Картер Браун - ПСС, том 4. Расплата

— Я убью ее! — сказала она дрожащим голосом. — Я вырву ее сердце, я…

Из гостиной меня нетерпеливо позвала Габриель. Когда я вышел, она заткнула бутылку и поставила ее в бар.

— Это последняя! — ухмыльнулась она. — Поняли?

— Конечно, — подавленно ответил я. — Вы способная девушка.

— Я — голодная девушка, — ответила она. — Пойдемте обедать.

Мы отправились в тот ресторан, где, как я знал, не настаивают, чтобы вы сразу оплатили свой еще не съеденный бифштекс, а могут дать его как бы в долг.

Габриель разделалась с супом, с куском мяса и двумя порциями клубники со сливками. К тому времени как принесли кофе, она немного смягчилась.

— Мне нравится Пайн-Сити, Эл, — сообщила она почти весело.

— Он вам скоро разонравится, — угрюмо сказал я. — Что вы имели в виду, говоря о последней бутылке?

— Последняя бутылка? — Она невинно заморгала ресницами. — А разве я сказала это?

— Вы хорошо помните, что говорили, когда я вышел из ванной.

— Ну как вы нашли Нину? Она охладилась?

— Да, — ответил я. — А бутылка?

— Ах, это! — В ее глазах мелькнуло что-то диковатое. — Ее бар основательно наполнен. Я насчитала пятнадцать бутылок хорошего ликера.

— Разве вы умеете считать?

— Да, и я нашла кое-что еще. Бутылку того состава, которым заправляют зажигалки… Ну, как там он называется?

— Надеюсь, вы не подложили запала и не подожгли его, когда уходили? — спросил я, вздрогнув.

— Эл! — Она укоризненно посмотрела на меня. — Вы же знаете, что я никогда такого не сделала бы! Я просто добавила, ну, этого, понемногу во все бутылки.

— Но ведь если она хоть каплю выпьет — отравится!

— Надеюсь! — восторженно согласилась Габриель. — Но хочу, чтобы сперва она угостила Говарда!

Домой мы вернулись около одиннадцати. Габриель исчезла в моей спальне. Я поставил на проигрыватель «Песню для нерешительных» Синатры. Мне она казалась соответствующей моменту. Затем сел на стул и начал думать о Линде Скотт. И вдруг совершенно неожиданно забыл о ней, потому что в комнату вошла Габриель.

— Что это на вас надето? — спросил я хрипло.

— Это мой ночной костюм, — ответила она самодовольно. — В нем я сплю. Вам нравится?

Костюм состоял из коротенькой кофточки почти без рукавов и мешковатых шаровар, плотно схваченных на лодыжках. Ниже лодыжек звенели два золотых браслета. У этого костюма было еще два замечательных достоинства: он был совершенно черным и абсолютно прозрачным.

Габриель подошла и села мне на колени, обнимая за плечи.

— Мне нравится Пайн-Сити, — сказала она и, наклонившись, поцеловала меня.

Впечатление было такое, словно к моему стулу подвели провода и пустили ток высокого напряжения.

Телефонный звонок резанул по нервам. Габриель с неохотой выпрямилась на моих коленях.

— Кто бы это ни был, — пробормотала она, — велите им перезвонить на следующей неделе.

Я мягко спустил ее с колен, подошел к телефону и сказал в трубку:

— Чертовски поздний звонок!

— Лейтенант Уилер? — отчетливо произнес женский голос. — Это Нина Бут. Я думала, вы хотите знать…

Послышался приглушенный вскрик, потом слабый щелчок — это трубку положили на место.

— Чего она хотела? — лениво спросила Габриель из кресла. — Помириться со мной?

Я положил трубку.

— Она собиралась сказать мне что-то, но вместо этого слабо вскрикнула…

— Очень хорошо!

— Надо пойти посмотреть, — сказал я.

Глаза Габриель расширились.

— Вы хотите сказать, что уходите от меня… Сейчас?

— Я вернусь. Вы же помните, что прежде всего я коп.

Взяв шляпу, я направился к двери.

— Минуточку, лейтенант, — сказала она холодно. — Возможно, когда вы вернетесь, меня здесь не будет.

— Значит, не судьба, — заметил я, — она всегда то улыбается, то хмурится.

С большой неохотой я наблюдал, как она медленно стягивает с себя кофточку, а другой рукой опускает свои шаровары, нетерпеливо глядя на меня.

— Ну? — сказала она.

Голова у меня закружилась.

— Нет, я просто сумасшедший! — с трудом проговорил я и направился к двери.

Потребовалось двадцать минут, чтобы добраться до дома Нины. Я поднялся на ее этаж, дважды нажал на звонок, дернул дверную ручку и обнаружил, что дверь не заперта.

Ощупал стену, нашел выключатель и зажег свет. Гостиная была в том же состоянии, как и раньше. Нина лежала на полу лицом вниз. На ковре было яркое влажное пятно, из затылка торчал ледоруб.

Я зажег сигарету и заставил себя осмотреться. На стойке бара было два мокрых пятна, вероятно, там стояли два стакана, но они исчезли. Их вытерли, догадался я, так же как и телефон.

Кто бы ни убил ее, голова его была достаточно трезвой, чтобы убрать все доказательства своего пребывания здесь, зная, что я приеду после звонка в любую минуту.

— Что еще? — устало спросил Флетчер. — Больше никаких вопросов! К черту все, лейтенант, вы теряете время! У меня нет других ответов.

Он был в халате поверх пижамы, со спутанными волосами — похоже, только что встал с постели. Его правый глаз покраснел.

— Что с глазом? — спросил я.

— Меня неожиданно навестила старая подружка. — Он чуть заметно усмехнулся. — Я как раз ушел от Нины, а вы остались. У нее вспыльчивый характер и быстрая левая рука, лейтенант. Вот и все.

— Что вы делали после этого?

— Оставался здесь, — ответил он, — в квартире. А что?

Я осмотрел комнату — никто не подпирал стен.

— Где Джонни Торч?

— Не знаю. Он вышел около десяти. Сказал, что выпьет где-нибудь пару стаканчиков.

Я прошел мимо него в спальню. Флетчер следил за мной. Покрывало сброшено, кровать выглядит неопрятно. Я проверил ванную, затем комнату Торча. Флетчер продолжал наблюдать за мной с любопытством. Наконец я вернулся в гостиную.

— Ну что? — спросил он.

— Меньше часа тому назад убили Нину Бут, — ответил я.

Его лицо неожиданно сморщилось.

— Нина? — прошептал он. — Не верю! — Он медленно сел и долго смотрел на меня, внезапно состарившись. — Как это произошло?

Я рассказал ему. Он дернул головой, словно его ударили.

— Нина! — прошептал он снова. — Сначала Линда, а теперь Нина! Кто это сделал, лейтенант?

— Вот это я и пытаюсь узнать. Вы уверены, что Джонни уходил только для того, чтобы выпить?

Позади меня послышалось легкое движение. Я быстро развернулся и увидел в дверях Торча, смотревшего на меня с безразличным выражением. Он медленно вышел на середину комнаты, не вынимая рук из карманов и сдвинув шляпу на затылок. Глаза его были несколько затуманены.

— Конечно, я выходил выпить, — сказал он. — Я выпил, кажется, четыре стакана, точно не помню. Это считается преступлением в этом городе, а, коп?

— Заткнись, Джонни! — грубо перебил его Флетчер. — Час назад кто-то убил Нину ледорубом.