Наталья Берзина - Пропасть

Мужчина на мгновение опередил Эльзу, галантно открыл перед ней дверь. Охранник без вопросов пропустил их обоих. Гарику стало ясно, что высокий — не просто водитель или попутчик, а скорее всего, или сотрудник телестудии, или особа, приближенная к телу телебогини. Ему нестерпимо остро захотелось вдруг поменяться с ним ролями. Пусть бы этот мужик чувствовал себя загнанным в угол зверем, а он, Гарик, наслаждался бы этой восхитительной женщиной. С удовольствием он мял бы ей нежное тело, заставляя стонать от боли и наслаждения.

Теперь он уже почти физически ощущал, что может сделать с этой холеной стервой. С каким восторгом он привязал бы ее за руки к балке и не спеша разрезал на ней одежду, время от времени щекоча появляющееся в прорехах восхитительное тело остро отточенным клинком! Гарик даже застонал от предвкушения.

Лика устала от безделья. Комфортные условия, внимательный персонал и невозможность выйти куда-либо за территорию. Чтобы хоть чем-то занять себя, она начала ходить на уроки фотографии. Неожиданно съемка настолько увлекла ее, что теперь Лика не расставалась с фотоаппаратом. Она часами бродила по весеннему лесу, снимала первые, едва проклевывающиеся листочки, пыталась передать на фотографиях весеннее настроение, кристальную прозрачность воздуха, нежно-зеленую дымку на просыпающихся после зимней спячки деревьях.

Неплохо владеющая компьютером, она пробовала создавать фотоколлажи и благодаря врожденному вкусу достаточно быстро преуспела в этом. Пожилой инструктор, начинавший когда-то едва ли не с пластиночных фотоаппаратов, посмотрев то, что у нее получается, посоветовал заняться еще и портретами. Поразительно: на ее фотографиях удивительным образом чувствовался характер людей. Очень скоро коллекция настолько разрослась, что впору было создавать альбом, в котором нашлось место и врачам, и пациентам клиники. Смонтировав слайд-фильм, Лика показала его Валерии Львовне.

— Лика, а почему бы тебе не добавить сюда еще и текст? — спросила та, просмотрев фотографии.

— Я никогда не писала, а здесь нужны какие-то яркие комментарии. Не подписывать же, кто есть кто!

— Разумеется, но я думаю, если тебе так удается раскрывать характер, у тебя должно получиться. Попробуй! Ты ведь общаешься с разными людьми, у тебя о них есть какое-то свое, особое мнение. Попытайся его выразить на бумаге.

— То есть вы предлагаете мне написать своеобразный очерк?

— Именно. Мне кажется, что это будет интересно всем, а со своей стороны я помогу тебе устроить презентацию. Твоя мама ведь наверняка делала что-то подобное. Ты справишься.

Ободренная Валерией Львовной Лика с жаром принялась за работу. Теперь времени для грусти не оставалось. Все свободное время она либо снимала недостающие кадры, чтобы ярче выразить образы, либо писала. Она раньше даже представить себе не могла, что у нее получится писать. Да, школьные сочинения не составляли для нее особого труда, пусть грамматика у Лики и хромала, но в целом писала она всегда очень неплохо. Теперь, увлеченная, она готова была просиживать за компьютером круглые сутки. Неудивительно, что за помощью к ней стала обращаться и сама Валерия Львовна. Мало того что четкие, яркие характеристики многих пациентов клиники помогали точнее составлять индивидуальные планы лечения, они давали более полную психологическую картину.

Время от времени набирая для врачей тексты, Лика больше узнавала об опасностях, которые подстерегают людей, пристрастившихся к наркотикам. Пережив кошмар собственного падения, Лика твердо решила порвать с прошлым, а теперь убедилась в правильности принятого решения. Кроме того, после невероятного успеха презентации она окончательно выбрала путь, по которому собиралась следовать в дальнейшем. Немалую роль в этом сыграл и разговор, пусть недолгий, с Эльзой Краузе. Хотя и находилась Лика в подавленном состоянии, но весьма известная журналистка поразила воображение девушки. Теперь она решила все свои силы направить на то, чтобы стать такой же, как Эльза, умной, красивой и, главное, успешной. Первое признание, полученное пусть и в узком кругу, буквально окрылило Лику. Теперь она точно знала, что станет делать дальше. Главное, успешно окончить школу и поступить на журфак.

Гарик в нетерпении ерзал на сиденье. Ожидание затянулось, но он решил закончить все дела именно сегодня. Мало того что менты буквально висели на хвосте, так еще и хозяева наверняка его искали, а эти если найдут, живым от них не уйти, это и козе понятно. Нужно бежать, скрыться на время, затаиться, он все равно возьмет свое. Пусть сегодня не получилось, судьба скинула ему не ту карту, он добьется своего, станет по-настоящему богатым. Подомнет под себя и прежних хозяев, и им подобных. Сейчас остается разобраться с этой журналисткой и переждать. Свой шанс он не упустит!

Гарик умел выжидать, вот и теперь был уверен, что дамочка выйдет, и тогда останется только одно: затолкать ее в машину и увезти. А уж в спокойном месте он вернет ей все долги, рассчитается сполна за обиды. Жаль, что нет с собой ни грамма препарата, с ним было бы намного проще. Он видел, какого эффекта можно добиваться при умелой дозировке, и знал, что за этим следует. Если бы появилась возможность подсадить ее на Fly, кроме физических мучений добавились бы еще и моральные. Как он хотел, чтобы она ползала перед ним на коленях, голая, униженная, а он мог бы поступать с ней так, как заблагорассудится. Впрочем, этого можно будет достичь и более простым способом. Элементарно избивая. Гарик явственно представлял, как сорвет с нее все до последней нитки, привяжет за руки в каком-нибудь заброшенном доме к потолочной балке и станет неторопливо, методично хлестать тонким, гибким прутом. Будет видеть, как на ее белой коже начнут вздуваться длинные красные полосы, следы ударов. Только нужно не озвереть и не забить сразу до смерти. Он не станет затыкать ей рот. Зачем? Пусть кричит, пока не охрипнет! Главное, чтобы ее рассудок не помутился, чтобы до конца своих дней она помнила, что он с ней проделал и как. Да, именно так и нужно будет поступить.

Рискуя пропустить жертву, Гарик выскочил из машины, перебежал улицу, купил в киоске рулон скотча. Совершенно необходимая вещь при похищении. Теперь оставалось только дождаться.

Долгое время ничего не происходило. Гарик снова размечтался. Он вспоминал, что проделывал с любовницей и как та получала немыслимое удовольствие от причиняемой боли. Но в большинстве своем девушки и женщины, с которыми он имел дело, не переносили боли. Получать удовольствие от причиняемой другому боли Гарик считал вершиной наслаждения. Возможно, именно это и подтолкнуло его заняться съемкой сцен изнасилования. Такие кадры высоко ценились среди определенного круга любителей. Накачав молоденькую девушку наркотиками, Гарик иногда сам становился первым, но чаще всего для этого у него имелось несколько подвыпивших подростков. Именно они и выступали в роли насильников. Гарик в основном снимал. Теперь он хотел получить жертву и выместить на ней свою ненависть.