Михаил Март - Проклятое семя

— Без лишней грязи на лице ты даже красивый.

— И не думай, девочка. У тебя ничего не выйдет.

— Уже вышло. И мне понравилось.

— Придется тебя отправить домой.

— Никуда ты меня не отправишь. Я же расскажу, где провела ночь. И в школу не пойду. Теперь я свободна. — Она открыла глаза. Он попытался встать, но она еще сильнее прижалась к нему. — Лежи тихо. Сначала выслушай меня. Я не знаю, что ты сделал с моим отцом и как я оказалась здесь. Мне на это наплевать. Я была рада папочке только потому, что он обещал мне свободу. Моя бабка была монстром в юбке, а мамаша и того хуже. Я их всегда ненавидела. И я к ним не вернусь. Эта квартира принадлежит Никите Корзуну. В твоем кармане паспорт на его имя. Если ты попытаешься от меня избавиться, то я скажу, что ты меня похитил и насиловал здесь в течение всего времени. И ты убил мою бабку, — она говорила быстро и без запинок, будто выучила текст. — Мне поверят. Я лучшая ученица школы, образцовый ребенок с большим будущим. А ты хоть и врач, но педофил, плюс похититель. Отмотают на полную катушку. Понял? А теперь можешь вякнуть, чего хотел. Я все сказала.

Роман ее не боялся. Но он точно знал, что ангелочек с синими глазками его убьет, если он «вякнет» ей все, что знает о ней. Копия своей мамочки. Такие красотки не имеют сдерживающих инстинктов.

— Хорошо. Ты можешь жить у меня, пока я тебе не надоем. Потом найдешь себе кого помоложе.

— Терпеть не могу сопляков. Да и ты не такой старый. И к тому же красивый.

— Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало.

— Детей здесь нет. Я стала женщиной в двенадцать лет. Мне нравился учитель по физкультуре. Недолго. Недели хватило. Потом меня от него тошнило. Я его уволила.

— Уволила?

— Проще простого. Сказала, что беременна и буду рожать. Его как волной смыло.

— Надеюсь, и я тебе надоем вскоре.

— Не надейся. Я уже знаю в этом деле толк и разбираюсь в своих чувствах. Могла уйти еще утром, когда ты дрых, и привести сюда ментов. Но я знала, что мы с тобой договоримся.

По поводу его везучести Матвей был прав.

На его счастье, Ляля не заглядывала в его медицинский саквояж и не видела топорика и свою сокровенную коробку. Он тихо и мирно уехал на работу. Она верила в то, что Роман врач и работает в поликлинике. Для девушки он оставался Никитой. Этим именем он представлялся всем и уже привык к нему. Утром она ему сказала: «Ты носишь парик, усы и очки, чтобы быть пострашнее. Бабы пристают, да?» Она нашла ему оправдание, но его поразил ее склад мышления. В пятнадцать неполных лет девчонка мыслит так однобоко. Или она притворяется? Хочет выглядеть взрослой и зрелой? Встать на ступень выше?

Перед поездкой к Матвею с отчетом он заехал на свою вторую квартиру, оставил там коробку, сменил парик, одежду и заехал в школу, где училась Лена. В записной книжке он нашел запись: «Елена Семеновна Пекарская. 9 класс «Б», школа 226».

Во время перемены вошел в учительскую.

— Приятно всех видеть, уважаемые дамы. Я корреспондент «Комсомолки». Два-три глупых вопроса. Каков уровень интеллекта нынешнего поколения, готового нас сменить?

Лица оставались печальными. Шесть женщин и один мужчина лишь усмехнулись.

— Но ведь вундеркинды должны быть? Я слышал даже о медалях лучшим ученикам.

— Был такой, — с грустью сказала самая говорливая девушка лет тридцати. — Павлик Ковылин. Очень одаренный ребенок. К сожалению, погиб.

— Что с ним случилось?

— Нашли в подъезде на чердачном этаже. Ножевое ранение. Спасти не удалось. Убийцу тоже не нашли. Удивительно, но следов насилия на теле не было. Значит, он сам туда поднялся. Его хоронила вся школа.

