Наталья Никольская - Ради острых ощущений. Гремучая смесь

В это время из кухни высунулась Валя и, увидев в коридоре распростертого на полу Зуя и незнакомую женщину, снова скрылась за дверью.

— Оля, что делает здесь эта вульгарная девица? — нахмурилась Ираида. — И почему ты, Поля, избиваешь этого мальчика?

Сердобольная мама наклонилась к Зую. Оценивающе посмотрев, она слегка потрепала его по щеке.

— Мама, — проговорила я предостерегающим тоном, — я знаю, что вам нравятся молодые люди именно такой комплекции, но этот тип вам не пара. Во-первых, он уголовник, во-вторых, у него СПИД.

Зуй стал понемногу приходить в себя. Но когда он открыл глаза и увидел склонившееся лицо моей матушки, которая вдобавок потрепала его по щеке, и услышал слово «СПИД», то попытался «продолжить тему».

Впрочем, ему это не удалось, да и я бы не позволила. Зуй с трудом приподнялся и, держась за стенку, попробовал сделать шаг вперед, но чуть не упал. Тогда он сдался.

— Хорошо, щас я сваливаю, — с трудом проговорил он, — но я скоро вернусь. Вы усекли? И тогда разговор будет совсем другим…

— А не надо было нарываться, — гаркнула я ему в спину, — снизил бы обороты сначала, а потом уж претензии предъявлял, ясно?

Зуй спускался по лестнице, бормоча какие-то невнятные угрозы. Я захлопнула дверь и прошла в комнату. На душе у меня было неспокойно. Он, конечно же, вернется. И скорее всего не один. Вопрос только в том — когда и с какими намерениями.

Пока я «провожала» Зуя, Ольга успела рассказать матушке ту же самую историю, что и мне. Теперь Ираида Сергеевна с наслаждением отчитывала дочь, ораторствуя, словно лектор на трибуне.

Я решила, что для меня будет слишком при всем этом присутствовать, и прошла на кухню. Валя встретила меня вопросительным взглядом, в котором испуг был перемешан с надеждой, но сейчас я была не настроена с ней разговаривать. Я лишь буркнула:

— Сиди тихо и не вздумай никуда убегать. Сейчас мама уйдет, и мы поговорим.

Я уселась и закурила, заметив время на циферблате настенных часов. Ираида Сергеевна уложилась в семь с половиной минут и ушла не попрощавшись.

Когда я заглянула в комнату, то застала сестру в полном упадке. Ольга сидела на диване, подтянув колени ко лбу, закрыв руками затылок, словно защищаясь от удара. Стоило мне присесть с Ольгой рядом и лишь дотронуться до ее плеча, как она разразилась рыданиями.

— Ну ты слышала? Ну ты видела? — бормотала Ольга сквозь слезы. — И это наша мама! Обратила внимание на то, как она молодеет после скандалов? Это же самый настоящий энергетический вампир!

— «Вампир», — передразнила я ее. — Надо меньше книжек читать! Ты сама, мать, хороша: обложилась всякой эзотерической попсой, специалист, блин, экстракласса! А в дом пускаешь первого встречного.

Зря я на нее наехала, конечно, но уж просто не смогла сдержаться. А может быть, смутно ощущала, что по отношению к матери Ольга не так уж не права. Действительно, Ираида Сергеевна прямо-таки тащилась от подобных сцен, это я еще с детства помню…

Рыдания Ольги неизбежно перешли в форменную истерику. Теперь Ольга уже не могла говорить — дыхание перебивалось судорожными всхлипами, которые все учащались и учащались.

Я сбегала к шкафчику за снотворным, растолкла в ложке таблетку люминала и дала Ольге запить порошок теплым крепким чаем. Потом обняла за плечи и, осторожно приподняв, довела до постели. Укрыв сестру толстым пуховым одеялом, я посидела с ней немного, держа за руку и поглаживая ее запястье.

Нечто подобное я уже видела, только в более тяжелой форме. Когда Ольга развелась с мужем, у нее был самый настоящий нервный срыв. То часами сидела, вся заторможенная, в одну точку смотрела, то рыдала — и тоже часами, даже не знаю, что было хуже.

Ну вот, кажется, угомонилась. Тихонько встав с постели, я вышла из комнаты, стараясь, чтобы не скрипели половицы. Теперь, кажется, настала моя очередь дать волю накипевшим эмоциям — я была зла на всех! На маму-садист-ку, на сестру-рохлю, на этого бесцеремонного подростка и, само собой, на незваную гостью.

Я прошла на кухню, плотно закрыла за собой дверь и уже собралась выдать Вале по полной программе. Так, чтобы мало не показалось!

Но как только я увидела ее глаза — глаза приговоренного к смерти человека, — моя злоба куда-то улетучилась и вместо нее нахлынула оцепеняющая усталость. Сейчас мне уже было все равно, и я хотела лишь до конца разобраться в этой ситуации, чтобы принять решение.

— Ну давай, милочка, колись по-быстрому, — произнесла я, словно заправский следователь. — Я тебе зла не желаю, но не хочу, чтобы у моей сестры из-за тебя были неприятности, ты усваиваешь? Ну вот и славно. Так что выкладывай: кто хочет тебя убить и кто такие «они»?

— Так вы же слышали, что Зуй говорил, — начала было вешать мне лапшу на уши Валя.

— Не зли меня! — прикрикнула я на нее и стукнула ладонью по столу так, что чашки задрожали. — Уши у меня имеются, и я слышала не только это. Когда ты в испуге пыталась забраться вот под этот стол, ты четко дважды сказала: «Они меня убьют». Ну?

— Речь идет о моих хозяевах, — закрыв глаза с таким видом, как будто она прыгала в пропасть с обрыва, произнесла Валя.

— Конкретнее!

— Я… я была у них домработницей. Это был ад, сущий ад… Я и продержалась-то всего-ничего… Они думают, что я у них брошку украла, обещали настучать в агентство, а у меня и так с пропиской… — торопливо верещала Валя, умоляюще глядя на меня.

— У тебя правда СПИД? — спросила я Валентину, закуривая «Мальборо».

Заметив, как девушка покосилась на мою пачку, щелчком выбила из нее сигарету и протянула девушке. Трясущимися руками она прикурила от зажигалки и, глубоко затянувшись, часто-часто закивала головой.

— Кололась? Или без презерватива трахалась? Впрочем, мне все равно. Значит, так, — констатировала я. — Сейчас ты быстро-быстро собираешься и уходишь. Свои проблемы надо решать самой.

Табак придал Вале бодрости. С силой выпустив дым, она глянула на меня исподлобья и решила, что стоит немного поднять себя в моих глазах. Откинув со лба прядь крашеных волос, она проговорила, как мне показалось, даже не без вызова:

— У меня просто безвыходное положение! У меня никого нет в этом мире, понимаете — никого! Нет, вы не сможете этого почувствовать, вы…

— Полина! — раздался визгливый крик из коридора, и дверь кухни с силой распахнулась.

На пороге стояла Ольга, закутавшись в одеяло. Она была на грани сна и бодрствования — истерика прошла, но забытье еще не наступило. Услышав, что мы беседуем с Валей, моя сестра решила высказать свое веское слово и через силу доковыляла до кухни.

— Н-не смей ее гнать! — Ольга пыталась придать своему запинающемуся голосу уверенную интонацию. — СПИД, между прочим, не передается бытовым путем, это сейчас каждому ребенку известно.