Ostin Mars - Двое в лодке

- Тихо, малыш, тихо. Потерпи минутку, потом станет легче. Сейчас перестанет, сейчас мы тебя умоем, намажем... потерпи.

Я сглотнула, провела языком по губам, проговорила:

- Можно мне в туалет?

- Можно конечно, проводить?

- Да, пожалуйста, - я опять открыла глаза, с трудом встала с кушетки, опираясь о плечо доброго доктора, доковыляла до двери туалета, закрылась. Глянула на себя в зеркало и чуть не разревелась — предел, такого со мной ещё никогда не было... У Рашида привычка, что ли, бить всегда слева? Я похожа на Двуликого из фильма — рассечённая бровь, опухшая скула и челюсть, полузакрытый глаз с полопавшимися сосудами, треснувшая губа... и всё это наливается фиолетовым, боже, как я Лёшке на глаза покажусь?! Задрав майку, я осмотрела живот – здесь обошлось без синяков, но болело при каждом движении. Грёбаный Рашид, чтоб тебя самого так отделали!

Кое-как успокоившись, я всё-таки использовала туалет по назначению и вернулась к доктору, она обрабатывала моё лицо, вытирала ватой слёзы, называла «малышом» и «зайкой»... и ни о чём не спрашивала. Вообще. Как будто здесь такое каждый день.

Я вспомнила то видео из библиотеки дяди Халида, ту девушку, что встретила в коридоре, посмотрела на женщину в халате... Вполне возможно, что та девушка точно так же потом лежала на этой самой кушетке, а седая не по годам врачиха зашивала ей увечья.

Если бы я могла... если когда-нибудь у меня появится возможность разделаться с хозяевами этого места... я уверена, рука не дрогнет. И совесть мучить не будет. Даже если мне придётся резать их тупой пилой, я это сделаю качественно и с удовольствием.

Врачиха меня раздела, осмотрела и ощупала всё тело, дала таблетки, спросила, что ещё болит. Душа болит, но это таблетками не поправишь, эту боль я смогу утопить только в море крови.

Я вспомнила, как Лёшка смотрел на меня на корабле, недовольный жестокими решениями... потерпит. А как тут по-другому, что делать с больными на голову людьми, которых вылечит только таблетка калибра семь шестьдесят два?

Когда я оделась, женщина в последний раз на меня посмотрела полными сочувствия глазами и позвала охрану, меня отвели в ту же комнату над ареной, привязывать не стали — бинты на запястьях их, похоже, остановили. И на том спасибо. Засохший в камень хлеб валялся на том же месте, я подобрала его и медленно по кусочку сжевала, в кровь разодрав дёсна. Попить бы теперь...

На стене загорелся экран, пошли кадры с кровавыми боями, центральный персонаж повторялся, противники менялись. Странно, мне казалось, до боёв ещё куча времени, арену даже не начали убирать, на столы не накрывают... это лично для меня, что ли, крутят? По коридору протарахтели знакомые мелкие шаги, ноги короткие у Рашида, а ходит быстро. Открыв дверь, он окинул меня взглядом, ухмыльнулся:

- Оклемалась, принцесска? - я глянула на него как на пустое место, отвернулась, он подошёл и уселся рядом на диван. - Нравится, а? Впечатляющий отморозок, двадцать три боя, все до смерти, все так изуродованы, что прям нельзя не восхититься!

Он с удовольствием причмокнул, когда вышеозначенный отморозок на экране разнёс кому-то череп ржавой деталью машины, повернулся ко мне:

- Сегодня он убьёт твоего хахаля. А потом я тебя ему отдам, на неделю, мужики уже ставки делают, на сколько тебя хватит, - он опять с нежностью уставился в монитор, восторженно поджал губы и закатил глаза. - Он с тобой такое сделает... обычно девки день на третий дохнут, он просто виртуоз!

Я смотрела в стену, из космической глубины внутри медленно поднималась волна жгучей ненависти, закипала, бурлила, казалось, что я сейчас взглядом могу испепелить... я медленно повернула голову и посмотрела ему прямо в глаза, дождалась, когда с отвратительной морды сползёт ухмылка и прошептала:

- Будь ты проклят, уродец, от всей души желаю тебе сдохнуть ещё хуже, чем все те, кого ты убил, вместе взятые.

Его лицо дёрнулось в нервном тике, он как-то жалко хохотнул, поднялся и попятился к двери, не отводя взгляда, промахнулся по ручке, потом всё же нащупал и смылся.

Я встала с дивана, выключила экран, подошла к решётке балкона.

Если Рашидов отморозок убьёт Лёшку, нырну отсюда вниз головой. Хуже всё равно уже не будет.

Кипящая внутри злость улеглась в мертвый, мертвый штиль.

***

Первые два боя я смотрела с одной мыслью — быстрее бы они разобрались. Сейчас мне хотелось только чтобы всё скорее решилось и я узнала результат. Прыжок с балкона казался чем-то правильным и почти решённым, нужна была только отмашка «можно!» и я прыгну без колебаний.

Когда Лёшка вышел, я впилась в него глазами так, чтобы впитать его всего, запомнить намертво вот таким — крепким, сильным, уверенным. Чтобы прыгать вниз, представляя, что он меня уже ждёт. Он опять поклонился противнику, боже, да забудь ты о церемониях! Неужели это настолько неистребимо?

Первый удар оказался за противником, второй тоже, но от третьего Лёшка уклонился, ударил сам, сразу отошел подальше — умничка, учится на ошибках. Следующим ударом он отправил отморозка на пол, отошел, как-то странно посмотрел на Рашида... по моей спине пробежали мурашки какого-то будоражащего предчувствия, что-то будет, что-то необычное...

И в этот момент противник поднялся и кинулся на Лёху, они оба упали, противник замахнулся чем-то, мне не видно, он сидел как раз спиной ко мне... потом закричал и слетел на пол, поднялся, сжимая собственную руку, у которой внезапно образовался второй локоть... У меня всё тело онемело от внезапного осознания, что этот человек больше не сможет драться, не убьёт моего Лёшку, ничего не сделает мне! Планы Рашида рухнули, мне не надо прыгать с балкона... я разжала вцепившиеся в перила пальцы, села на пол, с обожанием рассматривая своего парня.

Рашид требовал добить калеку, зал скандировал «кил хим!», я сидела и глупо улыбалась — не дождётесь, он не такой, я знаю... и тут он сорвался с места. У меня отпала челюсть, нет-нет-нет, он не станет... но Лёха и не думал трогать поломанного отморозка, он как белка взлетел на балкон Рашида и в секунду раскидал троих охранников! Двинул коротышку по морде...

Да, это мой парень!

...и из колонок по всему залу раздалось:

- Где моя Женька?! Где?

Рашид не отключил микрофон, тормоз. Я истерически хохотала, размазывая по лицу слёзы, я тебя обожаю-обожаю-обожаю! Мы их всех сделаем, даже если их будет армия!

По ушам ударили выстрелы, я дёрнулась, но Лёшка только руки с шеи Рашида убрал — целый, стреляли мимо. Спустился с балкона, низко поклонился и ушёл с арены с прямой спиной и высоко поднятой головой. Крики и аплодисменты не смолкали ещё минуты две, охранники увели его противника, Рашид смылся, зажимая платком нос и рот, кто-то другой пригласил почтенную публику в другой зал.