Иван Жагель - Бокал вина

— Почему же ты ничего не сказал мне?!

— А что было говорить?! Я вообще думал, что он блефует. Использует ситуацию, чтобы попортить мне нервы, как-то отомстить, поиздеваться…

— Ну а сейчас, после второго проигрыша, он звонил? — спросил Элладин.

Шоумен сердито попыхтел. Но теперь уже надо было идти до конца.

— Да, — кивнул он.

— Опять угрожал?

— Ну, в общем-то… Впрочем, его я не дослушал — сорвался и бросил трубку. Мерзавец!! — опять вспылил Матусевич.

Аркадий Аркадьевич впервые видел таким знаменитого ведущего, который сейчас мог вызвать разве что брезгливость. Опасаясь, что это чувство у него как-то проявится, генеральный директор быстро спросил:

— Как же им удается выигрывать?

— Не представляю. Голову сломал, раздумывая над этим. И ни одной более или менее приличной версии. Хотя есть у них, конечно, какая-то хитрость. Наверняка! Не могут же они быть самыми умными в стране и знать все.

— А твои люди? Ты им доверяешь?

— Я однажды уже отвечал на этот вопрос! Что ты заладил одно и то же!

— Нечего обижаться! — тоже повысил голос Элладин. — Если мы не распутаем эту загадку, то проиграем и в третий раз. Тогда последствия будут просто катастрофические. Я даже не хочу о них думать… — Какая-то мысль разгладила морщины на его лбу, глаза загорелись. — Послушай, Лева, а что, если ты попытаешься договориться с этими парнями?! Мол, пошутили и хватит. А? Предложи им денег. Вместо того чтобы сражаться, возьми их опять под свой контроль.

Матусевич заскрипел креслом. Он явно не знал, как ему поступить.

— Это, кстати, неплохой выход, — продолжал убеждать генеральный директор. — Тебе придется усмирить свою гордыню, но дело того стоит.

— Не знаю… — буркнул шоумен. — Подумаю.

Он думал три дня, которые окончательно измотали его. Льва Михайловича просто воротило от мысли, что надо будет идти на поклон к каким-то мальчишкам, унижаться перед ними, однако еще более неприятной была перспектива не решить эту чертову проблему принципиально — раз и навсегда! Тогда придется жить под дамокловым мечом очередного проигрыша. И даже если бы он предпринял все возможные защитные меры, незнание планов противников пугало бы его. Вообще, нет ничего хуже неизвестности. Он станет шарахаться от любой ерунды, ждать неприятностей из-за каждого угла и окончательно превратится в неврастеника.

На четвертый день, вечером, страшно краснея, Матусевич спросил у Алтыновой телефон Головина и позвонил ему домой. Трубку подняла его мать.

— Здравствуйте, — слегка удивленно ответила она на приветствие. — Нет, вы не ошиблись. Одну минуточку, сейчас я его позову…

Татьяна Григорьевна подошла к комнате сына и, постучав в дверь, сказала:

— Сереженька, тебя к телефону. Кажется, это тот самый человек… из «Супершоу». Его фальшивые интонации трудно с чем-нибудь спутать.

Когда Головин поднес трубку к уху, он и в самом деле услышал излишне радушный голос Матусевича.

— Привет! Удивлен, что я звоню?

— Пожалуй… Несколько дней назад вы не захотели выслушать меня до конца.

— Признаюсь, тогда я был немного расстроен… Ну что, поделили уже полмиллиона?

— Пусть вас эта проблема не беспокоит. Мы сами как-нибудь с ней справимся.

Сергей сказал это достаточно жестко, но в трубке раздался дружелюбный смешок.

— Не лезь в бутылку. Все-таки если бы не я, твоя идея могла бы и не реализоваться. А значит, ты не выиграл бы кучу денег. Признай, что я прав!

— Какой-то вы сегодня необычный. — Головина вдруг осенило. — Боитесь, что я выиграю еще раз?

Матусевич решил открыть карты.

— Честно говоря, да. Не знаю, как у тебя получается, но это прилично портит нервы. Хотя, конечно, я теперь предприму дополнительные меры безопасности.

— Они вам не помогут.

Заявление было слишком самонадеянным, даже нахальным, однако Головину трудно было удержаться от того, чтобы не уесть своего врага еще раз.

— Послушай, давай говорить как взрослые, серьезные люди, — не поддался на провокацию Матусевич. — На пустые угрозы мне просто жалко тратить время…

— И все-таки вы боитесь?! — перебил его Сергей.

— Как тебе сказать… Как человек трезвомыслящий, я понимаю, что шансов у тебя не много. Но они у тебя все же есть — ты доказал свои способности. Это обстоятельство прилично портит мне жизнь. А я чрезвычайно ценю свой покой. И ради него мне не жалко никаких денег.

Предложение было достаточно откровенным.

— Вы хотите меня купить?!

— Можно сказать и так. А что тут странного или постыдного для тебя? Хорошо, давай разберемся: что ты получишь, еще раз выиграв в «Супершоу»? Правильно, деньги. Так вот я готов дать тебе их прямо сейчас, без всяких хлопот. В обмен на это ты и твои друзья должны перестать путаться у меня под ногами. Исчезните из моей жизни! Навсегда! Ну а если вы заупрямитесь, то не только лишитесь денег, но и заполучите в моем лице серьезного врага. Поверь, это не шутка.

Предложение было не просто интересным, а роскошным, фантастическим! Любой здравомыслящий человек должен был немедленно на него соглашаться. Однако Головину безумно не хотелось лишать себя удовольствия знать, что Матусевич ежесекундно трясется от страха.

— В свое время я сам предлагал вам купить нашу идею, — сказал он. — Но вы решили ее украсть. А за воровство надо отвечать. Мы отстанем от вас только в том случае, если вы прилюдно признаете наши права на «Супершоу».

— Тогда ты не получишь ничего! — в очередной раз сорвался шоумен и бросил трубку.

Никто и ничто не выводило его из себя так, как эти сосунки. Он уже проклинал тот час, когда согласился принять их и выслушать.

На следующий день Сергей рассказал друзьям о телефонном разговоре с Матусевичем. Его содержание вызвало бурю восторгов, тем более что ни одна живописная деталь не была опущена. Торопов даже заулюлюкал. Но когда все немного успокоились, Оксана, смущаясь, сказала:

— А может быть, стоило взять деньги? Все равно нам уже не выиграть.

— Ни за что я не пойду на компромисс с этим гадом! Не дождется! — воскликнул упрямый Головин. — Есть вещи дороже денег!

Примерно в то же время, когда Сергей открыто заявил Матусевичу о продолжении войны, коварный удар в спину шоумену подготовил Элладин. Он долго и мучительно искал варианты решения задачи, поставленной Ольховским, и однажды ночью, внезапно проснувшись, четко понял, как здесь можно и нужно действовать. Решение было настолько очевидным, что Аркадий Аркадьевич с трудом дождался утра. Еще до завтрака он позвонил своему шефу.

— Прошу прощения за ранний звонок, но я знаю, как сохранить на нашем канале «Супершоу», если Матусевича все же придется убирать. Вариант стопроцентный! — интригующим тоном сообщил он Ольховскому. — Не хотелось бы обсуждать это по телефону. Когда я могу подъехать?