Картер Браун - Том 16. Анонимный звонок [ Авт.сборник]

В следующий момент ее коленка внезапно влетела мне между ног, в паху у меня вспыхнула тупая боль, и я коротко ойкнул.

— Видал? — смущенно сказала Розмари. — Это я еще по-дружески. А если на меня нападет кто-нибудь, то получит на всю катушку. — Она вызывающе медленно облизнула губки. — Но есть и другой выход… Если не можешь сопротивляться, расслабься и получи удовольствие… Но как только подлец оказывается на тебе, вцепляешься в горло…

— Ладно, беру свои советы обратно! — кивнул я. — Только, ради Бога, не пришей по дороге какого-нибудь полицейского!

— Интересно, когда я вернусь, Лэрри уже будет дома? — задумчиво протянула она. — Я дала себе клятву, что, когда в следующий раз он затеет со мной эту игру в салочки, я ему врежу. Особенно хорошо, что на мне сейчас эти сапоги, у них носки окованы сталью!

Тут она обвила мою шею руками и поцеловала в губы. Поцелуй длился безумно долго. Наконец она оторвалась от меня:

— Спасибо за все, Рик!

Она надвинула глубоко на глаза свое сомбреро, засунула руки в карманы куртки и направилась к двери разбитной походочкой. Я пошел вслед за нею, проследил, как она уходит в ночь, а потом запер дверь и вернулся в комнату.

— Вот тебе и Розмари! Да, девчонка духовитая, как пять ковбоев, вместе взятых.

Я сказал это вслух, и фраза показалась мне настолько классной, что я решил за нее выпить. А кроме того, приготовление коктейля и его выпивание — все-таки какое-то занятие.

Я пил минут десять, или около того, а потом пролистал телефонный справочник и принялся набирать битую сотню цифр, с помощью которых можно было соединиться с портье отеля «Кристалл-Инн» в Лас-Вегасе.

— Мне очень жаль, сэр. — Голос на том конце провода был сочувственно-вежлив. — Но мистер Таггарт дал нам строгие указания ни с кем не соединять его примерно до завтрашнего вечера.

— Передайте ему, что звонит Холман, насчет его сына! — рявкнул я. — Если вы этого не сделаете, наутро он узнает об этом, и тогда парочка его подручных все кишки из вас вытряхнет!

На некоторое время на том конце повисло молчание, а потом в мое ухо ворвался трескучий голос Таггарта:

— Очень рад, что позвонили так быстро, мистер Холман. Какие у вас известия о моем сыне?

— Пока никаких, — сказал я. — Все, что я раздобыл, — это верный способ выяснить, умер ли он. Вы хотите знать это наверняка, мистер Таггарт?

Он помолчал.

— Думаю, да. Эта мысль не дает мне покоя уже довольно давно. И если уж его нет в живых, это будет в своем роде облегчение.

— Тогда вам нужно будет действовать строго по моим инструкциям, иначе ничего не получится, — сказал я с нажимом. — И на несколько дней вам придется отказаться от игры в казино.

— Я буду действовать по вашим инструкциям, мистер Холман, и мне кажется, что это само по себе будет самой крупной игрой в моей жизни.

— Тогда слушайте, что надо делать… — И я четко, слово за словом объяснил ему.

Когда разговор был закончен, я налил себе еще. Что ж, дело сделано. Хорошо рассчитанный риск — это вещь неплохая. Только вот с того момента, как ты действительно начинаешь рисковать, все расчеты теряют смысл. Наверное, именно поэтому мои внутренности начали буйствовать. Я допил виски, и, решив, что у Таггарта было достаточно времени, чтобы перезвонить мне с неясными вопросами, аккуратно снял трубку с рычага и положил рядом с телефоном.

Наконец я отправился спать.

Покрывало на кровати все еще было примято под форму тела Розмари… Это меня просто добило. Интересно, какие гормоны заставляют такую телку бегать за этим долбаным неврастеником Ивеном Карреном?

«Черт! Кто кого называет неврастеником? — вдруг мелькнуло у меня в голове. — Это ты готов потонуть в одной-единственной капле сентиментальности! Готов рыдать до колик! Наверное, в этой мысли что-то есть…»

В половине девятого следующего утра я повесил телефон, который выключал на ночь, на место и задержал на нем руку. Он зазвонил почти сразу же.

— Рик! Слава Богу! Я уже два часа пытаюсь тебя поднять! — визжал Мэнни Крюгер. — Вся чертовщина, связанная с Карреном, вырвалась наружу! Я схожу с ума!

— Каррен? — переспросил я, явно подталкивая его к изложению подробностей.

— Ему позвонили сегодня утром, в половине седьмого, когда он как раз собирался в студию. — Мэнни чуть не плакал. — Какой-то ублюдок ему позвонил и сказал, что пора! Сегодня Каррен будет сниматься, и они надеются, что к завтрашнему утру он излечится от своей болезни.

— О каком звонке ты говоришь? — продолжал выпытывать я.

— Об анонимном, о каком же еще? Ивен сказал, что он слышал отвратительный зловещий голос. Кровь стыла в его жилах, когда он слушал этот голос, даже не вслушиваясь в смысл слов.

— Сказал? — Мне удалось как раз вовремя подавить зевок.

— Его обвиняли в преднамеренном убийстве жены — наверное, это какой-то псих! Всем известно, что произошел несчастный случай и она сама сидела за рулем машины! Но голос сказал, что Ивен будет наказан за это. Жизнь за жизнь. Когда я разговаривал с Ивеном, он был в шоке и мало что мог рассказать. Но из его слов я понял, что этот тип наговорил ему кучу жестоких и мерзких ругательств. Но главное — их смысл сводился к тому, что в ближайшие сорок восемь часов Ивен умрет!

— Студии лучше бы позаботиться о том, чтобы уплотнить расписание съемок! — буркнул я.

— А? Что ты сказал, Рик? — не понял Мэнни.

— Ничего особенного, продолжай, Мэнни, — нетерпеливо бросил я.

— «Я — оружие мести Дженни Дурант, — сказал голос, — и моя рука отправит тебя на вечные муки!» — процитировал Крюгер слова анонимного типа.

— Похоже на безработного сценариста, — прокомментировал я.

— Не смейся над этим, Рик, — обиделся уязвленный Мэнни. — Мне даже страшно повторять тебе эти слова!

— А что еще сказали Ивену?

— Что не будут возражать, если Ивен станет скрываться, потому что, как только он бросится бежать, их работа намного упростится.

— Ты звонил в полицию, Мэнни? — поинтересовался я, изо всех сил стараясь казаться спокойным, будто это рутинный вопрос.

— Я хотел позвонить сразу же. — Мэнни был огорчен. — Поднял было уже трубку, но в тот же миг Ивен просто вышиб ее из моих рук. «Никаких копов!» Он продолжал орать, будто я глухой, или что-то в этом роде! А Ларсен его поддерживал, чего я вообще не понимаю, хотя в будущем году мне исполнится сорок семь. Все это, мол, очень плохо для образа Ивена, для общественности! Ларсен принялся пичкать меня всей этой ерундой! Плохое общественное мнение? Если бы я был вправе предать огласке всю эту историю прямо сейчас, такой сенсационный материал мог бы вытеснить с первых страниц известие о начале Третьей мировой войны!

— Где сейчас находится Каррен? — строго спросил я.