Александр Казак - Девочки-шпионы, или Великая Китайская стена

Эндрю поворачивается к охраннику.

— У меня вопрос, Андрей. А что вчера охранял Павел? Ведь нас еще не было. На даче еще кто-то кроме нас есть?

— Интересные вопросы ты задаешь, парень! Но ладно отвечу на них. На даче кроме вас и охраны никого нет. Однако поскольку этот объект режимный, то трое из пяти человек охраны постоянно несут боевое дежурство.

— Вы говорите «боевое дежурство». Вы что собираетесь воевать с кем-то? Мы же в центре России и до ближайшей границы очень много километров!

— Мы не собираемся. Это на случай, если кто-то попытается проникнуть на территорию нашей дачи или покинуть ее без спроса. (При этих словах Андрей выразительно посмотрел на Стрелка) Даже не понимаю, Эндрю, зачем тебе карта, если ты и так все прекрасно знаешь и в расстояниях нормально ориентируешься?

— Чтобы еще лучше знать. Мне ведь еще в школе придется учиться когда-нибудь. Не навечно же мы сюда прилетели! А в школе, наверное, помните, есть уроки географии.

— Понятно.

— А что значит режимный объект?

— Значит, что не всем можно на его территорию заходить. А только тем, кто имеет на это разрешение нашего руководства. Вы оба такое право имеете (Улыбается).

— А если кто-то вдруг все-таки захочет войти?

— У него скорее всего ничего не выйдет (Улыбается) Пойдемте обедать. Чувствуете, какие запахи с кухни идут?!

Китай, Пекин, чуть позже

В кабинете начальника китайской спецслужбы помимо хозяина кабинета присутствуют генералы Чен и Куан, а также представитель берлинской резидентуры майор Чанг. Начальник обращается к майору:

— Я думаю, что сначала товарищ Чанг ознакомит нас с ситуацией, которую наблюдал лично. Итак, товарищ майор, что там у вас произошло в Берлине с нашим шустрым парнем?

— Его похитили русские диверсанты. Все прошло почти полностью по сценарию, который мы предсказывали накануне.

— Как же полностью? Вы, помнится, не говорили мне в прошлый раз о том, что русские намерены топить ракетами катера наших конкурентов и пускать на дно свой собственный катер.

— Катер, который они затопили, был взят в аренду на трое суток у одной польской частной фирмы. Катера, уничтоженные ракетами вместе с командами и пассажирами, по документам принадлежали одной из немецких спасательных организаций, но явно выполняли функции по перехвату диверсионной группы.

— Они там что, были столь не опытны? Как так случилось, что от них не осталось даже тел?

— Мы не можем судить о профессионализме и приказах, которые выполняли люди, погибшие от ракетных ударов на двух взорванных катерах. Но мы можем точно сказать, что если бы следующим препятствием на пути русских оказался не тот военно-морской корабль с бронированным корпусом, который использовала немецкая спецслужба, а что-то попроще и поуязвимей, то его бы они, не задумываясь, тоже уничтожили ракетами. Поблизости от их затонувшего катера немецкие аквалангисты обнаружили на дне еще две готовые к стрельбе ракетные установки американского производства.

— Катера уничтожили такими же?

— Да, товарищ генерал. Судя по имеющейся у нас видеозаписи, происшедшего на реке Шпрее короткого сражения, русские использовали американские ракеты.

— А, может, это были все-таки американцы? Что скажут генералы Чен и Куан?

— Нет, товарищ генерал. Эти диверсанты не имеют отношения к американцам. Частный самолет сразу же перебросил всех, кто покинул затопленный катер в аквалангах и прилетел в Польшу на вертолете, из Польши в Россию. В Калининграде они пересели на военно-транспортный самолет, доставивший всех на базу русской разведслужбы в Сибири. В настоящее время шустрый парень вместе с его сыном находятся на ведомственной даче этой службы на берегу озера Байкал.

— Мы можем их выкрасть, товарищ генерал. Там всего пять человек охраны.

— А вот этого не надо. Возможно, русские именно этого и ждут от нас. А еще больше такого, я бы сказал, скандального, поворота событий, ждут те силы в мире, которые мечтают поссорить нас с русскими. Например, по такому поводу . Учтите, что вместе с русскими мы — непобедимая сила! А порознь каждый из нас — Китай и Россия — представляет собой просто силу, с которой нельзя не считаться! Разницу улавливаете?! Надеюсь, вы уже установили наблюдение за дачей?

— Да. Круглосуточное.

— Прекрасно! А больше ничего не надо. Пусть все идет как идет. И имеет такое развитие, какое имеет. Все свободны.

— Есть!

Россия, на озере Байкал, чуть позже

Сын Стрелка в сопровождении охранника Андрея выходит из ворот дачи. Они идут через лес по едва заметной тропинке. Между деревьями проглядывает бескрайняя водная поверхность озера Байкал. Андрей говорит, поправляя за спиной охотничье ружье:

— Шаман, к которому мы пойдем, вылечил год назад мои огнестрельные раны. Тебе, наверное, будет интересно с ним пообщаться.

— А почему именно ты ведешь меня к шаману, а не кто-нибудь из твоих коллег?

— Потому, что он не велел никому из моих коллег приходить к нему без крайней нужды. Он сказал, что всегда помогает людям, лечит их. Но ему не нравится то, чем занимаюсь я и мои товарищи. Он не видит в нашей работе никакой пользы людям. Зато видит много вреда и большую потенциальную угрозу. Он прав, Эндрю. Мы все — списанные с действительной службы диверсанты, чудом выжившие в самых невероятных переделках. Наши товарищи, которым повезло чуть меньше, давно покойники.

— Грустно это.

— Не то слово! Знаешь, я вообще живу на этой даче не потому, что люблю природу. А потому, что если меня чудом найдут некоторые зарубежные организации, то меня немедленно уничтожат. У других обитателей дачи почти точно такие же биографии. Поэтому, мальчик, нам, в случае чего, совершенно нечего терять и я советую вам с папой выполнять все требования, как мои так и моих коллег. Это я тебе все рассказал для сведения в надежде, что мы найдем с вами общий язык и не будем создавать проблемы друг другу.

— Я понял. Спасибо за откровенность!

— Мальчик, это не откровенность. Это санкционированная генералом степень откровенности. Если бы я рассказал тебе все, что нам приказано относительно охраны тебя и твоего отца, то ты, наверное, не стал бы столь восторженно меня благодарить.

— Понял.

— И еще пойми, что наша работа — убивать всех, кто ведет себя не так, как того требует ситуация. Мы — не злобные по натуре люди, но профессионалы, выполняющие приказы.

— То есть, вы — профессиональные убийцы??

— Некоторые называют нас так. Но если глубоко задуматься, то любой человек в погонах — потенциальный убийца. Даже если у него в настоящий момент нет в руках оружия.

— А мне всегда казалось, что люди в погонах кого-то защищают или должны защищать…