Картер Браун - Том 17. Убийца среди нас. Непристойный негатив. Звездой помеченный любовник. Начни все сначала,Сэм

— Зовите меня Рик, — предложил я.

— Великолепно! — Он весь расплылся от удовольствия. — А меня зовут Джо. Я чуть с ума не сошел за последние недели. Как будто мало мне было проблем, когда Максин отказалась играть в пьесе! Я почувствовал себя наверху блаженства, узнав от Лестера Найта, что вы приезжаете, — вы меня просто сняли с крючка, вы понимаете?

Я налил вторую чашку кофе и зажег сигарету.

— Буду откровенен с вами, Джо, — многозначительно заявил я, — не понимаю вас — в прямом и буквальном значении этого слова.

В его глазах снова появилось напряженное, затравленное выражение.

— Как же так, Рик? — беспомощно спросил он.

— Лестер Найт сообщил мне, будто вы угрожали предать огласке слухи, что кто-то пытается убить Дюан. И вы, мол, обратитесь к газетчикам, если он не сумеет удержать Максин Барр и Чарли Хатчинса от дальнейших покушений на ее жизнь.

— Лестер так и сказал? — Фрайберг посмотрел на меня печально, как сенбернар, которого признали алкоголиком, и его третий подбородок нервно задрожал. — Вы должны понять, Рик, что я в то время был под давлением, под очень большим давлением. Может, я и брякнул что-то сгоряча! Вы же знаете, как это бывает, когда на тебя давят и нет времени даже подумать? Но теперь вы здесь, и я знаю, что вы возьмете дело в свои руки, и я очень рад!

— Кто же давил на вас, Джо? — сочувственно спросил я. — Сама Бабе Дюан?

— Бабе не проблема, бедная девочка настолько напугана, что совсем потеряла голову. Нет, на меня давил этот старый козел, Ирвинг Хойт! Если я, дескать, не наведу порядок, то он сам примет меры, и все в таком духе. Он, мне кажется, говорил вполне серьезно, и…

— Мне нужно поговорить с Бабе.

— Пожалуйста, — с готовностью ответил он. — Я здесь как раз для этого, Рик. Любая ваша просьба для меня приказ и в то же время удовольствие, даю вам слово!

— Спасибо, — сказал я. — Забудем на минутку о Максин и Чарли Хатчинсе. Кто-нибудь еще настроен против Бабе? Актеры труппы, например, или директор, может быть, даже рабочие сцены?

Все его подбородки на некоторое время застыли в задумчивости, так что я как раз успел допить кофе.

Потом он отрицательно мотнул головой:

— Пожалуй, нет… Впрочем, минутку! Пат Уэлс!

— Кто она?

— Он — Пат Уэлс, главный герой, партнер Бабе. — Он крепко треснул себя по лбу ладонью. — Как же я мог забыть о нем? Ведь Пат — муж Максин.

— Ее муж? — удивился я.

— Они разошлись примерно год назад, — торопливо объяснил Фрайберг. — Я предложил ему играть вместе с Максин, и он сразу ухватился за это. А когда она отказалась от роли, запил на двое суток и с тех пор, как Бабе заменила Максин, не обменялся с ней лишним словом, за исключением текста пьесы.

— Положим, он враждебно настроен по отношению к Бабе. Но не настолько же, чтобы попытаться убить ее? Разве она виновата, что Максин отказалась играть в пьесе?

— Я знаю, — кивнул продюсер. — Ho вы не знакомы с Патом Уэлсом, Рик, а я его хорошо изучил.

— Ладно, — согласился я. — Придется с ним тоже поговорить.

— Хотел бы попросить вас о личном одолжении, Рик. — Все его подбородки заколыхались. — Поговорите сначала с Ирвом Хойтом. Он крутится вокруг театра как маньяк.

— Я уже говорил вчера вечером со стариной Ирвом, — признался я. — Честно говоря, его секретарша подвезла меня от вокзала прямо к нему.

