто ее взорвал.

— Это тот, кого мы скрутили, — ее водитель!

— Но при нем не было обнаружено ничего запрещенного, даже ножика. Только сотовый телефон и ключи от квартиры. И он утверждает, что бегал в парке, когда мы его скрутили. Он даже не сопротивлялся.

— Ах так?

— Да. Так. Ты уверен, что это именно тот человек, который взорвал машину?

— Абсолютно. Вы проверьте его адрес. Если он живет поблизости, в окрестных парку домах, то… Но я уверен, что нет.

Алексей пристально взглянул на сыщика, взял трубку и позвонил Максимову. Тот как раз сидел в приемной генерала и ждал аудиенции. Он вынул сотовый и ответил:

— Да.

— Николай Иванович, — выпалил Фомин, — Краснов интересную мысль подал. Надо проверить адрес задержанного, и если он живет не у парка, то спросить его, почему это он так далеко забегает.

— Мысль действительно свежая, как все мысли Сереги, и мы, естественно, спросим, но это не улика и дознание на ней не построишь. Он скажет, что марафонец и всегда так путешествует. И все.

— Но мы-то будем знать, что не ошиблись на его счет.

— Да. Меня вызывают, потом поговорим. — Полковник выключил телефон, сунул его в карман, встал и направился к двери, так как строгий адъютант генерала, он же секретарь, попросил его войти.

Максимов нечасто бывал в кабинете начальника уголовного розыска. Его вызывали сюда либо вместе с начальниками других отделов, для вынесения благодарности перед праздником, либо одного — для взбучки. Сегодня он предчувствовал неладное, но в душе верил, что после поимки маньячки его сильно не взгреют.

Он вошел в просторный светлый кабинет со светлыми стильными шторами на огромных окнах, с кожаной мебелью и большим дубовым столом у дальней стены. На столе расположились письменные принадлежности, компьютер, телефоны, подарки начальнику угро от разных фирм и выполненный из металла герб России. На стене висели: фотография президента страны, флаги державы и милиции и большие часы. Возле стола громоздилось черное кожаное кресло, но хозяина кабинета в нем не было. Он стоял у окна, смотрел на проезжающие по Петровке автомобили и задумчиво курил.

— Здравия желаю, товарищ генерал. Начальник убойного отдела МУРа полковник Максимов прибыл по вашему приказу. — Николай Иванович вытянулся по стойке смирно и ждал, пока генерал ответит ему. А тот не спешил. Затянулся сигаретой в золотом мундштуке, набрал дым в рот и стал медленно выпускать его тоненькой струйкой на стекло. Дым разлетался, образуя небольшие клубы, очень похожие на миниатюрный ядерный взрыв. Генерал всегда так делал, когда собирался с мыслями, перед тем как выговорить подчиненному о его недочетах. И сейчас он тянул время, томил сотрудника, заставлял понервничать, придавая дополнительной значимости своей персоне и этому визиту.

А полковник просто стоял и ждал. Смотрел на высокого, крупного генерала, с большой лысиной от лба до затылка, с волевым лицом, с греческим профилем, с металлом во взгляде и в голосе, с манерой пускать дым на стекло. А может быть, и пыль в глаза.