— Печальная история. И что же, он один такой был в школе?

— Нет. Его медаль перешла к Леночке Пекарской. Умненькая девочка, но до Павлика ей было далеко.

— А можно повидать вашу медалистку?

Тут в разговор вмешалась другая учительница.

— Лена сегодня в школу не пришла. Вероятно, у нее опять заболела бабушка. Она очень ее любит, а та уже старенькая. Мать актриса, постоянно на гастролях, отец погиб. Гонщиком был. На машине разбился. Можно сказать, девочка сирота. Но очень много пропускает занятий. Но учеба ей дается легко. Собирается поступать в медицинский. Увлечена анатомией. Но вряд ли вы сумеете с ней поговорить. Она очень необщительная девочка. Ребята к ней тянутся, но она ни с кем не дружит. Держится обособленно.

— Если к ней тянутся, значит, она интересна.

— Внешне безусловно. Красивая девочка, и знает об этом. Но очень гордая.

— Или зазнайка, — добавила другая учительница.

— Имеет право, — отрезала первая.

— Ладно, милые леди. Где здесь ближайшая школа?

Ему объяснили. Роман вышел на улицу сам не свой. Перед глазами маячила финка, найденная в коробке. Кому, как не Ляле, легко завлечь мальчишку на чердак? Но если это лишь предположение, то бабка, воспитавшая ее, с раскроенным черепом вовсе не фантазия, а факт.

— Так вот, — продолжал Матвей, не здороваясь с вошедшим Романом, а усаживая его на диван. — Квартиры, машина, дача, все записано на имя Снежаны Дергачевой. Ее никто в убийстве матери не заподозрит.

— О ком вы говорите? — спросил Роман.

— О родной сестре Риты Снежане, которая живет на Таганке, — пояснил Матвей. — Вчера она отравила свою мамочку.

— И что удивительно, — продолжил Глеб, — никто не видел, как Снежана входила в дом и выходила из него. Я проверил чердак и подвал. Замки уже поржавели.

— Значит, в доме есть еще одна квартира в ее распоряжении, — очень убедительно заявил Роман.

— А почему нет? — приподнял узкие плечики Матвей. — Она там родилась, выросла, у нее могут быть подруги, друзья.

— Если она никуда не собиралась уходить, то зачем переодевалась? — спросил Глеб. — У меня на глазах превратила себя из милой хорошенькой девушки в дешевую шлюху. Точнее, в дорогую. Потом грохнула мамашу и ушла.

— Значит, не к подруге, — так же холодно продолжил Роман. — А почему квартира не может быть пустой? И переоделась она на свидание, которое назначила в этой квартире. Может, кто-то сдает квартиру в этом подъезде. Кому, как не своим, ее сдать, а не пускать людей с улицы.

Матвей вынул из стола бумажку и пробежал по ней глазами.

— Когда люди Станислава обходили квартиры под видом водопроводчиков, только в трех им не открыли двери. Вот их мы и проверили. Снежаны в то время в доме не было.

— Толковая идея, — согласился Глеб. — Но я не думаю о свидании. Снежана ущербна. У нее кошмарный шрам на ляжке. Она не будет раздеваться перед мужчиной. А квартира предполагает интим. Ни один мужик не усидит на месте перед живым воплощением плоти. Она бесподобна. Но эта самая ущербность и не дала ей воли. Женщина замкнулась в себе. И вот она повстречала свою копию. Думаю, что это произошло не так давно. Вольная, свободная, смелая, дерзкая, наглая, напористая без комплексов сестра. Снежана ей завидует и во всем старается ей подражать. Вот почему она так одевается, так же красится и вертится перед зеркалом. Но в ее движениях нет еще той свободы и распущенности. Нет того сексуального шарма, как в Рите. Ту я тоже видел перед зеркалом. И после утомительной ночи мне вновь хотелось на нее наброситься. А Снежану мне хотелось обнять и пожалеть. Вот в чем их разница. Но скоро она сотрется. Удав всегда пожирает кролика.