— Замечательно. — Он с облегчением вздохнул. — Соня Скотт? Очень симпатичная девушка.

— Старина Ирв, наверное, платит ей целое состояние, судя по ее нарядам, бриллиантам и всему остальному, — вскользь заметил я.

— Откуда мне знать, — ответил Фрайберг индифферентно. — А как сложились ваши отношения с Ирвингом?

— Отлично, — сказал я. — В конце разговора мы стали так близки, что между нами не просунуть было и лезвие ножа.

— Я счастлив слышать это, Рик, — возбужденно сказал он. — Может быть, он остынет и перестанет совать нос в дела театра.

— Трудно сказать, — усмехнулся я. — Честно говоря, старина Ирв слегка перевозбудился вчера вечером, но я нашел способ его утихомирить. Я с удовольствием использую ту же технику, если он опять разгорячится.

Фрайберг достал из кармана огромный носовой платок и осторожно промокнул лоб:

— Вы уже успокоили меня, Рик. Когда вы собираетесь поговорить с Бабе?

— Да хоть сейчас.

— Отлично! Я отвезу вас к Ирву.

— Так она у него?

— А где же еще? После случая с отравленными конфетами Ирвинг тут же снял особняк, нанял двоих телохранителей и настоял, чтобы она оставалась дома. Она скорее всего отдыхала прошлым вечером, поэтому вы не видели ее.

— Наверное, — согласился я. — Где я могу найти Уэлса?

— Труппа собирается сегодня в одиннадцать утра. — Он посмотрел на часы. — Через пятьдесят минут он будет в театре. Это проще, чем искать его в отеле.

— Хорошо. А Бабе тоже будет в театре в одиннадцать часов?

— Она приедет позже, около двенадцати.

— Тогда не нужно отвозить меня в особняк Ирва, — решил я. — Повидаюсь с ними в театре.

— Как скажете, Рик. Я готов сделать для вас что угодно!

Я грелся в сияющей теплоте его улыбки и размышлял, каким травматическим шоком была бы для него правда о моей встрече с Хойтом предыдущим вечером.

— Кстати, попытки покушения на жизнь Бабе… Лестер Найт примерно рассказал, что случилось, но мне не все ясно. Не могли бы вы изложить суть дела более детально, Джо?

— С удовольствием, хотя я и не считаю себя авторитетом в подобных делах. — Он снова вытер лоб. — Первый раз Бабе в одиночестве возвращалась в свой отель, и машина чуть не задавила ее. Никто не запомнил ни номера, ни других деталей — все произошло слишком быстро и…

— Никто? Вы хотите сказать, что, кроме Бабе, еще кто-то был свидетелем происшествия?

— Конечно — три члена нашей труппы шли следом, где-то за полквартала от нее, и все произошло на их глазах. Один из них считает, что номерных знаков вообще не было, но я уже сказал — все развивалось слишком стремительно, чтобы утверждать наверняка.

— По-видимому, почти все видели, как упал прожектор прямо на то место, где она только что стояла?

— Это случилось очень поздно, около полуночи. У нас возникли проблемы с последней сценой первого акта — она никак не получалась, — объяснял Джо. — Поэтому я отпустил почти всю труппу домой. На сцене были только Бабе и еще три актера…

— Включая Пата Уэлса?

— Нет, сэр. Он не был занят в этой сцене и ушел вместе с остальными. Электрика я тоже не видел. Мы и не думали об освещении, пока проклятый прожектор не обрушился на сцену!

— Вы уверены, что это не простая случайность?

— О случайности расспросите-ка лучше швейцара, Рик. Минут за пять до падения прожектора он услышал, как барабанят в дверь, и подумал, что кто-то из актеров что-нибудь забыл, — это довольно часто случается. Он открыл дверь — и все, вырубился. Он все еще был без сознания, когда я на него наткнулся.