Картер Браун - ПСС. т.9 Неуловимая Фламини

— Безусловно, — ответил я.

Он довольно хохотнул.

— Готов был побиться об заклад, что это так. Вчера я не явился на встречу, а эта девица Фламини утром вообще как сквозь землю провалилась. Что же после этого осталось делать Манатти?! Я сказал себе: скорее всего, он начнет метаться в поисках человека, способного разобраться по его поручению в этой пикантной ситуации. Ну и кого же ему порекомендуют — конечно, Холмана!

— Бедный старина Винс, — с деланным сожалением сказал я. — Он ведь, представьте, совсем пал духом. Уверен, что Аксель Барнаби просто решил сделать из него дурака. Дескать, похитил девушку — и прости-прощай выгодная сделка!

— Винс, похоже, совсем сошел с ума, — возмущенно заявил О’Нил. — Единственный принцип, которым никогда не поступится старый чудак Барнаби, — он всегда держит слово. Если надо просто убрать кого-то, он и глазом не моргнет. Но нарушить данное им слово — это невозможно!

— Надо понимать, что вы ничего не знаете об Анне Фламини?

— То-то и оно! Мой человек глаз с нее не спускал с момента, когда ее самолет приземлился в аэропорту Лос-Анджелеса. Нужно было убедиться, что Манатти соблюдает свою часть сделки. Но мой парень потерял ее из виду, когда сегодня утром она покинула мотель. Впрочем, виноват, я не это хотел сказать. Не покинула мотель.

— Что вы имеете в виду? — настороженно спросил я.

— Может быть, вам уже известно, что она надела белокурый парик?

— Манатти говорил мне, — подтвердил я.

— Анна была вместе с той англичанкой. Высокая такая брюнетка. Пышная. И фигурка точь-в-точь как у Анны. Так вот. Мой человек успел заметить, как от мотеля отъехало такси с двумя женщинами на заднем сиденье. Он поехал следом за ними. Где-то в районе Бель-Эр женщины расплатились и отпустили машину, а сами, стоя на тротуаре, молча наблюдали, как мой человек притормозил неподалеку от них. Мой парень рассказывает, что чуть не упал от удивления, когда девушки, глядя на него, вдруг принялись хохотать. Они чуть не лопались со смеха, а потом та, которая похожа на Фламини, стащила с головы светлый парик — и что же?! Под париком оказались такие же светлые волосы — она была настоящей блондинкой!

— То есть вы считаете, — подытожил я, — что в это самое время настоящие Фламини и Вудроу спокойно покинули мотель неузнанными?

— Так оно и было. — Грегори немного помолчал. — Давайте вместе поработаем над этим, а, Холман? Ваш работодатель хочет вернуть девушку, того же самого желает и человек, нанявший меня. Правда, я пока не решился сказать ему об ее исчезновении. У меня нехорошее предчувствие: он попытается все свалить на меня. Обвинить меня в том, что я проворонил ее, или что-то в этом роде. При этом сам Аксель не станет умирать от беспокойства. Нет. Барнаби вполне способен дать здоровенного пинка под зад любому человеку. Да так, что бедняга будет лететь вверх тормашками. Теперь вы понимаете, почему я так нервничаю, а, Холман?

— Конечно, — согласился я. — И я был бы счастлив разделить с вами любую ответственность, но, к сожалению, сейчас ничем не могу помочь.

— Но я абсолютно уверен, что больше никто в этом деле не замешан, — произнес он с унылой покорностью. — Даю голову на отсечение, эта девка Фламини в последнюю минуту просто сдрейфила и решила сбежать.

— Будем надеяться, что так оно и есть, — бодро согласился я. — Это бы значительно все упростило — для нас с вами. Во всяком случае, надеюсь на это.

— Я отправил своих людей в аэропорт, — продолжал О’Нил, — теперь все двадцать четыре часа он будет под наблюдением. Если девчонке придет охота отправиться прямехонько в Рим, мне немедленно станет об этом известно.

— Болван ваш приятель. Ему не пришло в голову похитить одну из этих хорошеньких дамочек прямо в Бель-Эр! — с искренним сожалением сказал я.

— Знаю! — с досадой воскликнул он. — Рад сообщить вам, что больше он мне не приятель. — Грегори О’Нил продиктовал мне номер телефона, по которому его можно было найти в любое время суток, и терпеливо ждал, пока я записывал. — Ну а теперь, Холман, — заключил он, — нам ничего не остается, как просто сидеть и ждать у моря погоды. А там, глядишь, и возникнет какая-нибудь блестящая идея.

— Согласен, — сказал я. — И все же объясните мне кое-что. Вчера вы не пришли на встречу с Винсом Манатти. Если не секрет, почему?

В трубке раздался смех О’Нила.

— Хотел заставить его немного потрепыхаться. Мне нужно было увидеть собственными глазами, что Фламини приехала и он сдержал слово.

— Звучит не очень-то убедительно, — разочарованно произнес я.

— А что вы хотите — в такое-то время, — легко согласился он. — Вы на часы посмотрите: ни два ни полтора. Я даже не успел еще выпить второй мартини. Вот так-то, Холман. Я скоро позвоню.

— Отлично, — сказал я и бросил трубку.

В сложившейся ситуации поправить мое настроение смогла только свежая порция «Том Коллинз». Я как раз готовил себе выпить, когда в дверь позвонили. «С вами не соскучишься», — вспомнил я лексикон Трикси и Дикси и подумал, что он прилип ко мне намертво. Не мешкая, я настежь распахнул входную дверь и ослепительно улыбнулся брюнетке, стоявшей на крыльце.

Описание, которое дал мне О’Нил, полностью совпадало с ее обликом. Только он сделал его, как говорится, в двух словах. Девушка была высокая, темноволосая, с очаровательно пышной фигуркой. Иссиня-черные густые волосы, разделенные аккуратным пробором, зачесанные назад, обрамляли ее лицо подобно крыльям ворона. Тепло сияли большие темно-карие глаза. В них чувствовалась скрытая уверенность в собственной силе и даже власти. Было в них и еще что-то странное и тревожащее. Прямой, аристократический носик, казалось, не имел ничего общего с губами. Рот девушки действительно как-то не вязался с ее обликом. Он вполне мог бы принадлежать какой-нибудь второразрядной шлюхе. Особенно не понравилась мне капризно оттопыренная нижняя губа.

Белое льняное мини, красиво облегавшее фигуру девушки, едва прикрывало края ее чулок. Платье отлично выполняло двойную задачу: показать в выигрышном свете самые длинные и стройные ножки, какие я видел на своем веку, и выгодно подчеркнуть упругость высокой груди. Словом, заставить меня уделить ее прелестям достаточно внимания, чтобы предположить: их обладательница — яростный противник бюстгальтеров. С левого плеча девушки свисала, раскачиваясь, черная кожаная сумочка на длинном ремешке, который она крепко сжимала в руке, словно ехала городским транспортом в час пик.

— Боже ты мой, какой кошмар! — вскричала она, и я отметил знакомый очаровательный акцент. — Ради всего святого, накиньте на себя хоть что-нибудь!

Я глянул сверху вниз на свои гавайские шорты с веселеньким ярким рисунком, спросил себя: неужто это все, о чем она может думать…