Р. Гордон - Пуля для звезды. [Пуля для звезды. Киноманьяк. Я должен был ее убить. Хотите стать вдовой?]

Я был единственным ребенком, и они делали все, чтобы дать мне образование. Меня послали в университет, я оправдал надежды, выдержал экзамены с отличием, завел нужные связи и тому подобное. Нет смысла особенно вдаваться в подробности — это заурядная история юноши из среднего класса.

Мы обручились с Эллен буквально сломя голову. Я сразу уяснил, что я именно тот, кого она ждала, и все время давал понять, что испытываю по отношению к ней такие же чувства. Зачем же ждать?

Когда обо мне узнали ее родители, они немедленно примчались в Нью-Йорк. Конечно, мне тут же дали понять, что я, по их мнению, вовсе не был «тем, кто надо», хотя об этом, естественно, не было сказано ни слова. У меня ведь не было профессии, и мистер Вильямс, несомненно, принял меня за ловкого авантюриста, который нашел удобный способ заполучить их деньги. Но семья Вильямсов оказалась бессильна. У Эллен был в руках козырь — собственный капитал, унаследованный от деда.

— Они уже смирились, — сказала она однажды о своих родителях. — Они мне еще никогда ни в чем не препятствовали. А когда они узнают тебя поближе, быстро изменят свое мнение. То же самое произойдет и с моими друзьями. Сначала они будут шокированы тем, как быстро все случилось, но постепенно это пройдет, и ты склонишь их на свою сторону. Вот увидишь.

Да, я увидел. О, я увидел многое!

Вот здесь была вся суть, здесь был ключ к характеру Эллен. Естественно, я познакомился с ним куда позднее, вместе с его убийственными последствиями для того, кому приходилось жить с Эллен. Эллен хотела любой ценой настоять на своем. Она излучала доброту, казалась широкой натурой, но на самом деле добивалась лишь того, чтобы настоять на своем, утвердить свою волю. За сахарно-сладким обличьем скрывалось стальное сердце.

Она никогда не требовала вознаграждения за услугу. Ей доставляло удовольствие помогать. Она даже настаивала на этом. А если что-либо происходило против ее воли, она никогда не выражала своего неудовольствия и не попрекала ранее оказанными любезностями. Она просто исключала таких людей из своей жизни. Этих людей для нее больше не существовало. И лишь в редчайших случаях они догадывались, что она вызвала их падение.

Согласен, я увлекся Эллен не из-за сказочной любви. С самого начала меня привлекли ее деньги. Я стремился наверх и думал, что смогу достигнуть этого таким способом. На самом деле я жестоко обманулся.

У Эллен тоже были свои соображения. За ее сияющим взглядом скрывался холодный расчет. Выбирая себе супруга, она думала не о рыцаре в сверкающих латах, напротив, она искала в нем уязвимые места. Когда я появился на ее горизонте, она была еще свободна не из-за недостатка претендентов, а потому, что всех женихов делила на две группы: либо те сами обладали достаточным состоянием, чтобы быть независимыми, либо находились так безнадежно далеко от круга Эллен, что у нее не возникало даже мысли о прочных узах.

Я занимал промежуточное положение, и именно потому показался подходящим. Моя военная форма придавала определенное уважение в обществе. Моя будущая профессия адвоката была вполне светской: я смог занять место в кругу Эллен. Пока я готовился к своей карьере, она могла поддерживать меня в денежном отношении, не выставляя перед всем светом как нахлебника. И самое важное: она знала, что своими деньгами держит меня в руках. Я был послушен — это было моим самым большим достоинством.

Видите ли, Эллен хотела быть уверенной, что мужчина, за которого она вышла замуж, готов танцевать под ее дудку. Она хотела быть главой семьи, но в то же время ее брак должен был внешне выглядеть лучше некуда. Просто как рай на земле.

Удостоверившись в моей покорности, она согласилась на брак. С этого момента начала проявляться настоящая сущность Эллен, хотя я тогда, конечно, не сознавал этого. Свадьба, несмотря на поспешность, прошла роскошно. Эллен все взяла в свои руки и платила, разумеется, тоже сама. Она не только выбирала мой свадебный костюм, но даже определила моего свидетеля на бракосочетании — разумеется, Джорджа Миллза.

— Я считаю, что подходит именно Джордж. Во-первых, он нас познакомил, а во-вторых, он будет блестяще смотреться в этой роли.

Я ничего не имел против, но сегодня я знаю, что предложи я кого другого, она все равно бы настояла на Джордже. Она сама составила список гостей, половину из которых я вообще не знал. Она даже заставила Джорджа за день до свадьбы организовать для меня мальчишник. Исключая мое появление на генеральной репетиции и в финале у алтаря, все прошло без моего участия. С моей стороны в церемонии получили право принять участие только мои родители, которые, однако, были так подавлены, что оказались где-то на заднем плане и при первой возможности покинули поле битвы.

Все это мне нисколько не мешало. Я тоже был подавлен, но, в противоположность моим родителям, находил в этом удовольствие. Я знал, что не принадлежу к этому обществу, а просто любовник Эллен, который путем женитьбы приобретает легальное положение. Но в одно я хотел бы внести ясность. Я не имел ни желания, ни умысла постоянно быть на содержании Эллен. Когда, закончив учебу, я открою адвокатскую практику, — согласен, с помощью связей Эллен, — я перестану быть зависимым от нее и займу свое настоящее место хозяина дома. Тут я был твердо убежден.

Место для нашего медового месяца тоже выбрала Эллен: летняя вилла семьи в Вермонте, которая уже несколько лет пустовала с тех пор, как ее родители уехали в Калифорнию.

— Это мое любимое место, — сказала она, объявив мне о наших планах. — Когда я умру, хочу, чтобы меня похоронили там. Ты будешь восхищен. Дом расположен высоко наверху, на плато, окруженном лесами и горами. Спереди открывается вид на прекрасную зеленую долину. Внизу ели, сосны, березы и клены, а прямо перед крыльцом журчит горный ручей. Дальше виден Окс-Вью, высокий горный хребет, полностью отрезающий от остального мира и к тому же удивительно красивый. Мы будем одни на многие мили вокруг. Можно смотреть в любую сторону и не заметить ни единого дома. А июнь — один из лучших месяцев в году. Все распускается и цветет, все полно жизни.

Хотя я не слишком чувствителен к природе, но нашел описание Эллен очень привлекательным. Кроме того, у меня и не было другого выбора. Я даже академию права не мог выбрать сам. Хотя меня приняли в Фордхэм и уже внесли в списки, это не соответствовало планам Эллен. Фордхэм показался ей недостаточно престижным. Один приятель ее отца, Кеннет Спирс, был за Колумбийский университет, и потому меня отправили туда. Я предложил Гарвард, раз уж пошла речь об элите, но у Эллен нашлось очень простое объяснение, по которому это не годилось.

— Я терпеть не могу Бостон, дорогой.