Р. Гордон - Пуля для звезды. [Пуля для звезды. Киноманьяк. Я должен был ее убить. Хотите стать вдовой?]

— Я что-то сегодня расклеился, — сказал я. — Решил вернуться домой, только если ты там. Я не хочу быть один. Если это тебе не подходит, скажи прямо, тогда я пойду в другое место, чтобы облегчить душу.

— Конечно, приходи, мы поднимем тебе настроение, — сказал он. — Мое плечо в твоем распоряжении.

Мне стало легче от одного звука его голоса.

— Я буду через несколько минут, — пообещал я, и тут сказалось выпитое на пустой желудок. Я еле добрел до выхода, но все же выбрался на улицу и подозвал такси.

— Боже праведный, Джефф, — воскликнул Клинт, когда я вошел. — Что с тобой случилось? Ты ужасно выглядишь. Пожалуй, ты здорово перебрал, верно?

Его голос звучал не укоризненно, а озабоченно, но тем не менее это меня разозлило. Я знал, что, вероятно, выглядел как воплощенная смерть, но не желал, чтобы мне этим тыкали в нос. Да, я напрасно искал его общества, и теперь был готов затеять с ним ссору.

— Ну, немного выпил, — раздраженно бросил я. — Ты что-то имеешь против?

Он игнорировал мой выпад.

— Ты что-нибудь ел?

— Нет, папочка, — ответил я насмешливо. — Ты разве еще не знаешь? Я сел на диету. Разрешены только жидкости. Строгое предписание врача: каждые пятнадцать минут по рюмке, и… — я внимательно посмотрел на свои ручные часы —… и я уже опаздываю с приемом. У тебя не найдется?

Он молча подошел к бару и налил мне.

— Вот, — сказал он, подавая бокал. — Хотя тебе уже вполне достаточно, но это позволит скоротать время, пока я приготовлю что-нибудь поесть.

Я опустился в кресло, не сняв ни шляпу, ни пальто, одним глотком опустошил бокал и, видимо, на какое-то время отключился, так как, когда открыл глаза, Клинт опять стоял передо мной с чашкой дымящегося кофе, яичницей и тостами. Он слегка подтолкнул меня.

— Давай, дружище, — сказал он. — После этого ты сразу почувствуешь себя лучше.

Я начал есть. Клинт молчал. Он подошел к проигрывателю и поставил тихую, легкую музыку. Крепкий кофе и еда просветлили мои мозги. Я мог представить, как выглядел в его глазах. Он должен был считать, что я не выдержал тяжести недавнего происшествия. Вполне понятно, я стал жертвой ужасной трагедии. Я напился, чтобы легче перенести это. Он был моим другом и пытался помочь мне пережить тяжелое время. Только он, к сожалению, не знал истинной причины, по которой я напился. Он не знал, что в действительности меня гложет. Что бы он сказал, расскажи я ему правду?

Я снова подумал о шантажисте и о том, как мне справиться с ним. Невозможно было планировать что-то заранее, поскольку я не знал, что ему на самом деле было известно. Приходилось дожидаться, пока он позвонит снова, выжать из него все, а затем положиться на свое искусство импровизации.

— Тебе лучше? — спросил Клинт.

— Значительно лучше, спасибо. Ты отличный врач.

— В любое время, старик. В любое время. Дверь в кабинет доктора Тернера для друга всегда открыта. — Он помолчал и затем чуть серьезнее добавил: — Ты хочешь о чем-то поговорить?

Я улыбнулся.

— Ничего особенного. Просто я чувствую себя одиноко, вот и все. Полагаю, это запоздалая реакция на то, что случилось.

Он с минуту рассматривал меня.

— Знаешь, чего тебе не хватает?

— Чего, доктор?

— Темпераментной девчонки, больше ничего.

— Но, доктор! — воскликнул я с наигранным возмущением. А сам надеялся, что у него был на руках хороший рецепт, прежде всего, нужный телефонный номер.

— Можешь ничего не отвечать. Я…

Зазвонил телефон. Клинт встал.

— Вероятно, одна из моих куколок, которая почувствовала себя одинокой. Сказать ей, чтобы привела с собой подругу?

— Ты врач, — сказал я, чувствуя себя уже гораздо лучше. Клинт был великолепным парнем.

Телефон находился в небольшой комнате, расположенной рядом с гостиной и служившей Клинту кабинетом. Он мигом вернулся.

— Это тебя, — сказал он.

Я вскочил. Мое сердце готово выскочить из груди. Клинт заметил взволнованное выражение моего лица и неправильно истолковал его.

— Подожди штаны снимать, — сказал он. — Это мужчина.

«Да-да, и я могу предположить, кто именно», — проворчал я про себя. Откуда эта свинья узнала, где я нахожусь? Я медленно подошел к телефону, стараясь сохранять самообладание.

— Алло, — сказал я.

— Ну, как дела сегодня вечером? — Это был тот же самый отвратительный, каркающий голос. — Очень мило, что мы еще можем говорить. Меня бы не удивило, если бы ты был уже готов… после сегодняшнего запоя…

Негодяй! Он весь вечер следил за мной. Ну прекрасно! На этот раз я кое-что из него вытрясу. Я должен выяснить, что он знает.

— А теперь, кто бы вы ни были, слушайте меня внимательно, — сказал я как можно энергичнее.

— Слушаю, — последовал ответ.

— Я по горло сыт вашей таинственностью. Говорите, что хотите сказать, и покончим с этим. Вы, очевидно, считаете, что знаете нечто, что может меня испугать или обеспокоить. Хорошо. Говорите же. Что вы знаете или полагаете, что знаете?

— Я знаю многое, дружок, — ответил он. — Очень многое. Но сначала я хотел бы тебя кое о чем спросить.

— О чем?

— Где Джоан?

Так вот оно что!

— Какая Джоан? — спросил я.

— Не смеши меня, Моррисон. Ты прекрасно знаешь, какая Джоан. Конечно, Джоан Холлоран. Теперь ты понимаешь?

Мне было ясно, что Клинту слышна моя часть разговора, из которой он может заключить, что речь идет о чем-то неприятном. Одновременно я молниеносно изменил тактику. Она основывалась на моем старом принципе: если ты попал в неприятную ситуацию, не трать нервы, а попытайся использовать ее с выгодой для себя.

Я громко сказал:

— Я не знаю, о чем вы говорите, и не стану больше слушать вашу болтовню. Вы, должно быть, меня с кем-то перепутали. Я не знаю никакой Джоан. А если бы даже и знал, то не понял бы, какое вы имеете к этому отношение. Но я хочу дать вам один добрый совет. Оставьте меня в покое, иначе вас ожидают серьезные неприятности.

— Какие же, дружок? Может быть, ты хочешь обратиться в полицию?

— Вот именно.

— Давай, братишка, я только и жду этого. Но не забывай, что я видел тебя с ней, понимаешь? Я много раз видел тебя с ней. Тогда это меня не касалось. Но теперь ее все ищут. И тебя все ищут тоже, ты понял? Почему ты прячешься? Пожалуй, у тебя совесть нечиста. Где она, Моррисон? Твоя старуха что-то пронюхала? Решил от нее отделаться? Ну давай, Моррисон, иди в полицию. Но не забудь, я могу рассказать больше, чем ты.

Теперь, когда мне было ясно, чего он хотел, его слова не застали меня врасплох. Меня озадачило только одно. Если он говорил об Эллен как о «моей старухе», значит он либо ничего не читал об этой авиакатастрофе, либо не сумел связать меня с той миссис Моррисон, которая числилась среди пассажиров. И тогда речь шла о дешевом блефе, за которым стояло немногое.