Картер Браун - ПСС. т.9 Неуловимая Фламини

— Так почему же вы мне просто не солгали?

— Лгать? — Его глаза недоверчиво расширились. — Такому ничтожеству, как вы?

— Знаете, что мне в вас нравится, Айвен Мэсси? — воскликнул я восхищенно. — Вы настоящий мерзавец, и не скрываете этого!

К тому времени, как я возвратился в машину, лица у всех троих были обеспокоенные.

— Неужели тебе потребовалось сорок минут, чтобы вырвать у него чек на пять тысяч?! — воскликнул Билл Карлин.

— Ах, помолчи и поезжай быстрее! — ответил я. — Твой полицейский значок заперт в столе, ты в отпуске, а для меня ты вообще не больше чем дешевка, которая…

Я перегнулся вперед и похлопал по изящному плечику.

— Он слушает меня, Тони?

— Не думаю, Рик. — Она полуобернулась ко мне и весело улыбнулась. — Сама-то я не слушаю.

Я откинулся на спинку заднего сиденья, но Лайза нетерпеливо дернулась.

— Вы помнете мое новое платье, Холман!

— Гарантирую, что сомну и старое, — произнес я мечтательно.

— У вас сегодня непристойное настроение! — Она с сомнением посмотрела на меня. — Я не доверяю вам, Рик Холман!.. Вы что-то замышляете.

— Вы с ума сошли, крошка! — воскликнул я и по-товарищески похлопал ее по колену.

— Эй, парень! — Лайза свирепо натянула на колени юбку. — Единственное, чего мне здесь не хватает, — это сексуального маньяка!

Возможно, пришло время для небольшого общего разговора, решил я.

— Мэсси сказал, что вы, девочки, на две недели уезжаете в отпуск в горы, — начал я. — Маленькая хижина вдали от цивилизации, как он выразился.

Тони обеспокоенно оглянулась:

— Надеюсь, вы не сообщили ему, что наши планы немного изменились и мы едем вчетвером?

— Вы считаете меня ненормальным? — рассмеялся я. — Билл, на следующем перекрестке направо.

— Ты и есть ненормальный! — фыркнул он. — Поворот на горную дорогу через пять миль.

— Мы не едем в горы! — произнес я легкомысленным тоном. — Мы едем в аэропорт.

— В аэропорт? — закричали они хором.

— Ну да, я изменил предварительный заказ, купил билеты, ну и все такое. Летим в Мексику.

Снова выступление хором:

— В Мексику?

— Я ненавижу вас, Рик Холман! — заговорила Лайза с возмущением. — Я с таким нетерпением ожидала, когда мы попадем в маленькую хижину в горах!

— Лайза, радость моя! — Голос мой звучал просительно. — Мы едем в маленькую и старенькую хижину в горах, ну а если сами горы мексиканские, то это их дело!

Она успокоилась:

— Ну что ж, неплохо. Мне нравятся испанские названия, они всегда такие романтические. Как ты считаешь, Рик?

— Несомненно.

— Я не думаю, что у той маленькой хижины, куда мы едем, есть название? — спросила она с надеждой.

— Я точно помню, что название у нее есть, — сказал я, уверенно кивнув.

— Ты не помнишь его, случайно, Рик, дорогой?

— Не очень четко, — ответил я извиняющимся тоном, — Хилтон с чем-то там еще.

— Моя фамилия Холман, — представился я, — Рик Холман.

Ответа не последовало, никто даже не шелохнулся. Развалившийся в кресле толстяк глядел на меня сквозь черные очки, будто сова. Его губы были плотно сжаты. По обе стороны от него на полу устроились две хорошенькие девицы. Они буквально изнемогали от жары и всем своим видом напоминали хорошо прожаренных курочек, ожидающих, чтобы их подали на стол с салатом из свежих овощей. Где-то прямо над моей головой повисло безжалостное солнце, на небе не было ни облачка. Похоже, это небесное светило высушило мозги безмолвной троицы.

— Холман, — уныло повторил я. Тонкая струйка пота, сползавшая у меня между лопатками, привнесла в мой голос нотку раздражения.

Лежавшая на животе блондинка лениво закинула руку назад и, оттянув узкую полоску белых трусиков, неторопливо почесала затененную ложбинку там, где аппетитная попка разделялась на две половинки.

— Вы, должно быть, Винс Манатти, — обратился я к толстяку. — Думаю, я не ошибся, потому что всем известно, что второго такого уродины не сыскать.

Обвисшие щеки толстяка чуть дрогнули, он медленно снял черные очки. На меня уставились глубоко посаженные голубые глаза, блестевшие, словно две холодные льдинки. Блондинка было хихикнула, но смешок моментально сменился возмущенным «ох!», когда лежавшая рядом брюнетка что было сил двинула ее локтем в бок.

— Надо же приглядеться к человеку, — сурово пояснил Манатти. — Так, стало быть, вы и есть Холман. Признаться, мне почему-то казалось, что Холман должен выглядеть, несколько иначе.

— Простите? И каким же вы меня представляли? — Я от неожиданности разинул рот.

— По меньшей мере компетентным. — Он поднес к глазам правую руку и несколько минут вглядывался в массивный циферблат, красовавшийся на его запястье. — К тому же вы пришли на две минуты раньше. А я привык принимать людей точно в назначенный час.

— Зато это позволило нам приятно провести время, — с иронией заметил я.

Толстяк встал, и я с удивлением обнаружил, что он гораздо выше меня. А ведь во мне никак не меньше шести футов. Да и весил он, наверное, фунтов двести тридцать и больше всего походил на некий гибрид Чингисхана и армянского лошадиного барышника.

— Ладно, — пробурчал он. — Пойдемте в дом.

Я осторожно переступил через распростертые тела двух красоток и последовал за ним через террасу. Мы прошли в комнату, обшитую деревянными панелями с пола до потолка. Мои ноги утопали в великолепных черно-белых коврах из овечьей шерсти, одну стену целиком занимал сверкающий хромированными ручками бар. Помещение выглядело так, словно предназначалось для разнузданных оргий, и я невольно огляделся, но, к моему величайшему разочарованию, не увидел ни одной резвящейся нимфы.

— Надеюсь, вы понимаете, я всего лишь арендую этот дом, — словно читая мои мысли, объяснил Манатти. — Конечно, он ужасен, но зато здесь есть Трикси и Дикси, а это уже кое-что.

— Трикси и Дикси? — тупо повторил я, ничего не понимая.

— Ну, я не знаю, как их там зовут на самом деле, — равнодушно отозвался толстяк. — Я имею в виду девиц возле бассейна. У меня такое впечатление, что они тоже часть интерьера, вроде мебели. Выпьете со мной, мистер Холман? — Манатти наполнил два бокала и протянул один из них мне. — Насколько мне известно, вашей специальностью является улаживание самых разных проблем людей, связанных с киношным бизнесом. Таких, как я, к примеру, — сказал он. — Знаю вашу репутацию человека осторожного и осмотрительного.

— Так оно и есть, — без ложной скромности подтвердил я.

— Итак, что вам известно обо мне? — продолжал он. — Только коротко.