Сергей Коротков - Истребитель

Мишень утонула в траве и папоротниках. Оба кавказца торопливо перезаряжали оружие, но, подняв головы, застыли в изумлении: на месте поверженного ими «тютюхинца», на ширине огромных плеч в положении «целься» стоял ещё один.

Бандиты успели понять, что светловолосый крепкий, застывший, как монумент, парень со славянскими чертами лица совсем не из группировки Тютюхина, и даже более того, не из криминально-уголовной среды. А затем раздались выстрелы.

Один из хачиков, взмахнув длинными ручищами, отлетел назад, чтобы больше никогда не встать. А другого оперативник-«волкодав» поразил профессионально метко в ногу и правую руку. Ну и, естественно, пока преступник не очухался, РУОПовец оказался в мгновении ока рядом и вырубил того нисходящим прямым в бровь.

Так окончилась эпопея на Гилевской поляне, о которой в сводках скажут так: «В понедельник в ходе оперативно-розыскных мероприятий в районе деревни Гилево сотрудниками РУОП и ГАИ Шумени было пресечено столкновение двух криминальных группировок. В завязавшейся короткой перестрелке трое преступников кавказской национальности убито, четвёртый захвачен и помещён в СИЗО. Среди личного состава группы задержания потерь не имеется. Ведётся расследование».

Только существовал небольшой постскриптум к этой сводке.

Во-первых, четвёртого, тяжело раненного боевика-охранника Мирзанова определили пока в санмедотделение СИЗО ГУВД.

Во-вторых, не нашли зачинщика всей этой суматохи Топоркова Никиту Сергеевича, 1972 года рождения, прямого виновника всех жертв, попавших в сводки УВД и РУОП города Шумени за обеденные часы 20 мая. Видимо, пока не нашли!

В-третьих, боевик Тютюхина, удиравший на автомобиле «ГАЗ-31029» бежевого цвета, не погиб в ходе перестрелки, а сам покончил с собой в автокатастрофе. Конечно, не намеренно – так глуп и так пуглив он не был. Просто нечаянно угодил на повороте шоссе в обочину, несколько раз перевернулся, разметая плоть и мозги вокруг себя, и окончил жизнь возле маленького стога прошлогодней чернеющей соломы.

В-четвёртых, сотрудник РУОПа Клюсов Виктор отделался не только испугом. В больницу его положили с травмой плеча и переломом кости в области лодыжки.

Перестрелка остановила неизгладимое впечатление у бывших пограничников, сотрудников ГАИ поразила виртуозность вождения автомобиля покойным бандитом из Тютюхинской группировки. Сам Тютюхин, позволив отложить свой арест до лучших времён, был несказанно опозорен, оскорблён и озлоблен пропавшей валютой, потерей своих людей и подвохом со стороны «товарищеской бригады». И только немедленные разборки и, скорее всего, кровь, могли решить исход дела. Так, как нужно было Тютюхину, возглавляющему отряд чеченских боевиков и содержащему контингент иностранных наёмников. Так, как нужно было «отцам» в столице: Мохнатому, на время заменившему Япончика, Балагану, воссевшему на престол «кавказского канала» и Червонцу, управляющему финансами в «зоне конфликта» и снабжением провизией зоны боевых действий.

О Никите Тютюхин, конечно, не знал: некому было рассказать, а вот место, где лежал после операции Мирзанов, ему стало известно спустя двое суток. Теперь за дело принимались профи, какими только мог располагать «чёрный квадрат» Тютюхин-Мохнатый-Балаган-Червонец. Эти же специалисты должны были во что бы то ни стало разыскать пропавшую кассу и парня в джинсовом костюме.

Тем временем джинсовый костюм уже перестал существовать в мире одежды и пустился по ветру в виде размельчённого пепла. Как и сумки, обувь, перчатки, как и корочки курьера газеты «Вести». Остались целыми в этом бренном бытие лишь сам человек, украденные наинаглейшим способом доллары, да ствол британского «Стерлинга Мк-7».

Да отправились к праотцам шестеро преступников из группировки Мирзанова, устранённые лично Топорковым, а через семь минут после схватки Коломейцева с хачиками, перед самым прибытием «оперативки» исчезли с лица земли «тойота» с возможными следами Никиты и припрятанной приличной суммой денег владельца иномарки.

А Мирзанов Геймурат покорно возлежал на больничной койке во второй городской и мысленно зализывал огнестрельные и осколочные раны. И хоть находился он в лучшей палате лучшей в городе больницы под присмотром лучших врачей и медсестёр, под охраной преданных ребят и неусыпным наблюдением «топтунов» ФСБ и дозора РУОП, но существовать живым ему приходилось всё труднее и труднее.

И, кажется, он сам это понимал, поэтому уже по истечении трёх суток лечения и молчания стал всерьёз подумывать о том, чтобы заговорить. Но мешала ему в этом не только что вправленная челюсть, а интуиция быть порешённым. Независимо, кем! Если он доверится ментам, Тютюхин всё равно его достанет со своими головорезами! Но если уйти от РУОПа, хотя бы попытаться… А если к Подполу обратиться?! Нет, ему-то Мирзанов сейчас не доверял, как никому. Хотя… За хорошие «бабки», можно маму родную купить, не то что Подпола! Вот, шайтан! Кавказский мозг всё крутил да крутил, вертел да лепил, всё цедил и цедил, но на ум ничего не шло, пока выход из положения сам не нашёлся.

В четверг Никита посетил тренировки Сани Боровкова, с которым когда-то занимался у своего учителя единоборств Сергея Викторовича. Парень имел категорию бойца тяжёлого веса и коричневый пояс по кекусинкаю. Вот уже год он с успехом вёл занятия каратэ у юношей шестнадцати-двадцати лет, разбив их по возрастным и весовым категориям. Тренировались они в арендованном зале мединститута, там Никита с удивлением обнаружил брата.

Денис исступлённо молотил грушу ногами. «Маваши», «йоко-гери», «май-гери» и «ура-маваши» давались ему с трудом, так как он забросил растягивание паховых мышц, хотя сдвиги были и в лучшую сторону. А вот руками, как и сам Никита, владел в совершенстве.

Радости от встречи были полные штаны. Около часа длились разговоры, рассказы о себе, новости, а как только перешли к политике и предстоящим выборам, Никита сморщился и предложил заняться делом. «Дело» – это начавшиеся бесконечные разминки, отработка ударов на грушах, макиварах и «лапах»; многоразовые отжимания от холодного деревянного пола на «кентусе» (ударные косточки рук), на тыльной стороне кисти, на рёбрах ладоней, на пальцах и их фалангах; это бег с наматыванием кругов по залу; лёгкие спарринги с ребятами, Саней, Денисом; ОФП с качанием мышц живота и подтягиванием на перекладине, игрой с гантелями и борьбой на матах.

Так пролетели все три часа тренировки и ещё час после неё. В теле вновь играл задор и бойцовский азарт, бурлила молодая кровь и «чесались» кулаки. Именно в такие минуты возникала нехорошая мысль пойти наехать на первых попавшихся «новых» или посетить фирму какую-нибудь, где обитают «крутые», ввязаться в любую потасовку где-то в баре или ресторане, как тогда, в кафе-баре «Мэри».