Картер Браун - Том 14. Убийство - завтра![ Любимые обречены на смерть. По доброте сердечной. Убийство - завтра! Плач по любимому негодяю]

На торчащей рукоятке сверкнуло в лунном свете что-то похожее на символический знак. Это был серебряный баран, спокойно сидящий на фоне крошечных звезд. Не нужно быть Дрю Фенельком, чтобы догадаться: это знак Овна. Как в тумане я слушала людские голоса и топот приближающихся ног, чья-то сильная рука подхватила меня под локоть и помогла встать на ноги.

— Мэвис! — с жаром произнес Джейсон. — С тобой все в порядке?

— Со мной все хорошо, — запинаясь, проговорила я. — Это Мел Паркер, кто-то воткнул ему в живот нож. Я думаю, что он мертв!

— Ладно, — возбужденно ответил он. — Ты уверена, что с тобой все о’кей?

— Да, все хорошо, — механически повторила я. — Мне…

И вдруг замолчала, почувствовав что-то неладное: наверное, наступил конец света — они сбросили бомбу такой мощности, какой сами от нее не ожидали. Теперь конец всему, включая Мэвис Зейдлитц, но мне почему-то было все равно. Меня просто заворожила бешеная пляска лунного света, серебряные круги поплыли у меня перед глазами все быстрее и быстрее, вызывая головокружение и заставив меня сомкнуть веки. Но это не принесло облегчения — сумасшедшая луна, вращаясь по спирали, вдруг спикировала на меня, уничтожая все на своем пути, в то время как отдаленный голос из открытого космоса объявил:

— Она просто потрясена случившимся — будет лучше, если отнести ее в вагончик.

Какой-то меланхоличный тип назвал колдовским этот час, когда разверзаются могилы, нагоняя на нас тоску и печаль. Вы, конечно, поняли, о чем речь, — наступила полночь. Я сам мог нагнать что угодно и на кого угодно — долгий день плавно перешел в бесконечную ночь, и мне показалось, что я смотрю повтор только что прокрученного через кинопроектор отрывка.

Все началось с трупа сегодня днем; куча вопросов не давала мне покоя, затем длинное и малоприятное совещание у шерифа. А сейчас мы снова оказались там, откуда начали. С единственной разницей, что теперь появился еще один труп.

Доктор Мэрфи потер руки и принялся за обычную работу: нужно было провести тщательную экспертизу и установить, как в точности и от чего умер Паркер. Слушая с тоской доклад доктора, я подумал: как только его жена может выдерживать всякую болтовню про вены, артерии и все такое прочее, сидя с ним долгими вечерами и испытывая романтическое настроение.

— Ну вот и все, лейтенант! — самодовольно заключил Мэрфи.

— Если я правильно понял, — сказал я, — он умер потому, что кто-то воткнул ему в кишки нечто острое?

— Единственное, что вызывает во мне отвращение еще большее, чем ваша грубость, — произнес Мэрфи с превеликим достоинством, — это ваша собственная персона.

Я вздохнул, ностальгически окунувшись на мгновение в воспоминание об очаровании прошлогоднего лета.

— Как быстро наступила смерть после удара ножом? — спросил я.

Мэрфи осторожно хмыкнул.

— Теоретически смерть могла наступить мгновенно, за несколько секунд, может, минуту — самое большее. Но здесь речь идет о силе воли, а ее невозможно измерить с научной точностью.

— Я знавал одну рыжую девчонку, — сказал я, кое-что припоминая, — вот ее силу воли можно было измерить с точностью — по уровню сопротивления хотя бы.

Внезапно мне в глаза ударил яркий луч света: это означало, что вернулся сержант Полник.

— Я тут кое-что нашел, лейтенант, — прилежно отрапортовал он.

— Верный способ ослепить меня? — сердито проворчал я.

— Простите, лейтенант. — Он выключил фонарик, и мы погрузились в кромешную тьму, изредка перемежающуюся внезапными вспышками света.

— Я нашел следы крови, ведущие к одному из вагончиков! — Он произнес это так, словно объявил название песни, которую поют у костра на привале.

— Какому вагончику? — Я открыл глаза и моргнул несколько раз, пока наконец не приспособился обходиться без света.

— Вот к этому! — Полник победно ткнул пальцем в темноту.

— Чей это вагончик? — задал я естественный вопрос.

— Не знаю, — глуповато промямлил сержант. — Наверное, нужно пойти и спросить, да, лейтенант?

— Стоит ли беспокоиться, — сказал я. — Мы выясним это позже. Ты знаешь, кто нашел тело?

— Угадайте, — проговорил он глухим голосом.

— Еще чего, — отмахнулся я. — У меня нет настроения быть бабкой-гадалкой, но… только не это!

Я видел, что Полник размышлял о чем-то не очень веселом, очутившись снова лицом к лицу со своей вечной проблемой.

— Лейтенант, что «только не это»?

— Говорю это как заклинание, — объяснил я ему. — Я просто не успел закончить. Только не это — только не Мэвис Зейдлитц! А теперь говори, мое заклинание подействовало или нет?

— Мне очень жаль, лейтенант. — Его голос дрогнул. — Она упала в обморок сразу после того, как увидела труп. И сейчас находится в своем вагончике — отдыхает.

— Приводит себя в порядок, ты имеешь в виду? — мрачно произнес я. — А мы, значит, должны бегать по округе три часа, выискивая подозреваемых?

— Я здесь все уже обыскал, — прервал нас Мэрфи. — Вам что-нибудь еще нужно от меня, Эл, прежде чем я уйду? Может, аспирин?

— Если вы забираете труп с собой, займемся сначала ножом. Проследи за этим, Полник, ясно? Пошли кого-нибудь из наших парней в лабораторию, пусть они его исследуют. Затем поговори с Мэвис Зейдлитц, если тебе удастся ввернуть хоть одно словечко, и выясни, каким образом получилось, что именно она первая нашла тело.

— Это приказ, лейтенант?

— Точно в соответствии со служебной инструкцией. — Я был почти счастлив. — Я научу тебя ценить твою старушку!

Я направился туда, где ожидал меня Люсьен Блисс вместе с Иворсеном и его преданной тенью — Торо. Лицо Блисса осунулось, и мне стало по-настоящему жаль его — если и дальше так будет продолжаться, он останется совсем без актеров.

Я махнул рукой на вагончик, который показал мне Полник, и спросил, кто там разместился.

— Дрю Фенельк, — ответил Блисс, напрягая голос.

— Он сейчас там? — спросил я.

— Думаю, да. — Блисс говорил сдавленным голосом, почти шепотом, какой бывает у дальних родственников на похоронах любимой бабушки.

— Я уверен, что он там, — надменно произнес Иворсен. — Ключи от его вагончика у меня.

— Это значит, что вы его там заперли, — но зачем?

— Вы должны узнать о Фенельке кое-что интересное, лейтенант, — отрывисто и грубо проговорил Иворсен. — Насколько я помню, я сообщал вам о своих подозрениях вчера днем, но вы их почему-то проигнорировали.

— Очевидно, по ошибке, — сказал я. — Что еще я должен знать о нем?

Иворсен рассказал мне вкратце о проведенном недавно собрании, на котором решалось, кто же будет играть главную роль вместо Бэннинга, и как с Фенельком случилась истерика и дело дошло до рукоприкладства, так что Иворсен был вынужден удалить его с совещания с помощью Торо и запереть в собственном вагончике.