Татьяна Светлова - Шантаж от Версаче

— И она согласилась поехать, напуганная угрозами разоблачения… На даче Тимур, по всей видимости, подсыпал ей наркотик в какой-то напиток…

— В кофе.

— В кофе… После чего устроил небольшую съемку домашнего порнофильма с ее участием. У него на даче повсюду спрятаны камеры наблюдения, и он заснял при их помощи…

— Нет-нет, ты ошибаешься! Он снимал обычной видеокамерой, он сам держал ее в руках! Саша мне рассказала…

— Вот как? Я, кажется, начинаю понимать… Но погоди, Александра тебе сама рассказывала? Значит, она все помнит?

— Какой ты странный вопрос задаешь! Почему она не должна помнить?

— Дело в том, что наркотик, которым он пользовался, стирает память.

— Нет! Александра все помнит! Он ей подсыпал какую-то гадость, которая вызывает плотские желания, но на память не влияет!

— Стало быть, для Александры сделано было исключение… — задумался Реми.

— Почему — исключение? Он еще кого-то снимал?

— Да. Разных людей, с целью шантажа. Снимал при помощи камер наблюдения. И пользовался, судя по всему, «сексуальным грабителем» — это наркотик, стирающий память на определенный период…

— Вот это да!.. — ахнула Ксюша.

— Но для Александры он сделал исключение. Да, я, кажется, понимаю почему… Тем более что он, как ты говоришь, был уже импотентом… Это вытекает из его характера, насколько я могу себе его представить…

— Что вытекает? Ты о чем, Реми? Я ничего не понимаю!

— Тимуру надо было унизить твою сестру. И, главное, — насладиться ее унижением! Он хотел смотреть ей в глаза, когда снимал ее, и потом, когда показывал ей заснятые ролики…

Ксюша с каким-то ужасом смотрела на Реми.

— Откуда ты знаешь? — пролепетала она. — Как ты можешь это знать? Ты способен понять такие вот чувства… Как у этого Тимура?

— Тебя это пугает? Но, Ксюша, милая моя, разница между людьми не в том, какие чувства они способны испытывать — тут мы все более-менее одинаково устроены, а в том, как с этими чувствами душа обращается… Понимаешь, о чем я? Ум, культура, интеллект — они дают структуру желаниям, притязаниям, чувствам… Они не дают опуститься до низменных страстей, до патологии. Но это не означает, что невозможно понять, откуда появились и как развивались чувства такого типа, как Тимур!

Ксюша пришла в себя.

— Да, конечно, — заверила она Реми, — я понимаю. Просто всего так много случилось за последние дни, что у меня совсем с головой плохо…

— Я благодарен этим дням, хоть они и вправду кошмарные… Потому что они мне подарили — тебя.

И он снова сжал ее руки.

— Итак, — вернулся к разговору Реми, — Тимур сумел заманить Сашу на дачу, а там пошло: чашечка кофе с подмешанным наркотиком, снятая сцена, в которой участвовали дачные обитатели и…

Он хотел добавить: «Рональд», — но деликатно не стал развивать вслух догадку. Ксюша тоже чуть не дополнила: «Рональд», но решила обойтись без подробностей из личной жизни своей сестры.

— И затем видеокассета, — продолжал Реми, — снова шантаж, снова чашечка кофе с наркотиком, новая кассета, и так по кругу. Я в чем-нибудь ошибся?

Ксения молча покачала головой, грустно глядя на Реми.

— Теперь вопрос: ты думаешь , что Александра убила Тимура? Или ты это знаешь ?

— Я этого боюсь…

— Мы сейчас вот как поступим: я поеду к твоей сестре и попробую все узнать сам. Не говори ей о нашем разговоре.

— Тем более что ничего нового я тебе не открыла… А Кис тоже все это знает?

Реми подал руку Ксюше и повел ее к выходу. На ступеньках он наконец добрался до нее, обнял, прижал, вдохнул, припал губами к шее и прошептал в свежую волну волос: «Мы же детективы, мон кёр…»

Спустя полчаса Реми нажимал кнопку звонка у квартиры Александры. Она распахнула дверь — бледная, ненакрашенная, усталая. На ней был синий бархатный халат, на голове тюрбаном закручено полотенце: после Ксюшиного ухода Александра погрузилась в горячую ванну и долго лежала в ней, словно надеялась, что откиснут и смоются горячей пенной водой ее воспоминания…

Она молча кивнула Реми и пропустила его в комнату.

— Тебе следовало позвонить сначала, — заметила она, — но раз пришел… Чаю хочешь? Или кофе?

— Я сварю, — вызвался Реми. — Я уже знаю, где находится кофеварка и кофе.

Он направился на кухню, Александра устало приплелась за ним и уселась за столик, молча наблюдая за его действиями.

— Кстати, у меня еще не было возможности поблагодарить тебя, — стараясь быть непринужденным, заговорил Реми. — Спасибо за вечер, который ты нам предоставила с Ксюшей, я имею в виду.

Она не ответила. И только когда Реми придвинул к ней ее чашку, наполненную обжигающим душистым кофе, спросила:

— Надо понимать, ты пришел с допросом? Охотничья ищейка взяла след?

Реми внимательно посмотрел на нее. С Александрой все время будто в состязаниях участвуешь. То колкости, то неожиданные выпады, то язвительные замечания…

Он подумал. Следовало решить, какой взять тон. Ясно, что нельзя разговаривать с ней в том стиле, на который она его провоцирует…

— Я здесь для того, чтобы тебе помочь, Александра… — тихо произнес он.

Она уже было открыла рот, но он не дал ей вымолвить ни слова:

— Только не говори, что ты в помощи не нуждаешься, ладно? Я не хочу, чтобы кто-нибудь пришел к заключению, что ты убила Тимура…

— «Кто-нибудь» — это Кис?

— Те, кто Киса нанял.

— А Кис, стало быть, уже к этому заключению пришел? И тебя прислал?

— Меня никто сюда не присылал. Я сам хотел с тобой поговорить… Я, повторяю, хочу тебе помочь.

— Ты меня опекаешь в каком качестве? Будущей родственницы?

— А ты полагаешь, что ты можешь интересовать других только в качестве сестры Ксюши? — отпарировал Реми.

— Ты будешь хорошим мужем для нее, — сказала спокойно Александра. — Если мафия меня прикончит, то, по крайней мере, я буду знать, что оставляю сестру в надежных руках.

Реми не мог понять, серьезно она говорит или ерничает. Признаться, в ее присутствии он чувствовал себя некомфортно. Кису, кажется, нравился именно такой жанр постоянной схватки, перманентной борьбы: кто кого. Он задиристо препирался с Александрой, и, со всей очевидностью, ему это доставляло большое удовольствие. Для общения с Александрой требовался хорошо развитый садомазохистский комплекс, и у Киса он явно имелся. Как и у Тимура, между прочим… Только разница между ними огромна и заключается именно в том, что Реми так хорошо удалось сформулировать в разговоре с Ксюшей: в том, как с этими чувствами душа обращается…

А Реми… Не то чтобы сестра Ксюши ему не нравилась, нет, он отдавал ей должное… Но предпочел бы держаться подальше.

Так и не найдя нужный тон, он решил не морочить себе голову и спросил в лоб: