Михаил Черненок - Посмертная месть

— Трус не играет в хоккей…

Первую ставку Красноперов почему-то сделал в сто двадцать пять долларов. Покатившийся по вращающемуся кругу шарик после недолгой пробежки закатился в гнездо, расположенное далеко от «застолбленного» Всеволодом деления. Всеволод увеличил ставку вдвое — результат тот же. Последующие увеличения тоже к успеху не привели. Когда ставка достигла трех тысяч ста двадцати пяти долларов, Джон с наигранным удивлением сказал:

— Удачная цифра сложилась! Может, аллегро сыграем?

— Из какой симфонии? — усмехнувшись, спросил Всеволод.

— Если эту ставку увеличить в тридцать два раза, получается ровная сотня тысяч.

— И что?..

— В случае выигрыша ты без канители пополняешь свой капитал.

— А в случае проигрыша разом его теряю?

— Естественно.

— Заманчивое предложение. Разве в рулетку такие блиц-турниры играют?

— Я предлагаю, ты вправе отказаться, — изворотливо ответил Джон.

Красноперов задумался. Невесть откуда появившаяся Вера Портнягина положила ему на плечо руку и, как показалось Джону, не разжимая губ, еле слышно произнесла: «Играй». Всеволод тотчас глянул на Корягина:

— Поехали!

Стремительно помчавшийся по кругу шарик столь же быстро стал терять скорость и словно притянутый магнитом медленно вкатился в ячейку Красноперова. Oтизумления Корягин зажмурился, а когда открыл глаза, то Портнягиной в игровом зале уже не было. Она исчезла будто привидение. В зал ворвался Вадим с белым, как мел, лицом. Надвинувшись на проигравшего брата, угрожающе спросил:

— Чем будешь платить, «музыкант»?..

Осмысливая происшедшее чудо, Джон словно онемел. Вместо него спокойно заговорил Красноперов:

— Вадим, договор дороже денег. Я предлагал тебе валюту чистоганом. Ты предпочел рулетку. Хотел, как говорится, и рыбку, съесть, и на… что-то сесть. Фортуна улыбнулась мне. Торг неуместен. Когда отпустишь Веру со мной?

— Подожди пару недель.

— Ради чего?

— Может, Вера откажется от тебя.

— Вряд ли. На игру я согласился с ее одобрения.

Вадим натянуто усмехнулся:

— Сердце красавиц склонно к измене.

— Пусть будет по-твоему, — сухо сказал Красноперов. — Полмесяца подожду и, если Вера не передумает, о выкупе ее не заикайся…

Между закрывшимися в комнате отдыха братьями произошел жесткий разговор. Вадим, что называется, рвал и метал, а обескураженный проигрышем Джон не мог сказать в свое оправдание ничего вразумительного. Случай был настолько феноменальным, что без учета магической силы Портнягиной никакому объяснению не поддавался. В порыве гнева младший братец чуть не застрелил старшего. По чистой случайности Корягину удалось вырвать из руки Морева пистолет. Лишь после этого Вадим успокоился и впал в меланхолию. На следующий день он приехал из дому в казино мрачнее тучи.

— Ну чего ты так убиваешься? — стараясь утешить брата, спросил Корягин.

— Вера собирается уходить к Красноперову. Обиделась за то, что поставил ее на кон, — обреченным голосом ответил Морев.

— Пусть улепетывает поскорее. Тебе же легче будет без колдуньи.

— Не плети чушь, «музыкант» дерьмовый. Думай над тем, где взять деньги.

— Нынче модно захватывать самолеты и автобусы с заложниками, — в шутку сказал Джон.

— Глупо, маэстро… — Вадим задумался. — Хотя что-то в твоей глупости есть. Надо поразмышлять…

Размышлял Морев двое суток. Плодом его умственных изысканий явилось вооруженное ограбление автобуса с «челноками», которые каждую ночь отправлялись спецрейсами из Кузнецка в Новосибирск. Выслушав предварительные наметки Вадима, Корягин испугался:

— Ты, оказывается, крутой авантюрист. Мне бы такое никогда на ум не пришло.

— У каждого своя наследственность, — с усмешкой сказал Морев. — Гикнувшийся на авантюре папа не успел обучить меня шулерским приемам, но гены свои оставил. Давай совместно обсудим детали.

— Я на такое дело не пойду.

— Пойдешь! Попытаешься увильнуть — пристрелю.

— Даже так?

— И только так!

— Сгорим ведь.

— Зато с музыкой. Представляешь, сколько обалденных разговоров будет?

— Сам ты обалдел, смертник!

— Ничуть. За Веру, царя и отечество готов идти на любой эшафот. Командовать парадом буду я и в случае провала всю ответственность возьму на себя. Возражения излишни. Вопросы задавать можешь. В чем сомневаешься?

— Во всем.

— Не тяни резину. Говори конкретно.

— По твоей задумке, кроме нас в деле должны участвовать еще двое… — Корягин замялся. — Каких дураков на такой риск найдешь?

Морев усмехнулся:

— Дурак дурака видит издалека. Митьку Алтынова, который у нас в охране был, помнишь?

— Помню. На рэкете погорел.

— Урок не пошел Митяю впрок. Недавно освободился и уже вновь попал в розыск. Вчера поздно вечером звонил мне. Говорит, с дружком приютился в Кузнецке у пропащей алкашки, которая в любой момент может заложить. Просил устроить под надежную крышу. Я пообещал. Сегодня Митяй должен перезвонить. До поры поселю парней в дачном гараже Лени Кетькалова. Там их искать никто не будет. Начальник ментовской вневедомственной охраны вне подозрений пуще, чем жена Цезаря.

— Согласится ли Леня на такое?

— Куда придурок денется… Покажу хвату пачку «зеленых», и у него от жадности в глазах позеленеет. Там же, в гараже, поставим твою «ауди». Кстати, она застрахована?

— На полную стоимость.

— Имитируем ее угон. После завершения дела сожжем «старушку», чтобы получить страховку и купить новую.

— Это на воде вилами писано.

— В страховой компании у меня свои люди. Все провернут без сучка и задоринки.

— Как бы на деле на сучки не напороться.

— Не мандражи. Сработаем под омоновцев. В камуфляже и черных масках.

— Пардон, — Корягин вытянул перед собой смуглые до черноты руки. — А с этим что делать? Меня же по цвету кожи «челноки» опознают.

— Чтобы не опознали, куплю тебе белые лайковые перчатки, — Морев усмехнулся. — Отличный будет заголовок для газетчиков: «Убийца в белых перчатках».

— Ну и шуточка…

— Совсем не шучу. Когда ворвемся в автобус, ты немедленно «завалишь» шофера, чтобы тот не нажал на газ. С остальными бунтарями, если такие возникнут, буду разговаривать языком «калашникова» лично я.

— Где автомат возьмешь?

— У Кетькалова припрятан отнятый у взломщиков ствол с полным рожком патронов. За баксы Леня согласен отдать его. Тебе же, браток, придется тайком увести на одну ночь у Ленечки табельный пистолет. Не хочу, чтобы мой «макаров» на мокрухе «засветился».

— Сумасшедший, как это сделать?

— Элементарно. С вечера замани Леню к маман и упои его коньяком со снотворным так, чтобы мент до полудня не проснулся. Утром, после дела, пистоль ему незаметно вернешь.