Николас Николсон - Призрак Фаберже

— А почему никто не поет?

— У нашего гимна пока нет текста. Никак не могут придумать.

Наконец свет в зале погас, занавес пополз в стороны, и на сцене появились декорации к «Баядерке».

Окунувшись в праздничную обстановку Большого, Саша на какое-то время забыл о своих проблемах. Но вскоре они напомнили о себе. Сейчас ему предстоит нелегкий разговор с Дмитрием.

Убедившись, что его кузины и коллеги полностью поглощены происходящим на сцене, Саша поднялся и незаметно вышел из ложи. Дмитрий последовал его примеру.

Некоторое время они молча прогуливались по пустым вестибюлям театра. Наконец Дмитрий первым нарушил молчание:

— Ну, что ты хотел мне сказать?

Для большей убедительности Саша решил мешать правду с вымыслом.

— Я с самого начала что-то заподозрил, — начал он. — Хотя статуэтка была сделана безукоризненно. Я не заметил ни одной погрешности. Но тут из Лондона приехала Лидия Крейн и сказала нечто такое, что заставило меня насторожиться. По ее словам, лента в косе раньше была другой. Она отлично помнила, что она была покрыта красной матовой эмалью, а сейчас у Снегурочки синий гильошированный бант.

— Он мог быть заново покрыт эмалью. Что же здесь подозрительного?

— В петербургском архиве я нашел только один эскиз статуэтки — с косой. В нее была вплетена красная лента, причем совсем не так, как у теперешней Снегурочки. Кроме того, сотрудница архива вспомнила, что на одном из похищенных эскизов была изображена шкатулка из бирюзы, обвитая змеями. Та самая, которую мы видели у Глории Грир.

Дмитрий пристально посмотрел на него.

— Что еще?

— Кое-чего я вообще не могу понять. У Дикаринских в коллекции сплошные подделки, подчас довольно грубые. Почему тогда Снегурочка так безупречна? Для меня это загадка.

Они молча прошли по коридору.

— Тебя ведь повысили в «Лейтоне». Почему же ты хочешь от них уйти?

— Я не собираюсь уходить сейчас. Надо дождаться торгов. «Лейтон» оплатит мне командировку, я за это время завяжу знакомства с клиентами, которые нам пригодятся в будущем. Мы продадим Снегурочку за рекордную цену, а потом на вершине успеха откроем собственное дело, которое субсидирует Дикаринский. Ты будешь поставлять изделия такого же качества, а я предоставлю приличный фасад и клиентов, которые станут их покупать.

Дмитрий со смехом потрепал Сашу по спине.

— Считай, что мы договорились.

— Так быстро? — недоверчиво спросил Саша.

Дмитрий полез в карман и, вытащив из него крохотный диктофон, перемотал пленку и нажал кнопку воспроизведения.

«…Ты будешь поставлять изделия такого же качества, а я предоставлю приличный фасад и клиентов, которые станут их покупать», — послышался Сашин голос.

— Вот теперь ты действительно в деле. Если передумаешь или струсишь, у меня будет свидетельство, что ты знал о подделке. Теперь мы с тобой повязаны. Завтра приходи по этому адресу. Я введу тебя в курс дела. А сейчас давай скрепим наш союз.

Они обменялись рукопожатием.

— Надо бы выпить по этому поводу, — весело сказал Саша.

«Ну вот и все, назад пути нет, — подумал он. — Завтра надо будет довести это дело до конца, иначе мне крышка».

Проснувшись утром, Саша сразу же позвонил по мобильному Геннадию:

— Вчера не мог тебе сказать, но я влез в самое пекло.

— Какое пекло?

— Я согласился войти в дело с Дмитрием. Он признал, что Снегурочка и все, что он продал Дикаринским, — подделки. Я дал ему слово, что после торгов стану его партнером по бизнесу.

— Вообще-то это очень опасно, но мы уже близки к цели. Встречаемся через полчаса в вестибюле и идем к Орловскому.

— Геннадий, мне страшно.

— Не так страшен черт, как его малюют. Жду тебя внизу. И вот еще что. Обязательно купи карманный магнитофон и возьми его с собой. До встречи.

Саша вышел в вестибюль. В кармане у него лежал крохотный диктофон. Только в Москве можно купить диктофон в магазине сувениров в отеле, подумал он. Теперь он был готов к встрече с Орловским.

— Как настроение? — спросил его Геннадий.

— Лучше не бывает.

Сев в такси, они отправились в мастерскую Орловского. Проехав совсем немного, машина остановилась у обветшалого старинного здания в районе Арбата, московской улицы, где продавали свои картины художники и в теплое время собиралась молодежь. Однако сегодня было сыро и ветрено.

Расплатившись с водителем, они подошли к дому и нажали кнопку домофона. Дверь открыла пожилая женщина, жестом пригласившая их войти.

— Вы к кому? — неприветливо спросила она.

— К Орловскому Вадиму Аполлинарьевичу, — ответил Геннадий.

— Он на третьем этаже, — бросила она и, шаркая ногами, ушла.

Красивый старинный подъезд был изрядно запущен. Мужчины поднялись по лестнице на третий этаж.

Дверь им открыл веселый лысый человек с большим животом. Взглянув на пришедших через очки с толстыми стеклами, он растерянно улыбнулся:

— Господин Озеровский? И ты Геннадий! Вот это сюрприз!

— Вадим, может быть, ты нас все-таки впустишь?

Орловский распахнул дверь, и Саша с Геннадием вошли.

— Как приятно видеть друзей! — воскликнул ювелир. — Может быть, чаю?

Саша с улыбкой кивнул. Вынув из кармана мешочек с бриллиантами Виктории, он высыпал их на стол, накрытый черной бумагой, чтобы Орловскому было легче их разобрать.

Тот тем временем, насвистывая, готовил для гостей чай. Саша оглядел помещение. Оно мало чем напоминало современную мастерскую и было завалено старыми инструментами, которыми в Америке уже давно никто не пользовался. Ручные полировальные станки, огромные гравировальные приспособления для гильотировки, изогнутый рабочий стол, похожий на те, за которыми работали ювелиры в мастерских Фаберже. Саша рассеянно поднял небольшой резец для гравировки по серебру. Его рукоятка была стерта от времени. Повернув ее, Саша увидел маленькую пластинку, на которой было написано: «Собственность фирмы „Фаберже и К°“ на Большой Морской».

Саша быстро положил резец на место. Каким образом сюда попали инструменты Фаберже из Петербурга?

Орловский принес поднос с чаем и поставил его на стол.

— Ну-ка, посмотрим, — сказал он, беря в руки лупу. — Хм. Камешки не самого лучшего качества, но огранка хорошая. Правда, разная — есть и маркиза и роза. Это осложняет дело. Вот два отличных камня каплевидной формы. Вы что хотите заказать? Колье с большой центральной подвеской?

— Серьги, — ответил Саша, не переставая оглядывать комнату.

— Неплохая идея. Можно сделать из двух больших камней подвески, а вокруг пустить россыпь мелких бриллиантов.

Подойдя к одной из полок в дальнем конце мастерской, Орловский достал оттуда большую папку.