Сергей Лесков - Под чёрным флагом

Быстров ничего не ответил. Он налил себе ещё полный стакан виски. Сергей с Анатолием вышли из гаража и встали недалеко. Ровно десять минут была тишина. Затем раздался яростный крик Быстрова и одновременно с ним чуть слышный хлопок – выстрел, прервавший этот крик.

Лобунько отстранил Сергея и сам первый зашёл в гараж. Быстров полулежал на диване. В правом виске его находилось недвусмысленное отверстие, из которого медленно вытекала кровь. Анатолий пальцем проверил пульс на шее уже неживого бандита:

– Готов, – проговорил он.

Они зашли в гараж, закрыли изнутри дверь и почти полчаса протирали поверхности всех предметов, за которые могли когда-нибудь браться руками. Предварительно, конечно, оба надели перчатки. Когда всё было готово, Сергей посмотрел на мёртвого Быстрова Владимира Марковича и сказал:

– Жил, как подлая скотина, а ушёл достойно. И такое бывает. Пошли к машине. Надо ехать к Людмиле. Очень надеюсь, что скоро там же появится и Толян.

Первая и последняя встреча

Исаков с половины шестого находился на вокзале. Казалось, он бродит по нему, не замечая ничего и никого вокруг. Он неоднократно прокручивал в мыслях все свои действия после встречи с Шалым, который должен был принять его за Вована. Анатолий продумал всё. Но часто бывает – какое-нибудь непредвиденное обстоятельство, какая-нибудь случайность может свести все планы на «нет».

Состояние у таксиста было на грани психического срыва. Он понимал, что через несколько десятков минут воочию увидит убийцу своей мамы. Толя несколько раз доставал руки из карманов и смотрел на них. Они дрожали. Но это был не страх. Это было высокой степени волнение, беспокойство – что-нибудь может пойти не так. Тело его также дрожало, как в лихорадке, и он никак не мог взять себя в руки. Но в любом случае, он сделает это. Всё, что задумал, он сделает. Иначе просто терялся смысл всей его предыдущей и последующей жизни. И ещё он прекрасно понимал, что может получиться и совсем наоборот. Лишь один из них дойдет утренний маршрут, который определил Анатолий в своих планах, до конца. Лишь один продолжит дальнейший путь по жизни. Так пусть же сам Бог определит, кто из них будет этим одним.

По громкой связи объявили: «Внимание! На первый путь, первую платформу прибывает скорый поезд номер сорок два, Москва – Великий Новгород. Отсчёт вагонов с головы состава».

Услышав это короткое предложение, Исаков вдруг почувствовал, что дрожь в теле пропала, он собрался в один комок нервов, превратился в сжатую пружину, готовую в нужный момент распрямиться резко, как выстрел. К поезду подходил уже другой человек, не тот, который ещё пять минут назад болтался по вокзалу, путаясь в ощущениях себя и обстановки. Он был уверен, что сразу же узнает Шалого, как бы тот ни был одет, и какую бы газету или сумку он в руках ни держал.

Шестой вагон после полной остановки состава находился практически по центру здания вокзала.

Анатолий подошёл к той двери вагона, которую открыл проводник, и стал ждать выхода пассажиров, встав несколько в стороне. Метрах в трёх от остальных встречающих.

Сначала вышли несколько молоденьких девушек, по всей видимости – спортсменок. Все были одеты в спортивные костюмы, у всех в руках большие сумки, тоже спортивные. Они смеялись и радовались, что наконец-то возвратились домой с победой. Исаков даже улыбнулся этим милым созданиям, их искренней радости, и счёл это добрым предзнаменованием.

Затем с трудом спустились по ступенькам лестницы пожилая пара, помогая друг другу с чемоданами. При иных обстоятельствах Толя обязательно подошёл бы к ним и помог, но сейчас он не стал этого делать. Правой рукой Исаков прощупывал сделанную им сегодня из стального электрода острейшую заточку, рукоятка которой была круто обмотана изолентой. Пристроил он её специальным образом в кармане своей куртки. Длина колющего момента была двадцать два сантиметра.

Потом выходил ещё кто-то, но Шалого так и не было. Вот и последний пассажир вышел из вагона. Что-то было не так. Где-то произошёл какой-то сбой. Анатолий не знал, что предпринимать, и продолжал стоять около шестого вагона. Он решил позвонить Осокину, но в последний момент вдруг решил не делать этого. Почему он так решил, он не осознал. Наверное, интуитивно прочувствовал, что сейчас этого делать нельзя. Что, возможно, опытный киллер каким-нибудь образом проверяет встречающего его человека.

Мимо проходили приехавшие пассажиры и их встречающие. Многие несли какие-то чемоданы, сумки, некоторые были налегке. Мысли лихорадочно носились в голове одна за другой. Он вдруг начал понимать, что если не встретится с Шалым сейчас, то теперь уже эта встреча не состоится никогда. Его снова затрясло, но Исаков постарался взять себя в руки. Удалось ему это сделать с большим трудом.

– Ты Вован? – вдруг услышал он за своей спиной приятный мужской голос.

Анатолий развернулся на сто восемьдесят градусов. Перед ним стоял Шалый. Исаков узнал его сразу, хотя никакой газеты у него в руках не было, сумки, кстати, тоже. В руках он держал обыкновенный кожаный портфель, внешне напоминающий портфель сатирика Жванецкого, с которым тот постоянно выступал в аудиториях.

– А где сумка и газета? – вопросом на вопрос ответил Анатолий и моментально почувствовал необыкновенное облегчение, чуть ли не радость, что встреча всё же состоялась. Одновременно Исаков ощутил, что он полностью спокоен, никакой дрожи и потряхивания. Тело снова превратилось в сжатую пружину. Такие метаморфозы он ощущал в своём организме впервые, хотя во времена войны находился в обстоятельствах, не сравнимых с настоящими.

– В поезде оставил, – отшутился пассажир шестого вагона, протягивая Анатолию руку для приветствия. Толя с трудом пересилил себя и пожал её. – Ну что, пойдём, Вовчик?

– Пошли.

– Далеко нам пилить? – спросил у него Шалый.

– Да нет, на такси – около десяти минут. Надо на торговую сторону переехать, улица Рахманинова называется. Владимир Маркович с Кириллом должны там скоро появиться, если уже не доехали.

– А что сами меня встретить не смогли?

– У них кто-то там поплыл, кажется, адрес таксиста установили. Но я точно не знаю, они сами всё расскажут.

– Это хорошо, что установили, проще сработать будет, – проговорил москвич. – Ну что, пошли такси брать?

Вокзальная площадь, как обычно по прибытию московского поезда, была переполнена таксистским транспортом. Они сели в автомобиль, который достался им в порядке очереди. Им оказался жёлтый «Форд». Водитель был довольно в годах, на вид не меньше шестидесяти лет. Шалый сел на заднее пассажирское кресло. Исаков хотел сесть к нему же, как и планировал, но тот сказал: