Александр Войнов - Нобелевский лауреат по математике

Гость прошел в просторную комнату, главным украшением которой была потрескавшаяся русская печь. Повесил на гвоздь дождевик и стал выкладывать на стол продукты.

- Извини, Виктор, что хозяйничаю без дозволения. Сейчас в гости с пустыми руками ходить не принято.

- Спасибо за внимание. Лишним не будет. - Поблагодарил Генералов. - Мы с тобой вдвоем поужинаем. Жена уехала к родне в город, дочка с чужими общаться не охоча. Так и нам свободнее поговорить будет. Тебя завтра с ними познакомлю.

Из рассказа Виктора Генералова Герман узнал, что институт он так и не закончил. Со спортом тоже не сложилось. Проиграл два турнира, бросил тренироваться и из команды отчислили.

Домой возвращаться не захотел и завербовался на Тюменские газоразработки. Сначала работал чернорабочим, потом подучился на бурильщика и дошел до бурового мастера. Выходило не плохо, но начало подводить здоровье. Ноги опухали, как колоды. Сказались долгие морозные Сургутские зимы и дождливые Памарские осени.

Переехал в Вийлюйск и работал учителем математики в средней школе. Стал ездить на лечиться в Горячие ключи. Да так и прижился приймаком в таежном поселке.

- Не сложилась почему-то у меня в жизни, - подводя итог, заключил рассказчик. - А начиналось так неплохо. Из-за нее все и пошло на перекос. Как будто кто проклял. После того случая только и делал, что кусал надкушенное, носил ношенное, а е...ал брошенное. Странная и непонятная штуковина эта наша жизнь. Как и математика. Я еще в школе не мог понять, почему в Пифагоровой теореме сумма квадратов катетов равна квадрату гипотенузы. Хотя, суммарно, катеты всегда длиннее. А, ты, к стати спросить, разгадал мою задачку по геометрии, которую я в стройотряде показывал.

- Без особого труда, - усмехнулся Герман. - В ней доказательством служит правило средней линии треугольника. Которая всегда параллельна основанию. Дальше, применяя признаки параллелограмма, все элементарно.

- Я не в математическом смысле подразумевал, а в жизненном, - произнес Генералов.

- В жизненном не пришлось, - нехотя отмахнулся Герман.

- Может так и лучше.

Генералов сходил во двор, вернулся со свертком в руках и положил на стол перед Германом.

- Компенсация за тот случай с деньгам, когда я подумал, что ты не чист на руку. Оказалось, что ты кристальный человек. Деньги я нашел через неделю.

- Где же они были? - с интересом спросил Герман.

- Я положил их в средний ящик комода, полный белья. Положил сверху. А, когда брал бритвенный прибор из верхнего ящика, то почти до конца, сначала выдвинул этот верхний ящик, а потом задвинул до упора. Он эти ничтожные сторублевки к внутренней стенке шкафа, как бульдозер ковшом, и припечатал. Когда обнаружил,тебя искал днем и ночью, но ты, скорее всего, уже уехал. Зря тогда тебя из квартиры выставил, незаслуженно.

Генералов достал из свертка наградной фамильный кортик и вложил Герману в руку.

- Думаю, тебе еще понадобится, - прошептал Генералов, - а мне уже ни к чему.

Герман осмотрел холодное оружие и положил на лавке, рядом с собой.

- Давай сделаем так, - предложил Виктору, - завтра уезжаешь со мной на Большую землю. Я тебя лечу и привожу в порядок. Будешь со мной работать. Я же помню ту историю с яблоком. Ты в нашей работе будешь мастером.

- Никуда уже не поеду, - прошептал Генералов, - мне жить, от силы, месяц. Но, за предложение, спасибо.

На следующее утро Герман, чуть свет, двинулся в обратную дорогу. До полустанка было около километра и Генералов вызвался проводить.

- Разомнусь немного, - пояснил Герману, - и о деле щепетильном потолковать хотелось бы.

На пол пути он остановился передохнуть, достал из кармана металлическую коробку из под индийского чая и надолго замер, как будто не решаясь начать разговор.

- О чем хотел поговорить на прощанье? Говори, а то раздумаешь. Время уходит, - решил помочь Герман.

- Так и быть, - махнул рукой Генералов, - с деньгами у нас туго. Помру скоро. Расходы будут не малые. Не хочу своих обременять напоследок. Они и так со мной намаялись.

Герман не дал договорить и достал толстый бумажник.

- Ты меня не так понял, - смутился Генералов, - я просить так и не научился. Даром не возьму ни гроша. Есть у меня золотые часы. Вернее, корпус от этих часов. Дай за него сколько в скупке дадут. Но, так, что бы ты не прогадал. Мне неловко и не будет. А, здесь продать не кому.

- Часы какой марки были? - поинтересовался Герман.

- Точно не припомню уже, - ответил Генералов. - «Победа» кажется. Сам посмотри.

Он достал из банки желтый часовой корпус и протянул спутнику. Герман положил часы на ладонь и внимательно осмотрел. Задняя крышка была желтого цвета. Верный признак, что часы золотые. У анодированных эта деталь выполнена из нержавейки. Стекла и циферблата не было. Корпус смят, а механизм сильно поврежден. Визуально марку определить было почти невозможно, но при тщательном обследовании специалистом уточнить не составляло труда. У каждой модели золотых часов свой индивидуальный вес и объем корпуса. «Лонжин» был тяжелее «Победы».

Он отсчитал положенную сумму и спрятал часы в карман.

Герман проезжал на дрезине мимо домика, в котором остался Генералов со своим семейством. Никто не помахал рукой на прощанье. Только два полосатых сытых кота на на стекле открытой форточки, серый и рыжий, презрительно смотрели вслед.

От легкого порыва ветра форточка закачалась, коты повернулись в его сторону и, на добрый путь, из далека, закивали головами.

Иллюзия движения создавалась за счет второй такой же пары котов, нарисованных точно в створе наружной пары, на стекле внутренней форточки. Получалось, что в этой мизансцене было задействовано четыре кота. А видимыми были только два.

- Сам Куклачев на такое не способен - пробормотал Герман.

Достал из кармана золотой корпус и, размахнувшись, бросил в блеснувшую болотную полоску воду. По водной глади побежали недовольные мелкие круги. Через секунду, когда рябь улеглась, от давней истории не осталось и следа.

Кортик пролежал у Германа без дела около трех лет. Когда показал его очень известному и богатому бизнесмену, коллекционирующему старинное холодное оружие, у того загорелись глаза. Не задумываясь, он предложил купить или обменять кортик на равноценный экземпляр с непомерно крупной доплатой. Германа это насторожило и он ответил вежливым отказом.

- Я, при всем глубочайшем уважении к вам, никогда с ним не расстанусь. Подарок очень достойного и дорогого мне человека. Моего названого брата. Но, сугубо гипотетически, какова была бы ваша цена?

Коллекционер еще раз осмотрел кортик и провел пальцем по трещине на рукояти.

- Если бы не этот изъян, ему бы не было цены. В таком состоянии, единица с шестью нулями. Фунтов стерлингов. Не вздумаете реставрировать, старую рукоять сохраните. Только она есть оригинал. Я бы посоветовал оставить все, как есть.